К Юбилею пролетарского поэта Маяковского. Мнение Нобелевского лауреата Ивана Бунина.
120 лет назад, 19 июля 1893 года, в селе Багдади, что в 25 км от Кутаиси, родился один горлан. Рядовое, в общем-то, явление: младенцы "мужеска пола" бывают весьма горластыми - кто не верит, пусть спросят у мамы. Но этот впоследствии станет самым главным горланом своего времени. А вдобавок - агитатором и главарём. Потому что родился он в семье обедневшего дворянина по фамилии Маяковский.
Да, а что для нас Маяковский? Памятник на Триумфальной площади в Москве, станция метро да пара строчек, как правило, скабрезных. "Я достаю их широких штанин" - это уж точно все знают и помнят. Может быть, кто-то процитирует вечное предвыборное заклинание любого кандидата в мэры: "Через четыре года здесь будет город-сад!
А что говорили про поэта его современники и соратники по писательскому цеху? Перелистывая найденный на свалке томик с "Окаянными Днями" Ивана Бунина (бывает же такое везение!) обратил внимание на заметки, касающиеся недавнего Юбиляра.
Последний приезд Бунина в Петроград апреля 1918 года, как раз накануне приезда туда из эмиграции Ленина (не без помощи германского генштаба). После посещения выставки картин финских художников Иван Алексеевич оказался на торжестве в честь этого события. Вот его подлинный рассказ:
"А затем я был ещё на одном торжестве в честь всё той же Финляндии, - на банкете в честь финнов, после открытия выставки.... Собрались на него всё те же - весь "цвет русской интеллигенции", то есть знаменитые художники, артисты, писатели, общественные деятели, новые министры и один высокий иностранный представитель, именно посол Франции. Но над всем возобладал - поэт Маяковский. Я сидел с Горьким и финским художником Галленом. И начал Маяковский с того, что без всякого приглашения подошёл к нам, вдвинул стул между нами и стал есть с наших тарелок и пить из наших бокалов. Галлен глядел на него во все глаза - так, как глядел бы он, вероятно, на лошадь, если бы её, например, ввели в эту банкетную залу. Горький хохотал. Я отодвинулся. Маяковский это заметил.
-- Вы меня очень ненавидите? - весело спросил он меня.
Я без всякого стеснения ответил, что нет: слишком было бы много чести ему. Он уже было раскрыл свой корытообразный рот, чтобы ещё что-то спросить меня, но тут поднялся для официального тоста министр иностранных дел, и Маяковский кинулся к нему, к середине стола. А там он вскочил на стул и так похабно заорал что-то, что министр оцепенел. Через секунду, оправившись, он снова провозгласил: "Господа!" Но Маяковский заорал пуще прежнего. И министр, сделав ещё одну и столь же бесплодную попытку, развёл руками и сел. Но только что он сел, как встал французский посол. Очевидно, он был вполне уверен, что уже перед ним-то русский хулиган не может не стушеваться. Не тут-то было! Маяковский мгновенно заглушил его ещё более зычным рёвом"..
В своём сборнике Бунин приводит очерк "Маяковский", который до 1992 года в СССР никогда не печатался. Вот краткие выдержки из него.
"...Думаю, что Маяковский останется в истории литературы большевицких лет как самый низкий, самый циничный и вредный слуга советского людоедства, по части литературного восхваления его и тем самым воздействия на советскую чернь, - тут не в счёт, конечно, только один Горький, пропаганда которого с его мировой знаменитостью, с его большими и примитивными литературными способностями, как нельзя более подходящими для вкусов толпы, с огромной силой актёрства, с гомерической лживостью и беспримерной неутомимостью в ней оказала такую страшную преступную помощь большевизму поистине "в планетарном масштабе".
И советская Москва не только с великой щедростью, но даже с идиотской чрезмерностью отплатила Маяковскому за все его восхваления её, за всяческую помощь ей в деле развращения советских людей, в снижении их нравов и вкусов. Маяковский превознесён в Москве не только как великий поэт. ... Имя Маяковского воплотилось в пароходы, школы, танки, улицы, театры и другие долгие дела. Десять пароходов "Владимир Маяковский" плавают по морям и рекам, это имя было начерчено на броне трёх танков, одном штурмовике, подводной лодке. Имя поэта носят: площадь в центре Москвы, станция метро, переулок, библиотека, музей, район в Грузии, село в Армении, посёлок в Калужской области, горный пик на Памире, клуб литераторов в Ленинграде, улицы в пятнадцати городах, пять театров, три городских парка, школы, колхозы.... Маяковский прославился в некоторой степени ещё до Ленина, выделился среди всех тех мошенников, хулиганов, что назывались футуристами. Все его скандальные выходки в ту пору были очень плоски, очень дешевы. ...
В день объявления первой русской войны с немцами Маяковский влезает на пьедестал памятника Скобелеву в Москве и ревёт над толпой патриотическими виршами. Затем, через некоторое время, на нём цилиндр, чёрное пальто, чёрные перчатки, в руках трость чёрного дерева, и он в этом наряде как-то устраивается так, что на войну его не берут. Но вот наконец воцаряется косоглазый, картавый, лысый сифилитик Ленин, начинается та эпоха, о которой Горький, незадолго до своей насильственной смерти брякнул: "Мы в стране, освещённой гением Владимира Ильича Ленина, в стране, где неутомимо и чудодейственно работает железная воля Иосифа Сталина". ...
Что совершалось под этим небом (СССР -В.Б.) в пору писаний этих виршей? Об этом можно было прочесть даже и в советских газетах:
"3-го июня на улицах Одессы подобрано 142 трупа умерших от голода, 5-го июня - 187. Граждане! Записывайтесь в трудовые артели по уборке трупов!"
"Под Самарой пал жертвой людоедства бывший член Государственной Думы Крылов, врач по профессии: он был вызван в деревню к больному, но по дороге убит и съеден". ...
Но что до того было Маяковским, Демьянам (Бедным - В,Б,) и многим , многим прочим из их числа, жравшим "на полный рот", носившим шёлковое бельё, жившим в самых знаменитых "Подмосковных", в московских особняках прежних московских миллионеров! Какое дело было Владимиру Маяковскому до всего того, что вообще свершалось под небом РКП? Какое небо, кроме этого неба, мог он видеть? Разве не сказано, что "свинье неба вовеки не видать?"...
Бунин Иван Алексеевич Окаянные дни. Тула, Приокское книжное издательство, 1992.
Комментарии
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Одессит Осип Сиркис, отнюдь не бездарный тогдашний литературный деляга, взял себе "боярский" псевдоним "Колычев" (вот она, собственно, и конструкция "Ляпис-Трубецкой"), и в тогдашнем кругу его и называли "Циркус" - почти что "Ляпсус".
Остался в памяти Колычев благодаря известной "Песне о советской армии" (несокрушимая и легендарная, в боях познавшая и т. д.), и некоторым другим.
Но Маяковский уже тогда был в некотором роде неприкасаемой фигурой; на открытую конфронтацию с системой Ильф и Петров идти не хотели - и получился, так сказать, опосредованный образ с посвящением Хине Члек.
Что называется, все всё поняли и оценили :-)
…Я в Париже живу, как дǝнди,
Женщин в день имею до ста.
И мой (кий?), как сюжет в легенде,
Переходит из уст в уста –
а у кого-то мебель описывали.
PS А вообще-то жизнь простого народа везде тогда была тяжкой-и все классики об этом много писали охотно-и Золя,и Мопассан-и еще один малоизвестный шотландец Джеймс Кэмерон-о жизни тамошних шахтеров в начале века-жуть и ужасть,по-моему,русским работягам было полегче
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
2) Это не снимает вопроса о его мировоззрении и о его гражданской позиции. Мировоззрение было штатное - верил что новая власть приведёт страну в райские кущи. Как мог, помогал ей в этом.
3) Имел собственное мнение о том, КАКИМ должен быть гос. аппарат. Не стеснялся хлестать его , поскольку аппарат был плохим ("Баня"). Не стеснялся ругать "гегемона" ("Клоп") Ругал нудный Агитпроп ("На стене росла у Маркса под Толстого борода" - о полит. просветных лекциях для молодёжи).Требовал для молодёжи "взрослых знаний".
4) Каким-то боком был (видимо) связан с ОГПУ. Иначе трудно объяснить его свободные поездки за рубеж и свободное расходование бесценной в то время валюты.
5) Наверное, разочаровался в идеалах, поэтому застрелился. Что говорит о его искренности и о его нежелании отрекаться от себя.
6) Но если бы продолжал свое Хунвейбинство, то скорее всего его ожидало ДТП со смертельным исходом.
Если автор пишет о приезде Ленина в Питер, то это был не 1918, а 1917 г.
Братьями объявлял...Да так оно и было...младшие братья комми-фашизма...
Тёмный лес - 1920г., когда на Львов, не на Варшаву ! наступал Юго-Зап. фронт с таранной силой - 1-й Конной. Комиссаром был член Политбюро Сталин, тогда как на Зап. фронте - двумя головами ниже Уншлихт. Может, вовсе не Львов был целью, а Венгрия, Австрия и бурлящая Италия ?
Мандельштамм, Солженицын, Бродский...
Хотел, правда, добавить, что Горького с Маяковским объявили классиками мировой литературы только в СССР. В Северной Корее тоже кого-нибудь, наверное, объявили классиками мировой литературы, но мы об этом не знаем :-)
А вот то, что на нобелевскую не выдвинули ..., да ... лоханулось политбюро ...
" Не стой под стрелой!" и " Не перебегайте пути перед паровозом!" Если бы были живы Пушкин и Лермонтов, убитые буржуазными предрассудками, то они , прочитав любое из трех произведений, бросили бы писать и читать! А также пить, курить и выражаться!
Ведь большинство поэтов очень трудно перевести на другие языки (даже на близкие: беларуский-русский). В переводе стихи теряют весь "цимус".
Не имея что сказать по существу, Вы месье, опустились на самый примитивный метод, присущий некоторым дискутерам МП, - на метод унижения личности оппонента. Уровень, прямо скажем, недостойный культурного человека.Да еще тут же сбежали в кусты (ЧС). Однако постараюсь,отбросив эмоции все же кое-что сказать Вам, поговорить о смысле сказанного Вами в мой адрес - "невежда". Т.е. малообразованный и (или) невоспитанный человек. В отношении последнего, думается, нет нужды доказывать, достаточно перечитать мои комм., чтобы убедиться в моей вежливости и корректности, чего не скажешь как раз о Вас - т.е в этом отношении невеждой предстаете именно Вы. А если Вы хотели указать на мою малообразованность, то позвольте в десятый раз повторить: я не лезу в тонкости Вашей профессии - да, там я невежда точно такой же, как Вы в моей. Иметь своё мнение (как читателя) о Горьком, Маяковском, сов.литературе, не согласное с Вашим - в этом Вы усматриваете невежество?Отсюда Ваш тон? Уверяю Вас, что и я могу найти достаточно хлесткие слова, чтобы осадить обидчика, но не хочу вести разговор на таком уровне.
Относительно моей старости - Вы ставите ее мне в упрек, как нечто порочное? Да-с, сразу чувствуется интеллигент.
Что касается, кого сейчас читают - по моим наблюдениям в основном детективы, к сожалению. Так что большинство классиков в одинаковом с Горьким положении. Говорите Киплинга читают - а Вы попросите у десятка(даже сотни) встреченных молодых людей вспомнить что-нибудь из Киплинга, из рассказов или стихов. Боюсь, что даже про Маугли могут не вспомнить.., не говоря уж о Рикитикитави. Увы, таков побочный результат технического прогресса.
На Ваш ответ г. Шейнину от 24.07, 18.40. "Неизбывный" в данном случае пишется слитно, г.профессор. И второе: к Вашему великому огорчению писатели (и поэты, и прозаики) в политику лезут довольно часто. К примеру - А.С.Пушкин "Клеветникам России".
Комментарий удален модератором