Когда актеры не уважают зрителей или Уж как получилось, так получилось...

28 июня, завершение театрального сезона, Центральный академический театр Российской Армии, спектакль «Царь Федор Иоаннович».

Впервые в этом театре. Нравится и здание, и площадь перед ним, и даже станция метро «Достоевская», превращенная как бы в фойе театра.

Но Боже! Почему же актеры так не уважают своих зрителей?! Или это только плохая АКУСТИКА, как меня уверяли его завсегдатаи?

Так что же я увидела и что (кого) услышала (или не услышала) во время спектакля.

Все замечательно: режиссура, декорации, потрясающей красоты костюмы, прекрасно выстроенные мизансцены – и очень плохой звук. Кроме того, исчезла красота текста, потому что белый стих НЕ ПРОЗВУЧАЛ: актеры (все без исключения) страшно торопились, проглатывали слова, носились по сцене, поворачиваясь к зрителю спиной – и тогда звук вообще исчезал.

Говорят, что я сидела в «звуковой яме», на 7 ряду партера, а звук должен направляться на середину зала… Увы, но оттуда спустились люди во время антракта, чтобы хотя бы лучше слышать вторую часть спектакля!

Видно было все великолепно, все движения и даже плевки слюной во время эмоциональных сцен с участием Николая Лазарева (царь Федор Иоаннович) и Николая Козака (Борис Годунов). Но вот слышала я ВСЕ реплики (кроме одной) только Николая Лазарева. Николая Козака я понимала только потому, что знаю хорошо текст пьесы. Каково же было другим зрителям воспринимать скороговорку актера, дикция которого желает лучшего (обилие свистящих и шипящих призвуков в речи, отсутствие голоса, направленного на зрителя!)

А уж как мне приходилось прислушиваться к Николаю Абрамову в роли князя Ивана Петровича Шуйского!

Речь его часто была крайне невнятной (снова – скороговорка, «каша во рту», что просто говорит о плохих врачах-стоматологах).

Плохо было слышно и Татьяну Морозову в роли царицы Ирины, чей голосок вообще крайне слаб для такой грандиозной постановки.

К плохой дикции, плохо слышным голосам добавлялся шум «туманоделательной» машины и слишком громко включаемая музыка, звучание которой вообще «забивало» текст.

Выложив все это, я задумалась над вопросом, почему же так все происходило? Может, ответ всего лишь в том, что все актеры спешили на банкет по случаю окончания театрального сезона? Или все-таки это элементарное неуважение к нам, зрителям, которым очень хотелось убедиться в том, что спектакль действительно артисты играли «вдохновенно, с большим мастерством, прекрасно владея белым стихом, глубинным постижением психологической сути образов, по-современному ёмких, точных и тонких взаимоотношений между персонажами спектакля», как и было заявлено в материалах, посвященных этой постановке.

И последнее. Иногда, когда что-то не ладится в речи, или плох звук, выигрывает так называемый «актерский ансамбль, который точно доносит до зрителей режиссерский замысел постановки,  и в то же время, расцвечивая его многообразием актерских красок, сценических метафор». Но увы: ансамбля в спектакле тоже не получилось, он распадался на отдельные мизансцены, и даже концовка оказалась какой-то вялой, скомканной, незапоминающейся…

Итог для меня неутешительный: наверное, я больше никогда не пойду в этот театр, чтобы не портить себе настроение.