Похоже над учёными издеваются.РАН " закрыт на ремонт". О бездарности.

Необходимость преобразований в этой сфере не вызывает сомнений. Ведь произнесение правильных слов и сопротивление стихии рыночных отношений в их спекулятивных проявлениях при всей важности отнюдь не исчерпывают обязанности Академии наук перед обществом. Все-таки РАН должна развивать науку: без выполнения этой задачи само ее существование попросту теряет смысл.

«Академик» как оскорбление

В 90-е годы можно было ссылаться на резкое сокращение финансирования, но в 2000-е оно потихоньку было восстановлено, и сейчас РАН получает 1,5 - 2 млрд. долл. в год, но отдачи от этих средств не видно.

Разумеется, оценку деятельности ученых серьезно затрудняет фактическое отсутствие ее объективных критериев. Используемые индексы цитирования отражают скорее уровень популярности ученых у своих зарубежных коллег и легко оспариваются, например, указанием на то, что российская наука должна служить России, а не пресловутому «мировому сообществу».

Тем не менее в естественных науках, практически лишенных идеологизации и традиционно весьма открытых для международных связей, международный «гамбургский счет» существует - и индексы цитирования отражают, хотя и с неизбежными погрешностями, не только авторитет, но и реальные достижения тех или иных ученых.

В науках «противо­естественных», гуманитарных (и особенно науках об обществе), по самой своей природе тесно связанных с политикой, ситуация в корне иная. Достаточно вспомнить плач либеральных экономистов в связи с эмиграцией Сергея Гуриева: вдруг оказалось, что основную часть зарубежного цитирования всей российской экономической мысли дают всего-навсего три человека, включая Гуриева и его обосновавшуюся в Париже жену. Лучшие по практическим результатам своей деятельности (в частности, эффективности прогнозов) и авторитету в государстве и бизнесе российские экономисты в это число, разумеется, не входили.

Правда, не входят они и в число академиков и членов-корреспондентов РАН - ни один из них! А для некоторой части экономистов (по крайней мере до избрания Глазьева, Дынкина и некоторых других) слово «академик» было тяжким личным оскорблением - в силу выдающихся достижений и феноменального уровня многих соответствующих персон.

Попытки государства опереться на академическую науку в поисках альтернативы либеральному фундаментализму, предпринимавшиеся и правительством Примакова, и - в этом году - президентом Путиным, неуклонно оборачивались провалом: талмуды, сочиненные под руководством уважаемых академиков, просто не могли быть положены в основу никакой государственной политики из-за своей содержательной беспомощности.Старение РАН

В естественных же науках, где индексы цитирования действительно работают, показатели РАН ужасающе низки.

Так, по среднему числу ссылок на одну публикацию за 1996 - 2009 годы мы находимся на 77-м месте - сразу после Нигерии. При этом почти три четверти цитат приходится на счет соавторов, а более 40% являются самоцитированием.

В 2005 году американский физик Хирш разработал названный его именем наукометрический индекс, оценивающий научную продуктивность на основе количества публикаций и их цитирования. Чтобы стать академиком, в США надо иметь индекс Хирша, равный 45; во всем президиуме РАН этому критерию соответствует лишь нобелевский лауреат Жорес Алферов.

Из 145 стран российские исследователи находятся на 120-м месте по публикациям научных работ - при том что эффективность вузовской науки отчетливо выше академической. На одного сотрудника РАН в середине 2000-х приходилось в среднем 1,4 публикации - вдвое ниже, чем в Китае, в семь раз - чем во Франции!

Научные показатели РАН в расчете на 1 млн. долл., выделенных на исследования и разработки, ниже, например, показателей Германии в 4,7 раза - при более высоком уровне цен и зарплат в последней.

Улучшение финансирования не помогает: по данным сборника «Индикаторы науки: 2009», доля России в общемировом числе индексируемых публикаций в 1995 году составляла 3,9%, а к 2007-му снизилась до 2,4%.

РАН стремительно стареет: невозможно поверить, что еще в конце 80-х лишь четверть академиков были старше 50 лет, а старше 60 лет - лишь 6,5%. В СССР академия наук объединяла людей в расцвете творческих сил; сейчас же она больше похожа на клуб пенсионеров: средний возраст действительных членов РАН превышает 74 года, членов-корреспондентов - 66 лет. В ряде случаев деятельность членов РАН вполне наглядно затрудняют очевидные возрастные изменения; при этом число академиков выросло с 249 в 1984 году и 320 в 1991-м до 501 в 2013 году.

Вырождение сообщества

Самое же главное и печальное - вырождение заметной части академического сообщества в псевдонаучную бюрократию, давно оторвавшуюся от «переднего края» своих наук и вызывающую жесткое отторжение у значительной части специалистов, особенно молодых.

Не секрет, что многие из них бегут за рубеж не столько от безденежья (ученые - часто фанатики своего дела и порой работают почти бесплатно, каким бы странным это ни казалось экономистам), сколько из-за органической невозможности, как сказал один из них, «добровольно превращать себя в раба высокопоставленных бездарей, лопающихся от собственного величия».

Увеличение финансирования обессмысливается толстым и всесильным слоем администраторов от науки, напоминающих асфальт, сквозь который не может пробиться ничто. Исключения, разумеется, есть, но, боюсь, они лишь подчеркивают правило.

Разумеется, это не значит, что научная сфера в развитых странах свободна от проблем: в ее организации там в последние 20 лет также наблюдается серьезный регресс. Однако направление бегства умов совершенно однозначно показывает, где ситуация хуже, а где лучше.

Конечно, РАН как инструмент развития науки имеет смысл лишь в рамках достижения той или иной цели. Если у государства нет цели, которую оно хочет достичь при помощи развития науки, такая организация, как РАН, уподобляется брошенному инструменту, который неминуемо ржавеет, покрывается паутиной и приходит в негодность. Это во многом объективный процесс, хотя актуальных задач у академии наук много: достаточно назвать научное осмысление и подведение теоретической базы под многие сверхпроизводительные и притом дешевые технологии, созданные еще в рамках советского ВПК и с тех пор развивающиеся «партизанским», скрытым от официальной науки образом.

Даже в сегодняшней ситуации отсутствия у государства четкой научной стратегии понятны простейшие меры, которые способны быстро устранить хотя бы наиболее очевидные проблемы. Это временный мораторий на принятие новых членов, очищение и омоложение состава (включая запрет на избрание родственников в одних и тех же отделениях), избрание в РАН только занятых наукой (не политиков и бизнесменов), укрупнение системы академий (сейчас их аж шесть штук), изменение системы управления имуществом. Главное же - переориентация академии наук с извлечения статусной ренты на развитие науки, локомотивом которого она должна быть.

…Единственно, вряд ли стоит называть предстоящие преобразования реформой: благодаря неустанной деятельности либеральных реформаторов в современном русском языке этот тезис слишком прочно ассоциируется с понятиями «уничтожение» и «разрушение». Стоит вспомнить, как еще несколько лет назад от его использования именно по этой причине предостерегал не кто-нибудь, а тогдашний вице-премьер А. Д. Жуков. Но, с другой стороны, возможно, что именно преобразование РАН нарушит сложившуюся дурную традицию и, оказавшись не разрушительным, а созидательным, изменит отношение российского общества к самому слову «реформа».