Промзона, или Гетто «новой» России

Взгляд рабочего на новое социально-экономическое явление, порождённое реставрацией капитализма в России

Производственные отношения, складывающиеся между наёмным трудом и капиталом в современной России, наиболее полно проявляют себя в так называемых промзонах. Именно в них, как в капле воды, отражаются изменения, которые произошли с людьми и страной с той поры, как в России восторжествовала «рыночная» экономика. Не случайно промзоны стали складываться в начале 90-х годов ХХ века. Этому своеобразному социальному образованию нельзя найти аналогии в нашей недавней социалистической истории.

В городе — непривычный новосёл

Неофициальное деление на районы в наших больших и даже средних городах было всегда. Пример города Владимира убедительно подтверждает этот факт. Но промзона стала самым ярко выраженным районом, которым город Владимир обзавёлся в годы насильно возвращённого в страну капитализма. Если в более крупных городах такие зоны расположились на окраине крупных промышленных предприятий, то в городах масштаба Владимира промзона нашла себе место по соседству с офисами и производственными помещениями, оптовыми складами и рынками, то есть в царстве в основном средних и мелких частных торгово-промышленных предприятий. Она и сама ориентируется на них, в том числе в ассортименте выпускаемой продукции.

Промзона в сегодняшней жизни Владимира имеет, пожалуй, определяющее значение: в расквартированных в ней мелких и средних фирмах работает большая часть трудоспособного населения города. В таких фирмах складываются особые экономические отношения между капиталом и наёмным трудом: здесь роль закона очень мала, он почти не регулирует взаимоотношения работодателей и нанимаемых ими работников. Здесь регулятором обычно выступают взаимные компромиссы. Это не модный ныне технопарк, куда предпринимателя заманивают соседством с организациями, получившими уже известность своим высокотехнологичным производством. Сюда сбежали фирмы, вытесненные из центра города высокой арендной платой. Мотивация сконцентрировавшегося здесь капитала заключается в дешевизне издержек, а самой выгодной обоснованно считается дешёвая рабочая сила.

В эти труднодоступные в буквальном смысле слова районы каждое утро около сотни служебных автобусов завозят работников из жилых кварталов, ибо троллейбусы сюда не доходят, а рейсовых автобусов почти не бывает. Ходить же пешком на работу опасно из-за интенсивности движения грузового транспорта и отсутствия тротуаров. Большая часть людей, занятых сейчас в промзоне, до горбачёвской перестройки работали на известных всей стране заводах. Например, на тракторном. Теперь же абсолютное большинство крупных заводов Владимира, как и других российских городов, переживают нелёгкие времена. Большая часть их цехов уже превратились в оптовые рынки и склады.

Промзоны появились и разрослись потому, что оставшимся без гарантированного источника существования бывшим инженерам и рабочим приходилось приспосабливаться, а поскольку на прежних предприятиях не было работы, то выбора не оставалось.

Все без исключения мелкие и средние частные фирмы, скопившиеся на окраинах, не предоставляют наёмному работнику так называемый полный социальный пакет, который включает в себя оплачиваемый отпуск и больничный лист. Часто работникам прямо предлагается не болеть «во избежание потери рабочего места». Вот работники и не болеют: ради необходимости заработать сейчас они жертвуют своим будущим здоровьем, так как самой большой сегодняшней трагедией является потеря постоянного места работы. Работники уже не помышляют о повышении квалификации, тем более — образования.

Человек, работающий в промзоне, вынужден забывать о завтра, даже о грядущей пенсии. Частный бизнес в условиях вялотекущей борьбы с налоговым ведомством мало средств вносит в Пенсионный фонд.

В то же время здоровье при современном ритме в частных фирмах потерять легко, ибо за охрану труда ответственность несёт в основном сам работник. Владелец фирмы отвечает (и то не всегда) за производственные травмы, за воздействие же вредного сырья, материалов и средств производства (а их негативное влияние обычно накапливается постепенно) расплачивается наёмный работник своим здоровьем.

В условиях экстенсивного (именно экстенсивного, а не интенсивного) труда высокая квалификация рабочего предпринимателю не нужна. К тому же в большинстве фирм, находящихся в промзонах, работа для большинства занятых носит сезонный характер. Дело в том, что активная продажа товаров происходит во второй половине года, однако после новогодних праздников наступают затишье и отсутствие новых заказов, как правило, до весны. А промышленные простои здесь не оплачиваются.

Если кратко охарактеризовать наёмных работников, занятых в мелком и среднем бизнесе, сосредоточенном в промзонах, то картина следующая: наиболее многочисленная категория — это работники поточного труда низкой квалификации. Высококвалифицированные рабочие выполняют только специальные заказы, которые требуют большего времени и затрат, и поэтому их доля здесь невелика. Инженерно-технические работники — редкость, и они приравнены к обслуживающему персоналу. Тем более что в мелких и средних компаниях хозяин совмещает функции и бухгалтера, и технолога, и менеджера. В таком малочисленном сообществе обычно не бывает забастовок. Бастующий здесь может апеллировать только к владельцу предприятия, а не к законам, ибо государство вообще заняло в конфликтах позицию стороннего наблюдателя.

В сфере современного российского малого и среднего бизнеса люди труда не могут выработать общие требования. Здесь, как правило, нет профсоюзов, а если и появляются, то их руководители переходят на сторону предпринимателей. В отличие от работяг капиталисты всегда могут договориться между собой, забыв о противоречиях. Например, они вырабатывают общие отраслевые условия оплаты труда (прежде всего — потолок зарплаты), чтобы прекратить текучку кадров из фирмы в фирму в поисках лучших условий. Именно так произошло в мебельной отрасли города Владимира, которая сосредоточена именно в промзонах.

Нынешний наёмный рабочий не может выступить равноправной стороной в диалоге с предпринимателем не только из-за антирабочих законов, но и в силу ещё не сформировавшегося классового сознания людей труда: процесс осознания, что именно они являются творцами материальных благ, но им достаётся лишь меньшая часть ими созданного, идёт трудно. Предпринимателю необходимо во что бы то ни стало реализовать свой товар, получить прибыль. И только в последнюю очередь он думает о необходимости оплатить труд работников. В оплате труда рабочих хозяева мелкой и средней руки обычно обходятся без всяких расценок. В подавляющем большинстве частных фирм города на оплату труда работников тратится не более 10% стоимости произведённой продукции.

Работяги промзон повышают своё благосостояние не борьбой за увеличение расценок (и уж, конечно, не борьбой за увеличение фонда оплаты труда), а большей напряжённостью своего труда, работой на износ.

Все эти проблемы наиболее отчётливо выражены и обострены в самой большой из промышленных зон Владимира — «Яме» (так неофициально называют Тумскую линию). Именно здесь расположено большинство мелких и средних производственных фирм города. Тут практически отсутствуют и сотрудники ГИБДД, и те, кто призван осуществлять контроль за окружающей средой и соблюдением законов. Сегодня это самый загрязнённый район города: места здесь глухие и обычаи особые. Теневая сущность деятельности мелкого и среднего бизнеса наиболее ярко проявляется именно в этой промзоне. Можно даже сказать, что здесь вырабатывается новый тип отношений в человеческом коллективе.

Почти полное отсутствие во Владимире (да и в стране) забастовочного движения вызвано не тем, что мы хорошо живём, а тем, что ещё не осознали, как плохо живём.