Сироты в погонах.

В соседнем купе ехали украинские гастарбайтеры. Стуча стаканами, они отмечали окончание работ. Отложив тяжко заработанные деньги для жен, часть решили потратить на горилку и, слегка расслабленные алкоголем, считали время до встречи со своими «кохаными». Через час их мобильники, включенные на полную громкость, воспроизводили украинские песни, а затем на полную мощь зазвучали хмельные голоса владельцев этих мобильников. Наверное, к такому хору пассажиры поезда «Москва – Киев» привыкли. И мчался состав через снега России под стук колес и песни рабочих к синему небу Украины. К песням из соседнего купе присоединились голоса других работяг, по воле судьбы давно не бывших дома.
Время близилось к полуночи, и большинство людей улеглись спать. Только собутыльники продолжали хмельное застолье. Украинское застолье от исконно русского имело одно отличие: оно проходило без ругани и мордобития.
   Один из певцов, вернувшись из тамбура после перекура, снял обувь и забрался на верхнюю полку. Лучше бы он не снимал ботинки… Из-за распространившегося амбре купе онемело.
Даже мы, привыкшие к запаху помойки, содрогнулись. В соседних купе пытались открыть окна. Из туалета пришел хозяин полки. Возмущенный захватом его плацкарты, он попытался растолкать «врага вагонной экологии». На что последний ответил:
– Олю, я сёгодни працюваты нэ пиду. Сылы нема. Ты корову подойила?
– Подойила! Подойила! И тоби крынку молока прынэсла. Кумэ, ты що не бачиш, цэ ж нэ твоя койка. Иды до сэбэ скоришэ, а то зараз твои бахылы выкынуть з потяга и пидэш до своей Оли босый.
Стащить кума с полки и отнести в его купе удалось только при помощи других соплеменников. А бахилы его действительно исчезли.
…Второй час ночи, Анна не спала, записывая что-то в небольшой блокнотик, купленный на вокзале. Феликс долго мостился на узкой полке, ворча что-то под нос. Я улыбнулся, встал и пошел в ресторан. Захотелось горячей еды. Но поход закончился ничем. Ресторан не работал.
Поезд спал. И даже проводница, которую я вознамерился, было, потревожить ради стакана крепкого чая, закрыла купе.

   Улыбнувшись, лег на свою полку: жизнь продолжается. За окном мрак, только встречный поезд на мгновение разорвал черноту светлой полосой и исчез. Моя жизнь подобна этому ночному пейзажу: мрак череды дней, лишь иногда озаряемый вспышкой свободы.
– Просыпайтесь! Таможня!

  Я проснулся, почувствовав, что поезд стоит. Стали просыпаться и остальные пассажиры. Аня вместо паспорта первым делом достала помаду. Женщина! Через двадцать минут таможенники и пограничники стояли в купе, где отдыхал ночной «хор». Погранец начал просматривать паспорта, и только когда в одном из них нашел нарушение, представился, обратившись к его владельцу:
– Лейтенант пограничной службы Сидоров Михаил Алексеевич. Вы нарушили миграционный закон Российской Федерации. Срок пребывания истек три месяца назад. Вы обязаны были продлить разрешение на пребывание.
– Начальник, я хотел продлить, но работы было полно, – стал оправдываться нарушитель.
– Делу время, а отметкам час, – пошутил таможенник и тут же опять стал серьезным. – Вынужден вас ссадить с поезда. Оформим протокол, заплатите штраф, сделаем отметку в паспорте о нарушении.

   Два таможенника, увидев, что это не по их ведомству, прошли дальше.
– Не могу я возвращаться. У моей доньки свадьба послезавтра. Для этого и работал без выходных.
– Ничего не знаю. – Таможенник был неумолим. – Забирайте вещи и следуйте за мной.
Не повезло мужику: и похмелье, и таможенник. Жуткий коктейль. Но делать нечего, собрав вещи, он понуро поплелся за инспектором Сидоровым. Не успели его друзья обсудить невезение Мыколы, как он, улыбаясь, вернулся.
– Грошей таможне треба… Сказал, что тоже доцю замуж выдает. Взял с меня тысячу рублей, курвец. И донька его курва. Чтоб у ее мужа в брачную ночь не встало! Ги-ги-ги!!! – заржал Мыкола, а за ним и его товарищи, но, завидев инспектора, умолкли и закивали головами приговаривая:
– Дай Бог счастья вашей дочци! И чтобы муж ее был здоровым!
Пограничник подошел к нашему купе. Взял со стола паспорта и, взглянув на фамилии, стал листать свой журнал. Запнувшись взглядом за какую-то строчку, посмотрел сначала на меня, а затем и на Феликса.
Взял под козырек и представился:
– Лейтенант пограничной службы Сидоров Михаил Алексеевич. В моем журнале написано, что вы нарушаете российский закон. Собирайте вещи, и прошу на выход.
Сердце у меня екнуло, а рука инстинктивно сжала нож.
– А что мы натворили? Возможно, какая-то ошибка?
– Гренков Федор Сергеевич?
– Да.
– Харитонов Петр Андреевич?

– Да.
– Значит, никакой ошибки нет. В моем журнале самой последней, а значит, свежей строчкой записано, что вы являетесь злостными неплательщиками алиментов, и я не имею права выпускать вас за пределы Российской Федерации. Так что возвращайтесь к своим женам, решайте с ними финансовые проблемы, а потом езжайте куда хотите.

   Я понял, что охота началась. Быстро сработала Наталья! Но, судя по всему, руки у нее связаны. Будем иметь это в виду. Но ее трудности по сравнению с нашими – семечки. Хотя пока у нас есть фора. Но дистанция к свободе будет марафонской. Правда, все выглядело как-то странно. Если бы хотели ссадить с поезда, то этим занялся б не Сидоров. К тому же я не чувствовал тревоги. Тут же вспомнилась ситуация с Мыколой из соседнего купе. 
– Начальник, это недоразумение, мы с женой разошлись мирно, без каких-либо претензий друг к другу. У меня работа накроется медным тазом, если вернусь назад в Россию, – запел я только что придуманную песню.
– Ничего не знаю, – буркнул таможенник и пошел в сторону тамбура.
Мы с Феликсом кинулись вслед за ним. Догнав его у служебного купе, заныли дуэтом:
– Господин инспектор, у нас и детей-то нет. Федя на подлодках атомных служил, детей иметь не может, потому и с женой развелся. А я их не люблю принципиально.
– Я не ЗАГС и не сексопатолог, чтобы разбираться в ваших проблемах. Ничего не знаю. Прошу на выход! – сказал, как отрезал принципиальный погранец и скороговоркой обозначил мзду: – По сто долларов с человека.
– Что? Двести с двоих? – возмущенным голосом произнес я, выражая полное несогласие.
– Не задерживайте меня, работы полно.
– По тысяче рублей, и мы возвращаемся к барышне.
– Сто пятьдесят, и ни центом меньше. В России демографический спад, а вы не хотите помочь сиротам.
– А «сироте в погонах» сто пятьдесят не много ль будет?
– Самый раз. Я, может, тоже на подлодках служил. Знаете, сколько стоит виагра? Сто двадцать.
– Хорошо. Вот сто, и осторожнее с лечением.
– Всего доброго, господа, – взял под козырек пограничник.
– И вам не хворать, – ответил я.
Когда мы, ухмыляясь, вернулись в купе, заметили, что на Ане лица нет.
– Ты чего? – спросил Глеб у нашей спутницы.
– Переживала за вас, – ответила она и поинтересовалась: – Все обошлось? Что там было?
– «Сиротам» государственным помогали, – отшутился Феликс.
– Можем радоваться. Погранца использовали по-черному, а если бы на его месте оказались настоящие волкодавы, нам бы скрутили лапы. На первой же станции в Украине сходим с поезда, а дальше на перекладных. Нас ищут, и, думаю, в Киеве будут ждать на вокзале. Какая ближайшая станция? Феликс, сходи, узнай. Аня, а ты не дрейфь. Россию мы покинули, глядишь, и украинскую таможню пройдем без проблем.
– Сначала украинская таможня, потом остановка в Конотопе, – доложил Феликс, вернувшись.
– В Конотопе и сойдем. Белье не собираем, пусть проводница думает, что мы едем до Киева и просто вышли покурить. Тебе, Аня, придется ее отвлечь, чтобы мы сошли незаметно. Давайте посидим на дорожку.
И тут мне в голову пришла одна умная идея.
– Феликс, Аня, пройдя таможню выходить будем из другого вагона, чтобы подозрений не вызывать.
По вагону прошла проводница и предупредила:
– Пограничный и таможенный контроль.
Через несколько минут зашли таможенники и погранцы. Вежливо поздоровались на хорошем русском. Пограничники проверили паспорта, поставили печать на въездной декларации и распрощались, пожелав провести в Украине приятные дни. Таможенники, узнав, что кроме ручной клади, у нас нет другого багажа, ушли следом. Вся проверка заняла не более двух минут.
– Станция Конотоп, остановка двадцать минут, – огласила проводница.

Убедившись, что про нас забыли, мы прошли четыре вагона и вышли на перрон. Проводница не обратила на нас внимания. Мало ли кто покурить вышел. Отойдя подальше в сторону головы поезда, мы нахлобучили вязаные шапки и затерялись в рядах коробейников, надеющихся продать пассажирам местные безделушки и домашнюю еду. Когда поезд отошел, вышли на стоянку такси, минуя здание станции.

Из романа « Ниже-только вверх», написанного вместе с Журавлёвым Сергеем, и размещёно с его согласия.
Электронную версию всех книг из серии «Ниже-только вверх»
Можно увидеть
http://www.amazon.com/s/ref=ntt_athr_dp_sr_2?_encoding=UTF8&field-author=Sergey&search-alias=digital-text
это в Амазоне
http://www.litres.ru/serii-knig/nizhe-tolko-vverh/
а это в Литресе