Характеристика современного процесса социализации в контексте бессмертия души

Чаплин И.В.

Социализация, как процесс вхождения индивида в общество, активного усвоения им социального опыта, социальных ролей, норм, ценностей, необходимых для успешной жизнедеятельности в данном обществе, является одним из самых обсуждаемых понятий в социально-психологических науках. В процессе социализации у человека формируются социальные качества, знания, умения, соответствующие навыки, что дает ему возможность стать дееспособным участником социальных отношений. Все это происходит как в условиях стихийного воздействия на личность разных обстоятельств жизни, так и при условии целенаправленного формирования личности. На сегодняшний день выделяют две тенденции в этом процессе: социальная типизация и автономизация личности. Так же выделяют первичный и вторичный уровни социализации и факторы, которые разделяют на четыре группы:

• Мегафакторы – космос, планета, мир;
• Макрофакторы – страна, этнос, общество, государство;
• Мезофакторы – условия социализации больших групп людей, выделяемых по местности и типу поселения, в которых они проживают;
• Микрофакторы – семья и домашний очаг, соседство, группы сверстников, воспитательные организации, микросоциум.

Учитывая то, что к социализации, по определению, способны все социальные существа, следует определиться: социализацию кого мы будем рассматривать? Это очень важно, поскольку можно исследовать социализацию тигра, в каком-нибудь заповеднике, или пчелы.… Чтобы этого избежать, стоит отметить, что в дальнейшем речь пойдет о социализации психобиосоциального существа, которое на русском языке имеет название "человек".

Также необходимо выяснить, в какой среде (точке пространства) происходит социализация. Если мы говорим о человеке, природа которого психобиосоциальна, то, как будет называться существо психосоциальное? Для некоторых эти понятия тождественны, но при внимательном рассмотрении видно, что если соединены «психо»-«био»-«социо» – мы говорим о человеке, который имеет в своей структуре компонент «био» (физическое, биологическое тело). Когда наступает то, что принято называть смертью, эта часть теряется структурой, как приобретённая, но жизнь системы продолжается как психосоциальная, до тех пор, пока не будет воплощена в новом теле. Как называется это существо? Если мы у стола открутим ножки, скажем ли мы, что остался стол? Нет.

Отсюда вывод: ниже, говоря о человеке, мы будем иметь в виду психобиосоциальное существо, проживающее в рамках биологического тела, в гравитационно связанной системе Млечный путь, в солнечной системе Ярило-Солнца, на Мидгард-Земле, в лето 7516 от Сотворения Мира или в 2010 году от рождества Христова. Таково глобальное позиционирование, после которого следует определить точку Земли, в которой происходит социализация. И, поскольку мы, называющие себя Украинцами, имеем непосредственную принадлежность к славянским корням, то и будем производить наше исследование в пределах Евразийского континента.

Однако остается еще один нерешенный вопрос, в каком контексте мы будем рассматривать факторы современной социализации? Выше мы выяснили, что на последнюю влияют как минимум четыре фактора, в контексте которых просто невозможно сделать какой-либо анализ, по причине слишком широкого угла зрения. Следовательно, для того чтобы далее было понятно, о чем идет речь, мы будем строить линию рассуждений не с позиции некоторых факторов, а с точки зрения определенного аспекта социализации, под которым следует понимать такую составляющую данного процесса, при изменении которой, изменяется качество его объекта. Объектом социализации является человек, и если мы изменим определенный аспект его социализации, например, культурный, то изменениям подвергнется вся система, под названием личность. Однако и культурный аспект слишком широк для рассмотрения, поскольку содержит в себе как религиозное, так и светское воспитание, как политическую составляющую, так и социальную. Исходя из этого, мы постараемся проследить характеристики культурного аспекта современной социализации, в контексте бессмертия души и продолжения жизни после смерти биологического тела человека.

Углубляясь в данную проблему, мы увидим, что на протяжении всего периода существования человека в разных уголках земли, ему удалось создать независимые между собой, совершенно разные культуры. Эти различия проявляются, как на материальном, так и на духовном уровне и обусловлены они, прежде всего, географическим расположением того или иного сообщества. Однако есть нечто общее, что роднит поиски и стремления людей всех времен и народов – это вопрос о том, что происходит с человеком после смерти его биологического тела.

Тысячелетиями каждый народ отдельно исследовал, накапливал и хранил подобные знания, и сегодня мы имеем уникальную возможность рассматривать их в полном объеме [см. источники, и т.д.] (Рисунок 1). «Конечная остановка нашего жизненного пути – это смерть, предел наших стремлений ... давайте научимся встречать ее грудью и вступать с ней в единоборство. И, чтобы отнять у нее главный козырь, изберем путь, прямо противоположный обычному. Лишим ее загадочности, присмотримся к ней, изучим ее, размышляя о ней чаще, чем о чем-нибудь другом. ... Благодаря этому мы окрепнем, сделаемся более устойчивыми », - говорил в свое время Мишель Монтень. И если раньше данный вопрос находилось исключительно в компетенции религии, то с середины XIX века, эту инициативу перехватила наука, доказывая уже известные и открывая новые положения в этой области.

Одним из пионеров в этом направлении был Алан Кардек, который, опираясь на свои исследования, получил достаточно информации, чтобы сформулировать: «совершенно новую теорию существования человечества, его судьбы и назначения». Результаты были такими: «за последние двадцать пять лет человечество узнало о том, что происходит с людьми после смерти больше, чем за все предыдущее время». С конца XIX века по сегодняшний день известен целый ряд выдающихся ученых – многие из них имеют мировую известность, – которые работали над доказательством того, что бессмертие – природный феномен психики и его исследование является прерогативой физики. После проведенных исследований все они признали существование жизни после смерти.

Любая наука имеет свой объект и предмет познания, с этой позиции и работал каждый вышеупомянутый ученый, ставя и проверяя эксперименты, относящиеся к его области знаний. Те результаты, которые они получали отдельно, могли быть материалом только для их специфического направления науки, однако все вместе, они создавали целостную картину явлений происходящих после биологической смерти человека. И как сказал Иммануил Кант: «...Сомневаясь в каждом из них отдельно, я твердо верю в их совокупность».

Анализируя слова Канта, и историю данного вопроса, мы неизбежно столкнемся с тем, что такая совокупность действительно существует и разбросана по разным «островам наук», добраться до которых становится затруднительной задачей потому, что нет точной «карты» где и на котором «острове» находятся те или иные знания. Иначе говоря, на сегодняшний день нет единой системы знаний, которая бы выделила из каждой науки соответствующий материал и не объединила его в себе, создав из него четкую логическую структуру, определив в дальнейшем объект и предмет своего исследования. Сформировавшись по такому принципу, данная система будет источником информации для других наук, которые в ней нуждаются, а также она внесет ясность по данному вопросу людям, которые хотели бы знать все, что с этим связано.

Итак, суть вопроса состоит в том, что мы, имея богатый ресурс, в виде знаний, не используем его должным образом, закрывая к нему доступ нынешнему и грядущим поколениям. Мы до сих пор используем смерть, как табу: «... обсуждение этой темы считается тяжким грузом, и детей удаляют под предлогом, что это будет «слишком болезненно» для них». «...Для большинства из нас это тайна за семью печатями и лишь немногие позволяли себе рассуждать на об этом, а тем более писать. До сих пор эта тема закрыта..., чаще всего человек оказывается беспомощен и испуган, когда сталкивается со смертью близких или узнает свою близкую кончину.

При более широком рассмотрении не только психология, но и западная культура в целом с появлением идеи смерти пытается убежать, спрятаться и найти убежище в эвфемистическом языке, в развитии индустрии, главный интерес которой – создание более «жизнеспособных» качеств в смерти и актуарной статистики. Информацию, Которая, возможно, больше всего нас интересует, исходя из того, что: «самое определенное в жизни есть смерть, не определен лишь ее час». А что за ней? Как узнать нам об этом без четкой системы того, что уже накопило человечество за всю историю существования до сего дня? Как передать эту информацию без квалифицированных педагогов в этой области знаний? Как воспитать культурные отношения к данному явлению? Как говорить о социализации без учета данного аспекта?

Рассматривая данный вопрос, как в прошлом, так и на сегодняшний день, мы с неизбежностью должны признать, что разрозненные части информации, безусловно, представляют определенную совокупность знаний о процессах и стадиях, происходящих после биологической смерти человека и посмертном существовании бесплотной души.

Однако нас со школьной скамьи убеждали в том, что нет Бога, нет бессмертной души, нет жизни после смерти. При этом нам говорили, что так говорит наука. И мы верили... Заметим, что именно верили в такое положение вещей. Никто из нас не пытался разобраться в том, что же говорит беспристрастная наука о данных явления. Мы просто доверяли каким авторитетам, особо не вдаваясь в подробности их мировоззрения, объективности, и интерпретации ими научных фактов. Хотя мы и стали более свободны, смерть по-прежнему – запретная тема. Сталкиваясь с ней, мы постоянно испытываем неудобство из-за неопределенности отношений между жизнью и смертью.

Так давайте не будем делать прежних ошибок и лишать себя и будущие поколения возможности получать информацию и делать из нее самостоятельные выводы. Человек боится того, чего не знает: «...страх рождается от неизвестности. Нам ничего неизвестно о нашей судьбе, кроме несомненного факта конца нашего земного существования. И эта абсолютная неизбежность вызывает в нас сильнейшее чувство тревоги, настолько сильное, что мы не можем его вынести. Мы отдаем предпочтение неведению. Как можно ощущать себя, зная, что рано или поздно тебя не будет?». В данном вопросе именно знания помогут нам победить страх перед неизвестностью и, как следствие, страх перед смертью. Данное положение проницательно охарактеризовал Монтень, «только человек, который больше не боится смерти, перестает быть рабом» (М. Монтень).

Анализируя историю воспитания поколений в контексте определенного отношения к смерти нельзя не заметить, что сознание чрезвычайной значимости умирания как неотъемлемой части человеческого существования – характерная черта всех древних и не-западных современных культур, в которых тема смерти влияет на религию, обряды, мифологию, искусство и философию. То же отношение к смерти было существенной частью и западной культуры до времен индустриальной революции.

Сегодня, можно с уверенностью констатировать, что во все времена и у всех народов отношение к смерти было особенным. Нет ни одной религии, которая не учила бы в той или иной форме о жизни после смерти. Все народы совершают над своими умершими похоронные церемонии, суть которых состоит в том, что после смерти человек продолжает жить другой, загробной жизнью. В разных концах Земли люди по-разному относятся к смерти и по-разному представляют себе загробное бытие человека, но очевидно одно, никто из них не относится к смерти безразлично.

Говоря о воспитании и социализации, мы говорим о формировании мировоззрения, которое содержит комплекс убеждений, концепций, упорядоченного понимания социальных структур и моральных принципов, и этот комплекс уникальный и специфический по сравнению с другими подобными комплексами других социокультурных объединений. Несмотря на приемлемость модификаций в культуре и возможность варьирования пределов допустимых изменений, мировоззрение всегда адекватно культуре и обусловлено ее принципами.

Обсуждая данную проблему в таком ключе, мы можем сказать, что наше сегодняшнее отношение к смерти обусловлено нашей культурой. А так, как культура – это все, что создано человеком, будь то материальные предметы, внешнее поведение, символическое поведение или социальная организация (Л. Бернард), то наш взгляд на смерть определяет не сумма знаний о ней, а та система ценностей, которая в определенную эпоху стала доминирующей в западном мире. Выражение «в определенную эпоху» подчеркивает то, что в средние века смерти посвящали чуть ли не каждое третье произведение изобразительного искусства. Осмысление смерти происходило одновременно в возвышенном (экзистенциально-эсхатологическом) и в бытовом ключе. А для многих художников Ренессанса смерть – это чуть ли не праздник, пиршество красок и плоти (пусть и умирающей). Даже распятого Христа писали довольно жизнелюбивыми красками. Бытовое же осмысление смерти (например, в миниатюрах из книг типа «Искусство умирать») хоть и отличалось фамильярным отношением к «курносой», но все же не теряло духовного, экзистенциального напряжения. То же самое можно сказать и про нашу, славянскую культуру, в которой никогда не было места сомнениям в вопросе продолжения жизни после биологической смерти человека.

Таким образом, формирование мировоззрения человека доиндустриальной эпохи проходило на фоне воспитания в нем недвусмысленного отношение к смерти. Для этого у разных народов были свои инструменты и наставники. Лучшие умы человечества видели духовную сторону мира, верили в Бога и бессмертие человеческой души.

Начиная со священных книг Египта и Тибета, посвященных участи человека в загробном мире, и трудов Платона и Аристотеля, философы, ученые и богословы не оставляли без внимания феномен смерти и умирания, как итог человеческого существования в этом мире. Платон учил, что душа человеческая бессмертна, все ее надежды и стремления перенесены в другой мир. Пифагорейская школа и учение стоиков уделяли особое место кончине человека.

Вся средневековая философия находилась под влиянием учения святых отцов Церкви и была эсхатологическая по своей природе. В то время, как философия эпохи Возрождения, совмещала в себе теологические учения средневековья и античную философию, давала свои ответы по поводу предназначения человека в этом мире. Николай Кузанский и Мейстер Экхард, Томас Мор, Джордано Бруно и Кампанелла внесли свой вклад в изучение данной проблематики. Эмпиризм Френсиса Бэкона и Джона Локка, рационализм Р. Декарта и Лейбница, а также философия Просвещения повлияли на изменения восприятия феномена «смерти» как отдельного индивида, так и общества в целом. Дальнейшее разрушение и ослабление веры в Бога и существование души, научный и технический прогресс, урбанизация – все это породило проблемы как психологического, так и физического состояния тем самым, изменив философские представления о жизни и смерти.

Как уже говорилось, отношение к смерти человека обусловлено, культурно-историческим аспектом. В одних культурах умирание означает переход на ступень вверх – в социальной или космологической иерархии, в мир предков, могучих духов или полубогов. В других – это переход в благословенное существование в солнечных сферах либо в мирах богов. В большинстве случаев посмертный мир четко разделен на две области, содержит в себе, наряду с «небесами», «ад» и «чистилище». «Путь души после смерти к желанной цели чреват опасностями и испытаниями различного типа. Для его благополучного завершения необходимо знание картографии и законов другого мира. Поэтому во многих культурах выработали сложные обряды, которые знакомят человека с опытом смерти. Во все времена в разных культурах существовали ритуалы, в ходе которых люди испытывали мощное переживание смерти в символической форме». Ритуалы такого рода выполняли две важные задачи: с одной стороны, человек должен был осознать, что его ждет процесс трансформации, в результате которой откроется новый способ познания мира, с другой – ритуалы служили подготовкой к настоящей физической смерти. Это было воспитание духа, такова была социализация в данном аспекте.

Были созданы специальные «пособия», объясняющие, как действовать при столкновении со смертью, рассматриваемой как на символическом уровне в русле духовной практики, так и на уровне физической гибели биологической оболочки. На сегодняшний день известны следующие «пособия»: Тибетская «Книга мертвых», или Бардо Тхьодол (Бардо Тодол), собрание погребальных текстов, определяемые как «Египетская книга мертвых» или «Книги загробного мира», которые можно разделить на: «Книга того, что в Дуат» и « Книга 12 врат», а также литературное произведение средневековой Европы, известный как« Искусство смерти ». Тибетская «Книга мертвых» записана около VIII в. В ученых кругах индийского Востока книгу знали давно, но европейцы открыли ее только в ХХ столетии. «Каждый человек должен уметь умирать правильно», - этому учит древний текст.

Особой разновидностью веры в продолжение существования после смерти является концепция реинкарнации. Вера в реинкарнацию существует в таких культурных и религиозных структурах, как философия и религия Индии, космологические системы различных племен индейцев Северной Америки, философия Платона и неоплатонизм, Орфический культ и другие мистические религии Древней Греции, а также раннее христианство.

Что касается психологической связи с умершими людьми, то она также прослеживается во многих культурах. В Японии сооружаются алтари, посвященные памяти предков, на которые приносится пища. В Египте поощряется сосредоточенность родных покойного на своем горе. В китайской культуре в случае смерти дедушки или бабушки, внук или внучка соответствующего возраста должны жениться или завести ребенка. Похороны славян всегда завершались блюдом – поминками и Тризной – воинственными соревнованиями. Некоторые элементы этих ритуалов дошли и до наших дней. Обычай называть ребенка именем умершего родственника, так же сегодня существует, новое рождение знаменует обновление и преемственность поколений.

Не смотря на это, в современной Европе вера в посмертное существование и концепция загробного путешествия души рассматривается как выражение примитивных страхов людей, лишенных преимуществ научного знания. Модель смерти нашего времени оговаривается сильно выраженным чувством ее индивидуальной принадлежности. «Сейчас массовое общество восстало против смерти. Точнее, оно стыдится смерти, больше стыдится, чем страшится, оно ведет себя так, будто смерти не существует». Стыд этот является, в то же время, прямым следствием окончательного ухода зла. Для приручения смерти необходима вера во зло, устранение одного вернуло другое в состояние первобытной дикости». Современное общество воспринимает старение, смертельные болезни и умирание как полное поражение и болезненное непонимание ограниченности наших возможностей в упралении природой. С точки зрения присущей нам философии прагматизма, подчеркивающей значение достижений и успеха, умирающий человек является таким, который проиграл. Религия, способна быть значительной поддержкой для него, но в Европе она в значительной степени потеряла свою ценность.

Прагматичная жизненная ориентация и материалистическая внутренняя установка пришли на смену религиозному горению. За небольшим исключением, западные религии уже не играют существенной роли в жизни человека и сведены до уровня формальных обрядов и церемоний, утратив внутренний смысл. Согласно такому подходу, за пределами материального мира ничего нет. Воспринимать реальность могут лишь живые организмы с функционирующими органами чувств. Сознание же рассматривается как продукт деятельности мозга и, следовательно, полностью зависит от его целостности и нормальной работы. Физическое уничтожение тела и мозга – это необратимый конец человеческой жизни. Смерть как неотъемлемая часть человеческой жизни давно оказалась на задворках современной культуры. Ее, как незваного гостя, не пускают через парадный ход, но при этом она мстит современному человеку, бросая его в состояние страха и полной растерянности при неизбежной встрече.

Вот резюме, к которому мы подошли в XXI веке. Вот на что мы променяли удобства цивилизации – мы отказались от вечной, меняющей формы, жизни и пришли к конечному существованию, ограниченному рамками жизни биологического тела. Имея такой потенциал, который нам оставили наши предки и работы ученых, мы умираем в ужасе от неизвестности и подвергаем следующие поколения такой же участи. Это все равно, что быть слепым и отказаться от всех средств, которые помогают в этом случае: трость, напутствие и поводырь!

Таким образом, кратко проанализировав историю данной проблемы, можно прийти к однозначным выводам – тема смерти занимала и продолжает занимать умы людей и это привело к тому, что человечество накопило огромную базу материала, который проливает свет на события, происходящие после прекращения жизнедеятельности биологического тела. Несмотря на это у нас нет четкой системы знаний, в рамках которой была бы сконцентрирована вся информация по этому вопросу. И действительно, если человека интересует структура личности, структура биологического тела, структура общества, то он обращается к соответствующим наукам за получением запрашиваемой информации. А если его интересует вопрос: «что нас ждет после смерти, или что знают об этом люди», то в какой библиотеке искать ответы? Какую конкретно книгу спрашивать? Какая конкретно наука занимается этими вопросами? Если социологию преподает социолог, то кто расскажет что будет с нами после смерти? Религия или психология, социология или Танатология?

На сегодняшний день мы имеем уникальную возможность рассматривать вопрос о жизни после смерти не только в рамках одной культуры, а целостно, используя опыт всех предыдущих поколений, культур и наук. Наше мировоззрение может сформироваться под влиянием определенных фактов, которые проверены и доказаны. Фактов, которые ничем не отличаются от постулатов психологии, утверждающей существование коллективного бессознательного с разветвленной структурой. Удивительно то, что его никто никогда не видел, но это не мешает простым людям иметь знания и быть уверенными в его существовании. Но чем могут нам помочь данные знания?

На этот вопрос отвечают, философы и психологи: Человек «хочет не знать» о смерти. Он убегает от знания. Цивилизация помогает ему в этом. Общество вырабатывает нормы приличия. Разговоры о смерти неприличны. Знания о том, что человек умрет, отдаляется на периферию сознания, часто даже в область бессознательного. Простая психологическая защита устраняет невыносимое понимание сути и человек отказывается от «единого достоверного знания о себе». X. Ортега-и-Гассет считал, что вся человеческая культура и искусство возникли для преодоления страха смерти. Известный социолог и антрополог Э. Беккер утверждает, что структура человеческого характера есть не что иное, как система защиты от невыносимого страха смерти. По его мнению, знание о собственной смертности может привести человека просто до безумия. С этого растет практически вся человеческая личность, все оборонительные сооружения нашего «эго» предназначены для самосохранения этого сборища иллюзий на свой счет. Здесь аналитики недалеки от истины, потому что страх смерти делает столь масштабные и разнообразные метастазы, что без преувеличения можно сказать: страх смерти есть причина большей части человеческой эмоциональности ^[24].

С точки зрения психологии можно утверждать, что страх смерти - источник большей части всех видов страха, знакомых человеку. Рефлексивная природа нашего ума на этой почве создает интересный вид потакания себе – страх страха. Таким образом, даже когда мы не испытываем страха самого по себе, нас преследует ожидание страха, что уже есть страх, и выбраться из этого порочного круга нет никакой возможности. Страх постоянный и вездесущий.

«Мы предпочитаем прятаться в джунглях и пещерах своей личности. Когда мы таким образом прячемся от мира, мы чувствуем себя в безопасности. Мы можем думать, что успокоили свой страх, но, в действительности, мы заставили себя онеметь от страха... Мы так опасаемся собственного страха, что омертвляем свое сердце. Путь трусости заключается в том, чтобы прочно заключить себя в кокон, в котором мы увековечиваем свои привычные стереотипы.

Те, кто стремятся понять жизнь, должны понять и смерть. Те, кто не понимают смерти, никогда не смогут понять и жизни, но нас воспитали с таким огромным страхом смерти. Именно так, воспитали, социализировали. Опыт людей, переживших клиническую смерть, показывает, что они «...приходят к новому пониманию сущности потустороннего мира. Согласно этому новому взгляду, тот мир это не односторонний суд, а скорее максимальное самораскрытие и развитие. Развитие души, совершенствования любви и познания не прекращаются со смертью тела. Напротив, они продолжаются и по ту сторону бытия, возможно, вечно или, во всяком случае – в течение какого периода, причем с такой углубленностью, о которой мы можем только догадываться».

Но самое главное: люди, прошедшие через такой опыт клинической смерти, потом резко меняются. Меняется их характер, их привычки, их поведение. Эти люди перестают бояться смерти. Они становятся более альтруистическими. Они становятся более сочувствующими. Эти люди становятся более любящими. И никакие современные представления о физиологии человеческого мозга не могут ответить на один-единственный в этом случае вопрос. Почему?То же отмечают и психологи, говоря про психоделическую терапию умирания: «изменения идут только в положительную сторону, и, как отмечал Дж. Рао: «Но при этом никто и никогда после путешествия не менял своего отношения к миру в дурную сторону».

Если такими глубокими, естественными и искусственными методами люди могут получать такие положительные результаты, почему не воспользоваться методом более мягким и более ориентированным на массы, таким как знания? Почему не выкладывать их в полном объеме будущим специалистам в области медицины, образования, философии, социальной работы? Разве не лучше они будут понимать физиологию и психологию человека и, исходя из этого, будут более квалифицированными специалистами? Хочется подчеркнуть, что никакой особой новизны в этом вопросе нет, есть только актуальность объединить, накопленные поколениями и народами знания в единую систему и, развивая их, передавать поколениям следующим, воспитывая определенное мировоззрение. Изменяя взгляды, убеждения и идеалы, мы переворачиваем картину мира и создаем условия для реализации глубинных ресурсов нашей психики.

Анализируя понятие мировоззрение, как фундамент человеческого сознания, полученные знания, мысли, чувства, настроения, как систему философских, научных, социально-политических, нравственных, эстетических взглядов и убеждений человека, которые отражаются в его сознании общую картину мира и определяют направленность его деятельности, мы заметим в его структуре компоненты, на которые непосредственно влияет процесс социализации. И если в прошлом, формированием мировоззрения занималась преимущественно служители культа, то сегодня пальму первенства следует отдать науке, одним из методов которой можно условно назвать –транспортировка знаний от источника к потребителю. Где потребителем может выступать не только студент, но и любой человек, которому необходима помощь в решении этого вопроса. Источником может быть медицинский работник, психолог, социальный работник, выполняющий роль агента социализации.

Таким образом, продемонстрировав характеристики социализации в контексте бессмертия души, можно сказать о необходимости создания науки под названием Танатогнозия (от греч. «thanatos» — смерть и gnosis - познание, наука), как системы знаний о процессах и стадиях, происходящих после биологической смерти человека и дальнейшем существовании бесплотной души. Благодаря такой науке мы перейдем на новый уровень социализации поколений, когда люди будут не умирать, а уходить из этого мира в другой.