На грани бытия

      
     Запасной ключ от морга я сделал, когда еще был патологоанатомом, после того, когда вдрызг проигрался в Казино. Будто заранее знал, что придется стать санитаром здесь же. Хотя если начистоту, заказал его сразу после украденных мною денег, собранных персоналом больницы на подарок главврачу.

Тогда еще повесился один интерн. Откуда мне было знать, что он такой совестливый? Знал бы, выбрал более толстокожую жертву. Когда выяснилось, что деньги украл кто-то свой, стали собирать по новой. Я один из первых внес свою долю. Естественно, дал из украденных денег. И надо же, санитарка начала раскладывать купюры по номиналу и увидела свою сотку, на которой записала телефон подружки. Я сразу сказал, что у меня есть знакомый мент, который проведет расследование. Хорошо, что эти деньги я не проиграл. Они принесли мне удачу. Перебрав всю пачку, я нашел купюры с пометками: две с телефонными номерами и на одной, тысячной, сам нарисовал бубновый туз. Все знали, что этот знак я ставлю при любой возможности.

   Потом зашел в пустую ординаторскую и подложил пачку банкнот во внутренний карман первой попавшейся куртки. Затем «мой мент», карточный должник, прощенный мной в счет будущих услуг, явился к главврачу и предложил провести обыск в ординаторской, сестринской и в других помещениях. Естественно, честный персонал согласился. Когда из кармана коричневой куртки извлекли меченые купюры, мою купюру по метке узнал дантист. А когда вспомнили о находке санитарки, все взгляды нацелились на владельца куртки. Им оказался интерн, обаятельный парень, всеобщий любимец, подающий надежды будущий хирург.

   Я не замедлил сказать, что когда-то одалживал ему до зарплаты. Но все восприняли это как простую мужскую солидарность, желание выгородить товарища. На следующий день интерн уволился, а через неделю повесился. Я нес его гроб и выступил на панихиде. До сих пор вспоминаю пацана с грустью. Он оказался моей первой случайной жертвой.

   После случившегося отношение ко мне резко изменилось. Люди чувствуют ложь. Сначала полное отчуждение, потом первый выговор за опоздание ... Но когда дура Анька потащилась к главному молить о психиатрической помощи для меня, игромана, при этом, не забыв пожаловаться на частые пропажи денег из дома, меня попросили уволиться. Альтернативой была возможность превратиться из патологоанатома в клиента морга.

   Для меня главным в моей работе была не должность, а прилагающиеся к ней возможности. Поэтому я согласился написать заявление об уходе, при условии, что останусь работать в морге санитаром. Все с облегчением вздохнули и согласились.

   Теперь я повелитель морга и всех его обитателей. Кроме меня, тут работают еще два санитара. Их задача днем подготовить тела и уложить их на столах к моему приходу. Патологоанатом, занявший мое место, всячески старался устраниться от вскрытия. Ему недоставало не то цинизма, не то хладнокровия.

   Отперев морг, я включил свет и увидел трех клиентов, ожидающих меня на белых столах из нержавеющей стали. Первый – явная жертва ДТП. Грузный мужчина средних лет с пробитым черепом и сорванным скальпом. Второй – совсем мальчишка с огнестрельным ранением в грудь. Третья – рыжеволосая девушка без признаков насильственной смерти. Голубоватая бледность кожи и точеные формы делали ее похожей на фарфоровую вазу династии Мин. Одного взгляда на ее локтевые сгибы достаточно, чтобы диагностировать смерть от наркотической передозировки. Оставлю ее «на десерт».

   Разложил на подносе инструменты: хромированный секционный нож, набор скальпелей, ланцет и трепан. Потом поменял ланцет со скальпелем местами, соединив их концами лезвий. Рядом на стол положил дрели с насадками в виде отрезного диска толщиной три миллиметра и диаметром около десяти сантиметров.

Надел зеленый халат, марлевую маску, резиновые перчатки. Приподняв ланцетом скальп с лица мужчины, я оторопел. Передо мной лежал человек, пару дней назад поставивший меня на счетчик за карточный долг. Нет, «десертом» сегодня будет он! Я набрал номер и сказал:
– Вы просили позвонить, когда найдется рыжая девушка. Товар прибыл. Будет готов через час.

   Сняв халат, перчатки, достал из сумки косметический набор и нашел ярко-красную губную помаду. Труднее было определиться с выбором туши и теней. Решил, что при бледно-голубой коже черная тушь и зеленые тени сделают лицо более живым. Снова надел перчатки и с помощью тончайших хирургических нитей и иглы слегка приподнял веки. Закапал в глаза капли для усиления блеска, окатил тело водой из шланга и включил обогреватель. Достал из шкафа свадебное платье, белье и чулки. Белье убрал назад. Через полчаса тело размягчилось. Но все равно, одному без помощи надевать платье и чулки было сложно.
Только успел закончить, как в дверь позвонили. Прежде чем открыть, я посмотрел в глазок.
– Добрый вечер. А где она? – спросил странный заказчик.
Я кивнул в сторону стола. Он подошел к женщине, внимательно посмотрел, удовлетворенно кивнул, достал деньги из дорогого портмоне и, не пересчитывая, протянул мне.
– Здесь на шесть часов. Если я опоздаю с доставкой, то продлю по телефону или добавлю по приезду.
– Так не пойдет. На вынос не даю. У меня рядом свободная комната.
– Мой хозяин никуда не выезжает, – сказал заказчик и протянул мне еще одну пачку купюр.
Он позвонил по телефону, зашли двое и молча, вынесли рыжую.
Когда они ушли, я «вспомнил», что « невеста» наркоманка, а я, «будем считать случайно», не сделал анализ на СПИД. Ненавижу извращенцев, даже если они дают мне деньги на игру.


   Теперь пришло время для утехи. Как же звали моего гневного кредитора?
– Вспомнил! Доброй ночи, Дмитрий Андреевич. Извините, что запоздал с отдачей долга. Напомните, сколько я должен? Две тысячи долларов? Будьте любезны, получите!– тщательно отсчитав купюры, я вложил их в холодные руки покойника. Доллары выпали на пол.
– Нехорошо отказываться от денег. Карточный долг для меня превыше всего. Я дал, а вы на пол бросили! Ничего, я не гордый, подниму. Но больше предлагать не стану!

   За час я сделал то, что полагается делать патологоанатому в таких случаях. Вскрыл череп, стараясь, чтобы черепушка не упала на пол. Некрасиво, если она покатится. Достал мозг и положил его в лоток. Произвел продольный разрез от яремной ямки до паха, отделяя все то, что держит требуху в теле. Вуаля! И достал потроха.
Как много органов, уже не нужных клиенту, приходится выбрасывать на помойку! Неужели нельзя их изъять, пока от них толк есть? Для многоуважаемого Дмитрия Андреевича я сделаю исключение. Его вполне здоровое, не смотря на возраст, сердце принесет пользу.

   Тщательно протерев скальпель тампоном, постарался не пачкать пол сгустками крови. Собрал органы, сделал все необходимые для анализов срезы и положил их в формалин. Полость черепа набил старыми газетами и специально для Дмитрия Андреевича затолкал туда же свои старые трусы, а мозг разместил в его же теле. Наложив суровой ниткой свой фирменный, изящный шов, накрыл череп лоскутом скальпа, прихватив более тонкими нитками. Макияж завтра сделает дневная смена. Она же и наденет. Не премину сходить на кладбище и кинуть горсть земли на крышку гроба.
Захватив сердце, вышел на улицу.
– Шарик! Шарик! – позвал я. – Хороший мой. Наверное, голодный. Забыл про тебя. Извини, запарился. Смотри, что Я тебе принес.

   Брошенное с оттяжкой сердце шлепнулось на асфальт, и я ушел, чтобы не слушать чавканья и урчание собаки, пожирающей человеческую плоть.