ДЕМУРА: Добрый день, в эфире программа «Парадокс». Сегодня у нас очень интересный гость и очень интересная тема. В гостях у нас Валентин Юрьевич Катасонов, доктор экономических наук, профессор МГИМО и председатель Русского экономического общества имени Сергея Федоровича Шарапова. Обсуждать мы будем бесполезный презренный атавизм и центральные банки. И, наверное, коснемся такого абсолютно бесполезного существа и бесправного, как Центральный банк России.
Добрый день, Валентин Юрьевич.
КАТАСОНОВ: Добрый день всем.
Д: Во-первых, экономическое общество имени Сергея Федоровича Шарапова – не могли бы пояснить радиослушателям, почему Русское экономическое общество назвали именем этого человека?
К: Вы знаете, общество возникло два года назад. Мы встречались на мероприятии, посвященном столетию со дня смерти этого выдающегося русского экономиста-финансиста, общественного деятеля и предпринимателя. И как-то народ не хотел расходиться, и стихийно приняли решение о том, что наша встреча становится постоянно действующей. Так родилось Русское экономическое общество.
А что касается Сергея Федоровича Шарапова, то это, к сожалению, до сих пор малознакомый аудитории и даже специалистам, которые себя позиционируют как экономисты и финансисты, специалист в области денег, кредита, финансов. И надо сказать, что как всякий русский человек, Сергей Федорович обладал поистине гигантской эрудицией и рассматривал финансы и деньги в контексте, будем так говорить, цивилизационных масштабов.
Соответственно, и деньги у него тогда становились такими выпуклыми, понимаемыми. И действительно он сумел сформулировать такие рекомендации, такие идеи, которые, кстати говоря, потом уже, после 1917 года, использовали в практике построения денежно-кредитной системы Советского Союза. Совсем короткая справка.
Д: Как раз, надеюсь, у нас останется достаточно времени поговорить о системе денежно-кредитной Советского Союза, потому что существующая система, она, по-моему, на мой взгляд, уже себя немножко изжила, и мы сейчас наблюдаем такое небольшое, как бы сказать, сдувание пузыря, мягко выражаясь.
Первый вопрос, который хотелось бы вам задать. Когда много лет назад я стал говорить о золоте, что «товарищи, надо покупать золото, у золота есть монетарная функция», – на меня смотрели, как на последнего идиота, и говорили о том, что золото – такой атавизм, презренный металл, который не платит дивиденды, вообще абсолютно бесполезен. В промышленности практически не используется, скажем так, не сильно. В основном его носят женщины и девочки. И что его покупать? И есть ли у него монетарная функция? Как оказалось, монетарная функция у него осталась, несмотря на все усилия центральных банков мира. Это на мой взгляд.
Как вы считаете, у золота осталась монетарная функция, золото – это резервная валюта, деньги?
К: Вы знаете, конечно, вы правы, что делалось все возможное и невозможное для того, чтобы низвести золото с его пьедестала денежного металла. Даже само слово «демонетизация» золота означает, что неким решением, политическим, юридическим решением золото было разжаловано в обычный биржевой товар.
Это произошло в 70-е годы, когда то ли рухнула, то ли была в плавном порядке демонтирована Бреттон-Вудская валютная система. И как вы знаете, ядром Бреттон-Вудской валютной системы был доллар и золото. Они были на равных. Остался один доллар, золото, значит, якобы было демонетизировано.
Но вы ведь сами понимаете, что есть некие вещи де-юре, а есть де-факто. А де-факто золото, конечно, полностью не исчезло из денежного мира. И удивительно, остались какие-то атавизмы. Скажем, центральные банки в составе своих международных резервов продолжали сохранять золото. И более того, оно даже по-прежнему называлось монетарное золото. Старались из устава Международного валютного фонда изъять все упоминания о монетарных функциях золота, а вот в лексиконе центральных банков монетарное золото осталось. И при этом центральные банки говорили, что золото утратило свои денежные функции. Очень смешно.
Наши финансисты и банкиры иногда говорят фразы типа «казнить нельзя миловать». И вот в этой двусмысленности мир пребывал, будем так говорить, почти четыре десятилетия. Сегодня, кажется, приходит конец этой двусмысленности…
Д: А у меня вопрос к вам сразу возникает. Вы произнесли очень интересную фразу, почти что теория заговора, что центральные банки и монетарные власти всего мира пытались демонетизировать золото. Ведь сейчас превозносится как великий экономист и великий банкир некто Волкер, который считал достижением своей жизни демонетизацию золота. Практически США объявили дефолт по доллару, если так говорить, человеческим языком.
К: Это интересно, вот слово «дефолт»… …Я хотел бы вот на слове «дефолт» остановиться.
Д: А сначала вы ответьте на мой вопрос, а потом остановитесь на слове «дефолт».
И вот он считал это величайшим достижением своей жизни. И когда говорят о золоте, то мне почему-то всегда вспоминается, как у нас говорили, политическая проститутка Гринспен, который в 1966 году написал очень интересную работу, называлась она «Gold and Economic Freedom», «Золото и экономическая свобода». По-моему, даже в 1967 году она была включена в книжку Айн Рэнд. Где он, в общем-то, обосновывал, что действительно золото является валютой, и депрессия 1929 года случилась в основном стараниями ФРС и практически неконтролируемого расширения кредита. Потом Гринспен, правда, посвятил всю свою жизнь обратному.
К: Партия приказала.
Д: Да. Ну, конечно, он же в середине 70-х тому же Волкеру, который был тогда председателем ФРС, написал письмо о том, что нужно демонетизировать золото и всячески способствовать снижению цены на золото. Вот почему это делалось?
К: Вот вы упомянули имя Волкера, а я еще до начала нашей встречи почему-то написал: «Пол Волкер». Вот удивительно, да? Действительно интересно.
Д: Как у нас говорят: «Дурак дурака видит издалека».
К: Да, да, да. Такая фигура знаковая. Действительно, Пол Волкер уже досиживал последние годы председателя ФРС, но он выполнил важнейшую задачу, которая была перед ним поставлена.
Я даже помню его высказывания, он говорил: «Вот мы демонетизируем золото, золото начнет дешеветь, и вообще золото совершенно бесполезный металл, и цена его будет чуть выше, чем цена железа». Помню такие фразы Пола Волкера, я тогда уже в аспирантуре учился.
Д: И золотишко ушло на 850.
К: Да, да. Это произошло, 850, январь 1980 года. Прошло-то всего несколько лет, действительно. Так что Пол Волкер безусловно был выразителем интересов той части акционеров Федеральной резервной системы, которые устали жить в этом прокрустовом ложе золотых ограничений. Им необходимо было раскрутить, раскочегарить печатный станок.
Д: Потому что депозиты – это шекели, шекели.
К: Конечно, конечно, да. И естественно, что конечно, ведь любой золотой стандарт, его не надо понимать буквально, что, значит, под одну денежную единицу золота выпускается один бумажный денежный знак, или сейчас электронный. Безусловно, что такой идеальный золотой стандарт существовал только в России, во времена Сергея Юльевича Витте. Мы, как всегда, святее Папы Римского оказались. Остальные работали под разный процент. Кто-то работал под 40%, кто-то под 20%. И на самом-то деле…
Д: Банк Англии, он же плавал постоянно.
К: Да-да. И на самом деле я вот пытался понять, а кто контролировал, собственно говоря, выполнение этого норматива. Говорят, стандарт, а у каждой страны был свой стандарт. Тем более, что стандарт плавающий. Ну и на самом деле, видимо, даже такой плавающий стандарт, он уже тяготил тех ребят, которые хотели действительно получать… …Если мы откроем любой учебник, там достаточно банальный и не вполне верный ответ. Что, мол, у Соединенных Штатов уже стал скудеть золотой запас, и они уже не в состоянии были выполнять свои обязательства по размену долларов на золото по тому фиксированному, будем говорить, курсу: 35 долларов за тройскую унцию.
Д: Он с 1933 года был?
К: Да, совершенно верно. До этого было 20 долларов за тройскую унцию.
Д: 24, да, что-то такое.
К: 20 с копейками, я округляю, да. Ну, а когда золотишко в Соединенных Штатах конфисковали по этой цене, то на следующий же день сделали 35, да. Собственно, Франклин Рузвельт, который подписывал соответствующий указ, он и сам не мог ответить, почему 35, ему так сказали – он и подписал, да.
Д: Масоны.
К: Да, да. Так что здесь ситуация такая, что вроде золотишка стало не хватать. А потребности для обслуживания международной торговли, международных инвестиций росли быстрыми темпами – вот примерно такой ответ в любом учебнике.
Но с моей точки зрения это лукавство, потому что было достаточно много сторонников сохранения золотого, золотодолларового стандарта. Как ни странно, это были французы, хотя там были определенные напряжения в отношениях Франции с Америкой, но французы предлагали разные варианты сохранения золотого стандарта. Любят французы золото, ничего не сделаешь.
А самый простой вариант – повысить цену на золото. Это, конечно, условно, потому что деньги цены не имеют, они измерители цен, но тем не менее, значит, 35 можно помножить на 2 – вот будет, собственно говоря, другой золотой паритет американского доллара. И проблема была бы решена.
Есть и другие варианты. Скажем, я уже в то время был на первом-втором году обучения в аспирантуре, и прекрасно помню, как собирались люди в Международном валютном фонде, обсуждали возможность, скажем, увеличения эмиссии, специальных прав заимствования, для того, чтобы как-то решить проблему нехватки международной ликвидности.
Но на самом-то деле, конечно, главная причина заключалась в том, что хотели снять золотой тормоз с печатного станка. И уже люди как бы себе представляли, хозяева печатного станка, что после этого будет. Понятно…
Д: И как они обогатятся.
К: Да. После этого началась либерализация.
Д: Так называемая.
К: Да, да. Сразу стали переформатироваться все учебники: оказывается, кейнсианство – это плохо. И начался либерализм, монетаризм, глобализм…
Д: И прочие «измы».
К: Да-да. И тысячи профессоров в разных странах мира как попугайчики начали повторять, что либерализм – это спасение человечества. На самом деле первое проявление либерализма – это фактически демонтаж контроля над ценами. 1973 год, энергетический кризис. Цена на черное золото держалась 100 лет.
Д: Арабы виноваты.
К: Арабы, арабы, конечно, да. Вы сами понимаете, какие тут апокрифы создавались для того чтобы переключить внимание аудитории на арабов, на ОПЕК. Вот появился такой, значит, антикартель нефтяной, а семь сестер вообще уже исчезли из кадра. Интересные вещи, конечно.
Вы, как представитель средств массовой информации, понимаете, как важно вешать макаронные изделия на уши публике.
Д: Особенно если они хорошо приготовлены.
К: Да-да-да. Вы знаете, уже сколько, три-четыре десятка лет вот эти макаронные изделия вешают. На самом деле, конечно…
Д: Причем везде, даже в ведущих экономических вузах – это везде.
К: Да, да.
Д: Смотришь на этих людей, иногда думаешь: «Вы хоть понимаете, что то, что вы говорите, не имеет здравого смысла?»
К: Они в это верят, понимаете? Это религиозное сознание.
Д: Свято. Нигилисты в чистом виде.
К: Да, да. Так что вы меня с полуслова понимаете насчет ОПЕК, арабов и так далее. На самом деле, конечно, это интересная история, там, конечно, надо начинать тогда уже с Киссинджера, который…
Д: Система петродоллара?
К: Да, да. Киссинджер, который спровоцировал арабо-израильскую войну. Киссинджер, который получил (…) (00:19:48) от евреев, Киссинджер, который потом опять оказался в обойме, с него опять снято было это проклятье. Ну, в общем, понимаете, джентльменский набор.
Комментарии