Пни меня! Я – жертва по жизни

Наверное, многие видели в кино забавных персонажей, которым кто-то в шутку прилепил на спину бумажку «пни меня». В то же время, в реальности жизнь многих людей складывается так, словно у них всё время на спине подобная надпись. Эти милые, добрые, доверчивые люди то и дело вступают в коллективах, а также в своей личной жизни во взаимоотношения, в которых они оказываются в роли жертвы.

Простые житейские наблюдения показывают, что некоторым людям настолько не везёт, что в происходящем с ними непременно должна быть какая-то закономерность. В противном случае повторяемость того, что случается с ними, была бы совершенно невероятной! Те, кому приходится много работать с людьми в разных коллективах, часто отмечают, что в то время как одни постоянно излучают уверенность и доминирование, другие постоянно посылают невербальные сигналы дискомфорта и забитости. Кто-то идёт по жизни с большим пальцем, торчащим из кармана, словно говорящим «у меня всё ОК», а кто-то утопил свой большой палец глубоко в карман, словно говоря тем самым: мне уже не подняться!    

Такие наблюдения подтверждаются результатами систематических исследований. В опубликованной более 30 лет назад классической работе Бетти Грейсон и Моррис Стейн задались вопросом, насколько случайно люди становятся жертвами нападений. С этой целью они сняли на видео прохожих в криминально неблагополучном районе Нью-Йорка. Зрителями стали несколько десятков преступников, осуждённых за нападение на незнакомых людей – от убийства до простого нападения. При этом одна группа смотревших видео (12 человек) отбирала видеозаписи тех, кто стал бы лёгкой добычей. Другие 53 преступника подмечали, что именно в том, как держались эти люди, делало их (потенциальными) жертвами. Они обратили внимание, что:

- у типичной жертвы был либо слишком мелкий, либо слишком широкий (для её роста) шаг, в противоположность среднему шагу не-жертвы;

- типичная жертва перемещалась таким образом, что центр тяжести тела смешался в сторону, по диагонали или вверх/вниз, в противоположность трёхмерному движению центра тяжести тела не-жертвы, словно описывавшему в пространстве восьмёрки;

- типичная жертва двигала сначала одну половину тела, потом другую, в противоположность не-жертве, перемещавшей левую руку и правую ногу, затем правую руку и левую ногу;

- наконец, жертвы демонстрировали тенденцию поднимать ноги при ходьбе, в противоположность ногам не-жертв, изящно двигавшимся, словно качели.

Обобщая эти наблюдения, Грейсон и Стейн делают вывод, что главное различие между жертвой и не-жертвой в восприятии криминальных респондентов заключалось в различии между осаночным и жестовым движением. Термины осаночный и жестовый в данном контексте характеризуют, какая доля тела участвует в движении. При осаночном движении, инициация движения исходит из центра тела, в то время как жестовое движение начинается на периферии. Таким образом, жестовое движение дискретно, раздельно, ограничено отдельными частями тела. В противоположность этому, осаночное движение всегда включает не только наблюдаемое или очевидное движение конкретной части тела, но оказывает влияние и отражается во всём теле. В итоге можно сказать, что походка жертвы лишена само-согласованности, внутренней синхронии, символизируя этим диссонансом уязвимость.

Тема получила развитие в публикациях, посвящённых такой важной проблеме, как сексуальное насилие против женщин. Мурзински и Дегельман тщательно тренировали 3 женщин – моделей походке в соответствии с двумя профилями жертв и одним профилем не-жертвы из упомянутой работы Грейсон и Стейна. Они сняли на видео каждую из моделей, исполняющую по очереди каждую походку. После чего показали записи 41 студенту колледжа и 33 полицейским. Каждому зрителю каждый из профилей был показан разными моделями. Каждая из моделей отрабатывала в ходе исследования все профили в равном объёме. Каждого из субъектов вначале попросили оценить уверенность женщины, а после повторного просмотра, оценить её уязвимость в отношении сексуального насилия. Оба профиля жертвы получили значительно более низкие оценки уверенности и более высокие оценки уязвимости в отношении сексуального насилия по сравнению с профилем не-жертвы. При этом профили жертв не отличались существенно между собой.

Ричардс, Роллерсон и Филлипс показали, что мужчины склонны осознанно выбирать для эксплуатации (т.е. формирования таких взаимоотношений с другим, где человек получает от другого блага, не отдавая) податливых (склонных уступать, если настаивают) женщин. Они выбрали 4 женщин с низкими и 4 женщин с высокими показателями на шкале доминирования калифорнийского опросника личности. После чего сняли их на видео и продемонстрировали 4 из 16 возможных комбинаций записей податливая женщина – доминирующая женщина мужчинам – студентам колледжа. На основании просмотра последние оказались способны уверенно отличить податливую женщину от доминирующей даже при выключенном звуке. Таким образом, студенты – мужчины в принятии решения в значительной степени опирались на невербальные сигналы. В частности, доминирующие женщины использовали более широкие и уверенные жесты, их одежда скрывала меньшую часть тела и т.д.

В ответ на вопрос исследователей мужчины также отметили, что, задайся они целью сделать по отношению к женщине то, чего она бы не хотела, они бы, несомненно, выбрали для этого ту, которую идентифицировали как более податливую.  

Таким образом, окружающие могут увидеть в человеке жертву, основываясь даже просто на невербальных сигналах. Но кто может увидеть в человеке жертву лучше, чем это может сделать двуногий хищник, у которого к тому же есть мотивация?

Пожалуй, лучшим местом в книге Энн Рул «Незнакомец рядом со мной» про Теда Банди является следующий фрагмент, органически связанный с предметом настоящей статьи:

«Тем не менее, у практически всех этих случаев был общий знаменатель. Что-то пошло не так в жизни жертв в те дни, когда они исчезли; что-то отвлекало их внимание, а потому делало лёгкой добычей умного убийцы. Бренда Бейкер и Кэти Девайн обе убегали из дома. Линда Энн Хили была больна. Донна Мэнсон страдала от депрессии. Сьюзен Ранкорт первый раз за всё время оставалась одна в общежитии. Роберта Кэтлин Паркс была в подавленном настроении и расстроена болезнью отца. Джорджиэнн Хокинс очень тревожилась о предстоящем итоговом экзамене по испанскому языку. Джейнис Отт скучала по мужу и пребывала в подавленном настроении в то воскресенье в июле. Дениз Наслунд поругалась со своим молодым человеком.

Из всех женщин (ставших жертвами Т. Банди в) шт. Вашингтон лишь Бренда Болл была в своём обычном добродушном настроении, когда друзья видели её в последний раз. Тем не менее, завсегдатаи Пламенной Таверны (название бара, имевшего сомнительную репутацию) вспоминают, что она была обеспокоена, т.к. не могла найти того, кто бы отвёз её домой в ту ночь.

В Юте, Кэрол да Ронч была наивной, слишком доверчивой девушкой. Лора Эм была слегка пьяна и огорчена развалом её планов на вечеринку в Хэллоуин. Дебби Кент была обеспокоена недавним сердечным приступом у её отца и тревожилась о том, как защитить его от беспокойства. Мелисса Смит была озабочена «разбитым сердцем» у её подруги и, вероятно, думала об их разговоре, выходя из пиццерии.

У жертв в Колорадо также были на уме другие вещи. Карин Кэмпбелл поругалась с женихом об их затянувшейся помолвке, после чего заболела. Джули Каннингхэм была в подавленном настроении из-за развалившихся романтических отношений. У Дениз Оливерсон был конфликт с мужем. Шелли К. Робертсон ругалась со своим молодым человеком в выходные перед своим исчезновением.

Догадался ли каким-то образом мужчина, подходивший ко всем этим молодым женщинам, что его жертвы встретились ему именно тогда, когда они были особенно уязвимы и не могли так ясно мыслить, как обычно? Похоже, дело обстояло именно так. Крадущееся хищное животное отрезает самых слабых от стада, после чего убивает их в своё удовольствие».

Сам же Тед Банди хвалился, что «он может распознать жертву по тому, как она идёт по улице, как склоняет голову, её манере держаться и т.д.» (цит. по кн. Рональда и Стивена Холмсов «Серийное убийство»). Показательно, как со свойственной людям с такой патологией личности тенденцией «сваливать вину», Тед Банди обвинял в случившемся самих жертв. В частности, он писал Элизабет Клепфер (с которой он поддерживал отношения на протяжении нескольких лет, встречаясь при этом параллельно с другими женщинами и совершая убийства десятков девушек, о которых шла речь выше): «Я знал людей, которые... излучают уязвимость. Выражения их лиц говорят: я тебя боюсь. Эти люди приглашают унижать их... Ожидая, что им сделают больно, не стимулируют ли они это так тонко?»

Тед Банди являлся ходячим воплощением двуногого хищника. Он был психопатом – человеком с самой опасной социально деструктивной патологией личности.

А что говорят об описанном выше феномене выбора жертвы двуногим хищником систематические исследования? Энджела Бук с сотрудниками на основании ряда экспериментов, в том числе с участием рецидивистов, осуждённых за тяжкие преступления и имеющих высокие показатели психопатии, установили следующее:

Определим с точки зрения задач экспериментального исследования хроническую жертву как человека с низким уровнем ассертивности (способности осознанно, прямо и открыто отстаивать свои права и интересы). Выяснилось, что наблюдая видеозапись общения субъектов с друзьями, зрители могли на основании увиденного оценить их виктимность (тенденцию становиться жертвой во взаимоотношениях с другими), определяемую в данном контексте как низкий уровень ассертивности. Причём более высокий уровень психопатии способствовал более уверенной идентификации жертв.

Выяснилось также, что, несмотря на дефективность их эмоционального мира, психопаты способны вполне удовлетворительно читать эмоциональные проявления (страха и пр.) на лицах других людей. Ранее считалось, что такая способность у них снижена. Однако, по-видимому, это было связано с тем, что в предыдущих наблюдениях психопатические индивиды либо просто не обращали должного внимания на эмоциональные состояния других, или просто делали это более медленно, словно попутно переводя информацию о чувствах других людей на иной, более понятный им рациональный язык. Они также были способны оценивать интенсивность эмоций не хуже нормальных субъектов. Выяснилось также, что чем выше уровень психопатии, тем выше способность идентифицировать жертву (в данном контексте имеется в виду человек с историей виктимизации в прошлом, предсказывающей, в свою очередь, повышенный риск виктимизации в будущем) по походке.  

Таким образом, подводя итоги проведённого выше краткого выборочного обзора как житейских наблюдений, так и систематических исследований, можно сделать следующие выводы:

-Можно распознать в человеке повышенную тенденцию становиться жертвой даже без общения с ним, на основании подаваемых им невербальных сигналов, в частности, походки.

-Способность к такой идентификации (потенциальных) жертв особенно сильно выражена у двуногих хищников – людей с наиболее опасной социально деструктивной патологией личности. При этом хищники осознают, что человек страдает, и понимают не хуже других, насколько сильно, однако их это не волнует, т.к.

они не способны испытывать со-страдание.  

Но как защитить людей, имеющих повышенный риск становиться жертвами?

Во-первых, в жизни конкретного человека это нужно сделать как можно раньше. Мы все родом из детства. И человек не становится потенциальной жертвой автоматически, достигая совершеннолетия. Для многих, увы, виктимизация длиною в жизнь начинается если не в родной семье (такое, к сожалению, также нередко встречается), то в детском саду. Здесь, в случае самых маленьких, главная ответственность ложится на взрослых. Однако это отдельная большая специфическая тема, и мы на ней останавливаться не будем.      

Примерно начиная со средних классов средней школы, когда практически все здоровые дети уже способны осмысленно читать и писать, можно широко применять психометрические инструменты, позволяющие получить детальные сведения о хищниках и жертвах среди детей от самих детей. Для этих целей могут подойти, например, тесты, входящие в подборку, подготовленную американским Центром контроля и предотвращения болезней. Русскую версию этой подборки можно найти на сайте «Хищники и жертвы среди нас» http://freak.sytes.net.

Уже сам факт, что этим вопросом заинтересовалась такая организация, как Центр контроля болезней, говорит о серьёзности проблемы. Конечно же, к счастью, конфликты между учащимися средних школ не приносят такой смертности, как, скажем, вирусы гепатита или золотистый стафилококк. Однако, если игнорировать эти конфликты, они приводят к серьёзным последствиям в плане снижения качества жизни. Душевные травмы, наносимые детьми и подростками друг другу, оставляют тяжёлый отпечаток на всю оставшуюся жизнь.

Как уже отмечалось в статье «Как сделать, чтобы дети не стали мишенью школьных стрелков?», при выявлении ситуаций виктимизации имеет смысл применять, как минимум, следующие меры:

Каждый такой случай нужно рассматривать со всей серьёзностью. Абсолютно недопустимо пытаться отделаться от жалоб жертвы общими внушениями типа «дай ему сдачи», «учись стоять за себя» и т.д. Так как если бы жертва располагала достаточными самостоятельными ресурсами для выхода из этой ситуации, то и проблемы бы не возникло.

Агрессор должен быть поставлен в ситуацию нулевой терпимости и чувствовать, что любое проявление насилия с его стороны по отношению к жертве неизменно повлечёт за собой строгое наказание. Однако помимо наказания как превентивной меры, важно также уделять внимание формированию позитивных ценностей применительно к взаимоотношениям в коллективе. Например, даже если кто-то физически слабее, можно многому научиться у него, получать от него новые знания. А своё превосходство разумнее демонстрировать, скажем, в спорте.

К сожалению, ситуация усугубляется тем, что умы некоторых родителей таких детей-агрессоров находятся во власти столь модных ныне сомнительных социобиологических учений. В соответствии с которыми детей пытаются воспитывать альфа-самцами (или самками). Такие дети (а также их родители!) должны твёрдо усвоить, что мы не шимпанзе. А тому, кто бьёт других ради самоутверждения, место в «обезьяннике».

К сожалению, не секрет, что многие акты насилия в школьной и вообще в подростковой жизни совершаются на потеху зрителям. Некоторые не просто с интересом смотрят, как издеваются над их одноклассниками, но и снимают на телефон, дабы впоследствии размесить запись на видео-сервисах или в социальных сетях в интернете. Это абсолютно недопустимо! Издевательства над одноклассниками не должны быть модными, «гламурными» зрелищами! Каждый из зрителей должен понимать: никто на самом деле не может сказать, как сложится дальше его судьба. У каждого могут произойти негативные перемены в жизни, ухудшиться состояние здоровья и т.д. И тогда в роли жертвы уже может оказаться он сам. А другие будут с интересом смотреть видеоролик.

Поэтому значительно более разумной будет политика, при которой любые насилия, издевательства по отношению к товарищам будут встречены дружным остракизмом.

Кроме того, особое внимание ответственных и заинтересованных взрослых должно уделяться подросткам, чьё расстройство поведения выдаёт в них (потенциальных) будущих психопатов:

- они могут хладнокровно мучить и убивать животных;

- просто ради забавы, практически немотивированно зверски избивать своих сверстников, тех, кто слабее;

постоянно лгут, совершают различные правонарушения, рано начинают половую жизнь и т.д.

Даже если не удастся кардинально изменить развитие состояния, в значительной мере имеющего в своей основе генетическую компоненту, такой пристальный контроль поможет обезопасить жизнь и здоровье других детей от их посягательств.    

Что же делать взрослым людям, догадывающимся о наличии у них повышенной тенденции становиться жертвой? Начиная примерно в тот период, когда появилась работа Грейсон и Стейна и становилась всё яснее важность невербальных сигналов, в США и вообще на Западе появились специальные тренинги и школы для (потенциальных) жертв. Там их учили «правильно» ходить в сочетании с приёмами самообороны. Однако, как и следовало ожидать, всё оказалось отнюдь не так просто.

Безусловно, упомянутые тренировки показали эффективность в предотвращении самой драматической виктимизации типа уличных нападений, непосредственно угрожающей жизни и здоровью жертв. Однако, как и любой навык, эти приёмы нужно поддерживать. А главное даже не в этом. К счастью, при всей колоритности этих персонажей, серийные убийцы, такие как Тед Банди или Кен Бианки (об удивительной личности последнего и его способности влиять на психику даже на весьма подготовленных людей см. пролог «Психология душителя» в кн. «Красавица Леночка: Психопаты не унимаются» на http://freak.sytes.net) составляют незначительное, экзотическое меньшинство даже среди клинических психопатов.

Подавляющее же большинство социальных хищников не убивают своих жертв, но медленно разрушают их жизнь. Они завоёвывают их доверие, завладевают их чувствами. После чего бессовестно их используют, паразитируют на них. Имея достаточно времени на изучение будущей жертвы, они видят уязвимости, сидящие глубоко в структуре её личности. И в такой ситуации отработка правильной походки сама по себе уже мало что даёт.

Каковы же эти глубинные факторы, делающие человека лакомством для психопатов и других ядовитых личностей? Хотя подробное перечисление таких факторов – отдельная большая тема, назовём здесь два особенно важных, делающих человека очень подходящей мишенью для манипуляций.

- Низкая ассертивность. Как уже отмечалось выше, речь идёт о человеке, который постоянно словно стыдится, стесняется отстаивать свои естественные права и законные интересы. Такой человек очень удобен для социального хищника, так как от него можно брать всё, что нужно, практически ничего не отдавая взамен. Такая жертва, даже болезненно чувствуя внутри и тяжело переживая несправедливость, не возвысит голос, чтобы потребовать равенства, да хотя бы просто что-то для себя попросить. Измерить ассертивность позволяет шкала Ратуса, русскую версию которой можно найти на сайте http://freak.sytes.net. Примечательно, что, как видно из приведённой там таблицы, составленной на основании данных опросов, ассертивность у женщин в среднем несколько ниже, нежели у мужчин.

- Одиночество представляет собой очень токсичное душевное состояние. В настоящее время имеются сведения, что оно вредит не только психическому, но и физическому здоровью человека. Одинокие люди больше болеют и меньше живут. Но, кроме того, они также становятся лёгкой добычей социальных хищников. Манипуляторы умело изолируют своих жертв от возможной защиты и без того немногочисленного и зачастую нестабильного социального окружения. После чего играют с ними в игру: «быть одному очень плохо, не правда ли?» И сулят жертве быть рядом, но на всё более унизительных и эксплуататорских условиях. Измерить своё одиночество можно по специальной шкале, разработанной социальными психологами из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Русскую версию можно найти на сайте http://freak.sytes.net.

Эти и ряд других факторов риска в некоторых пределах поддаются корректировке. Однако даже при усердной работе над собой, многие вещи, прочно укоренившиеся в характере человека, не меняются в одночасье. А потому человек по-прежнему оказывается в ситуации повышенного риска со стороны социальных агрессоров.

Уменьшить этот риск можно, если модифицировать поведение. Помимо само собой разумеющихся предосторожностей типа не ходить без нужды ночью в одиночку по безлюдной улице, есть менее очевидные, но также достаточно важные моменты. Например, многие сейчас встречают новых людей в интернете, на сайтах знакомств и в социальных сетях. Казалось бы, прекрасная возможность расширить горизонты общения. Особенно для людей, чувствующих себя одинокими. Однако именно таким образом многие социальные хищники находят своих жертв, втягивая их в деструктивные деловые и личные отношения. Это связано с тем, что у людей, изначально списавшихся через интернет, как правило, нет общих знакомых. А потому они знают друг о друге, по сути, только то, что им сообщили найденные таким образом партнёры. При этом жертва, попавшая под обаяние нового знакомого, в надежде, что наконец-то встретила «того самого», часто выбалтывает о себе всё, что только можно, включая уязвимости, дотоле неизвестные хищнику. В этом её стимулирует манипулятор, якобы в порыве откровенности скармливающий ей ложные либо ничего не значащие сведения о себе. А его способность убедительно врать только усугубляет ситуацию.

По этой причине тем, кто имеет тенденцию становиться жертвами, лучше знакомиться с новыми людьми в сообществах по интересам. С одной стороны, многие там уже давно друг друга знают, пусть и виртуально. С другой стороны, у них изначально есть общие темы, а потому у людей с ограниченными социальными навыками (фактор риска, усугубляющий одиночество) будет меньше сложностей в поддержании разговора и т.д.

К сожалению, нередко приходится слышать о том, как удобны «жертвы по жизни» в личных отношениях. Мол, они могут отдавать, отдавать, отдавать, не прося ничего взамен. Однако на самом деле такая ситуация удобна лишь деструктивным личностям, которые используют своих жертв в течение непродолжительного времени, паразитируя на них и выкачивая все ресурсы, после чего двигаются дальше. С точки зрения же построения полноценных долгосрочных отношений подобный эксплуататорский подход одной из сторон не оптимален для обоих участников. Через какое-то время человек, ощущающий себя жертвой, просто переходит в режим пассивной агрессии. Будучи неспособным противостоять партнёру в условиях открытого конфликта, он может вести политику тихого саботажа, наносящую в итоге ущерб обеим сторонам. Это стоит учитывать сторонникам подобных несправедливых отношений, даже если они не испытывают по этому поводу дискомфорта этического плана.

Подводя итог, хотелось бы выразить надежду, что накопление и распространение знаний о внутреннем мире самых разных людей будет способствовать установлению конструктивного диалога между ними. И в результате среди нас будет меньше жертв, но больше счастливых лиц.