Флаг на ветру и тухлятина

Ев­ту­шен­ко вер­но ска­зал ког­да-то:
Са­мая гряз­ная из спе­ку­ля­ций —
Спе­ку­ля­ция о вой­не.

Мож­но до­ба­вить: и на кни­гах о вой­не. Вот не­боль­шая бе­зы­мян­ная ста­тей­ка о но­вом из­да­нии в Ле­нин­гра­де "Бло­кад­ной кни­ги" А.Ада­мо­ви­ча и Д.Гра­ни­на. Чи­таю: "Из­да­вать "Бло­кад­ную кни­гу" в Ле­нин­гра­де бы­ло за­пре­ще­но, по­ка го­ро­дом ру­ко­во­дил пер­вый се­к­ре­тарь об­ко­ма Г.Ро­ма­нов". Кем за­пре­ще­но? Лич­но Г.В.Ро­ма­но­вым? Ко­му за­пре­ще­но? Есть ли об этом хоть ка­кие-то сви­де­тель­ст­ва? Мол­ча­ние...
"Пер­вая жур­наль­ная пуб­ли­ка­ция со­сто­я­лась в Моск­ве". А не по­то­му ли в Моск­ве, что это сто­ли­ца, и здесь вы­хо­дил са­мый по­пу­ляр­ный, "са­мый глав­ный" жур­нал стра­ны "Но­вый мир", где кни­га и бы­ла на­пе­ча­та­на? И не по­то­му ли, что ти­раж жур­на­ла был тог­да 300-350 ты­сяч эк­земп­ля­ров, о чем ле­нин­град­ские жур­на­лы и не меч­та­ли. 
"И толь­ко в 1984 го­ду кни­га впер­вые вы­шла в "Ле­низ­да­те". Что, по­сле то­го, как Ро­ма­нов умер? Нет, он был жив-здо­ров и пре­бы­вал в вы­со­ких долж­но­с­тях чле­на По­лит­бю­ро и се­к­ре­та­ря ЦК. Так что, ес­ли он за­пре­щал пе­ча­тать кни­гу, бу­ду­чи пер­вым се­к­ре­та­рём об­ко­ма, то уж мог бы что-то пред­при­нять и с вы­шки По­лит­бю­ро.
Но — за­чем, с ка­кой це­лью? Раз­ве Ле­нин­град был ка­ким-то не­до­ступ­ным ос­т­ро­вом или за рвом с во­дой и за ко­лю­чей про­во­ло­кой, раз­ве мос­ков­ские жур­на­лы и кни­ги там не про­да­ва­лись? Есть все ос­но­ва­ния ду­мать, что сре­ди 300-350 ты­сяч под­пи­с­чи­ков жур­на­ла де­сят­ки ты­сяч бы­ли имен­но ле­нин­град­цы.
Кро­ме то­го, да, в 1984 го­ду ти­ра­жом в 100 ты­сяч кни­га бы­ла из­да­на в Ле­нин­гра­де, но ещё в 1982-м она вы­шла в Моск­ве в из­да­тель­ст­ве "Со­вет­ский пи­са­тель". И как! Круп­ным фор­ма­том, с мно­же­ст­вом ил­лю­с­т­ра­ций, по це­не 3 руб­ля, а глав­ное — ти­ра­жом в 200 ты­сяч эк­земп­ля­ров. А ны­неш­нее из­да­ние — 5 ты­сяч. 200 : 5 = 40! Вот о чём ду­мать-то на­до, о чём на Двор­цо­вой пло­ща­ди в рель­су бить — о со­ро­ко­крат­ном па­де­нии куль­ту­ры. А вы пы­та­е­тесь пред­ста­вить ту­пи­цей и са­мо­ду­ром дав­но умер­ше­го фрон­то­ви­ка-ком­му­ни­с­та, уча­ст­ни­ка обо­ро­ны Ле­нин­гра­да. При нём го­род на­зы­ва­ли куль­тур­ной сто­ли­цей Рос­сии, а сей­час — кри­ми­наль­ной.

7 мая
В "Ли­те­ра­тур­ке" не­боль­шая ре­цен­зия Дми­т­рия Ма­ка­ро­ва, на­до по­ла­гать, на хо­ро­шую кни­гу Алек­сан­д­ра Ка­зи­на "Ча­с­ти­ца бы­тия". При­во­дит ци­та­ту: "Да­вай­те на­чи­с­то­ту, гос­по­да! Ли­бо вы от­ка­зы­ва­е­тесь от со­вет­ско­го пе­ри­о­да на­шей ис­то­рии как ис­ча­дия ада, и тог­да вам на­до вы­ки­нуть де­дов­ские и от­цов­ские во­ен­ные ор­де­на, пе­ре­стать пра­зд­но­вать с на­ми День По­бе­ды и от­ме­чать день со­зда­ния вла­сов­ской ар­мии".
До­ро­гой то­ва­рищ Ма­ка­ров, во-пер­вых, вы, ка­жет­ся, ду­ма­е­те, что от­цы и де­ды всех этих гос­под име­ли бо­е­вые ор­де­на. Я в этом силь­но со­мне­ва­юсь. Вот, на­при­мер, гос­по­дин Рад­зин­ский. Его отец вме­с­те с ма­те­рью всю вой­ну про­си­де­л в Таш­кен­те. При этом, как пи­шет Л.Чу­ков­ская, ма­туш­ка, ве­дав­шая рас­пре­де­ле­ни­ем про­дук­то­вых пай­ков, ухи­т­ря­лась об­во­ро­вы­вать Ан­ну Ах­ма­то­ву. За это тог­да ор­де­нов не да­ва­ли. Да­ют те­перь. К сло­ву ска­зать, сы­нок по­шел по сто­пам лю­би­мой ма­мы: ук­рал у М.А. Де­ни­ки­ной, до­че­ри из­ве­ст­но­го ге­не­ра­ла, кое-что из на­пи­сан­но­го ею о Рас­пу­ти­не. Она хо­те­ла по­да­вать в суд, но уже ста­ра бы­ла, не по си­лам. Об этом она по­ве­да­ла в ин­тер­вью "Лит­га­зе­те".
Во-вто­рых, ес­ли ор­де­на у ко­го и бы­ли, по­том­ки, ско­рей все­го, про­да­ли их. Во вся­ком слу­чае, со­вет­ские ор­де­на для этой пуб­ли­ки ни­ка­кой мо­раль­ной цен­но­с­ти не име­ют.
Дру­гое де­ло, по­тре­бо­вать от них от­ка­зать­ся от квар­тир, бес­плат­но по­лу­чен­ных в Со­вет­ское вре­мя от­ца­ми или са­ми­ми, от раз­ных по­чёт­ных зва­ний (док­тор на­ук, за­слу­жен­ный ар­тист и т.п.), вер­нуть сум­мы пре­мий, взы­с­кать за бес­плат­ное ле­че­ние и т.д. О, что тут на­ча­лось бы, ка­кой под­нял­ся бы вой!

8 мая
За­ме­ча­тель­ную ста­тью "Пра­во­об­ла­да­те­ли По­бе­ды" на­пе­ча­тал в "Ли­те­ра­тур­ной га­зе­те" Олег Пух­нав­цев. Она на­чи­на­ет­ся так: "Тем, кто счи­та­ет День По­бе­ды глав­ной да­той рус­ской и со­вет­ской ис­то­рии, нуж­но быть го­то­вым к но­вым ве­я­ни­ям. Со­пут­ст­ву­ю­щие Пра­зд­ни­ку скан­да­лы вы­нуж­да­ют за­па­с­тись на­бо­ром со­от­вет­ст­ву­ю­щих ре­ак­ций. Зная, что по­ще­чи­на не­из­беж­на, мо­жешь хо­тя бы за­ра­нее сгруп­пи­ро­вать­ся...". Поз­во­лю се­бе за­ме­тить, что, во-пер­вых, эти "ве­я­ния" да­ле­ко не но­вые. Сколь­ко уже лет ору­ду­ют тот же Рад­зин­ский, Сва­нид­зе, Мле­чин, два Пи­во­ва­ро­вых, три Ви­но­ку­ро­вых...

Во-вто­рых, нет ни­ка­ких по­щё­чин, до по­щё­чи­ны на­до ещё до­тя­нуть­ся, а есть не до­сти­га­ю­щие це­ли плев­ки в на­шу сто­ро­ну, ко­то­рые ве­тер По­бе­ды лю­без­но воз­вра­ща­ет на буд­ки их про­из­во­ди­те­лей. И в ва­шей ста­тье, Олег, с ва­шей же по­мо­щью он вер­нул их на мур­ло Ар­те­мия Ле­бе­де­ва, у ко­то­ро­го День По­бе­ды, по его при­зна­нию, "вы­зы­ва­ет при­ступ рво­ты"; на ряш­ку Бо­ри­са Бер­ма­на, ко­то­рый "все­гда не лю­бил боль­шин­ст­во со­вет­ских филь­мов о вой­не с их фаль­ши­вым оп­ти­миз­мом и оту­тю­жен­ных гим­на­с­тёр­ках", что он, как вид­но, ухи­т­рил­ся уви­деть зор­ким оком в филь­мах "Судь­ба че­ло­ве­ка", "Ле­тят жу­рав­ли", "Ива­но­во дет­ст­во", "Го­ря­чий снег", "Они сра­жа­лись за ро­ди­ну", "Ти­хий Дон", "Вой­на и мир"; вер­нул­ся пле­вок и на мор­даш­ку Ири­ны Про­хо­ро­вой, ко­то­рая, за­щи­щая фа­ши­с­тов, все жерт­вы вой­ны взва­ли­ла на ро­ди­ну: "Уло­жи­ли двад­цать мил­ли­о­нов — ни­че­го страш­но­го". Это вам ни­че­го страш­но­го — пля­сать на ко­с­тях. Кое-что пе­ре­па­ло от ве­т­ра По­бе­ды и Алек­сан­д­ру Ар­хан­гель­ско­му, и зна­ме­ни­то­му пи­са­те­лю Ру­бин­штей­ну.
Сло­вом, мо­ло­дец Олег Пух­навцев.

9 мая
Не­ко­то­рые ав­то­ры по­же­ла­ли в эти дни дать хо­тя бы пе­ре­чис­ли­тель­но ши­ро­кую кар­ти­ну аж все­го ХХ ве­ка ис­то­рии на­шей ро­ди­ны. Это пред­при­ня­ла, в ча­ст­но­с­ти, 8 мая на стра­ни­цах той же "Лит­га­зе­ты" А.На­умен­ко-По­ро­хи­на в ре­цен­зии на из­дан­ную Мос­ков­ской па­т­ри­ар­хи­ей кни­гу В.Ба­х­рев­ско­го "Не­по­беж­дён­ные", по­ве­ст­ву­ю­щую о Лю­ди­нов­ском под­по­лье на Ка­луж­ской зем­ле в го­ды Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­ны. Ре­цен­зия до­б­рая, сер­деч­ная, но вот ав­тор ци­ти­ру­ет кни­гу: "Рус­ская зем­ля пре­вра­ти­лась в зем­лю му­че­ни­ков. Кон­ца этой му­ке и му­че­ни­че­ст­ву не бы­ло. Сна­ча­ла Гер­ман­ская вой­на 1914 го­да". Из­ви­ни­те, ес­ли уж с на­ча­ла хо­тя бы ве­ка, то это вой­на с Япо­ни­ей.

Там не­ма­ло бы­ло и му­ки, и му­че­ни­че­ст­ва. Их тем бо­лее важ­но вспом­нить ны­не, что вдруг вы­ис­кал­ся ис­то­рик А.Са­ха­ров, ко­то­рый объ­я­вил на всю дер­жа­ву, что Рос­сия во­все не про­иг­ра­ла ту вой­ну, а пол-Са­ха­ли­на от­да­ла Япо­нии про­сто из люб­ви де­лать со­се­дям пре­зен­ты, и вот ко дню те­зо­и­ме­нит­ст­ва ми­ка­до..

 
А ре­во­лю­ция 1905 го­да? Че­го сто­и­ло од­но лишь Кро­ва­вое вос­кре­се­нье 9 ян­ва­ря! Свы­ше 140 ты­сяч ра­бо­чих Пе­т­ро­гра­да с де­ть­ми, с хо­руг­вя­ми и пор­т­ре­та­ми ца­ря мир­но шли к не­му в на­деж­де на за­щи­ту от ни­ще­ты и бес­пра­вия. Об этом на­род­ном ше­ст­вии к Зим­не­му бы­ло из­ве­ст­но за­ра­нее. И как встре­тил сво­их вер­но­под­дан­ных по­ма­зан­ник Бо­жий? Зал­па­ми ру­жей. Свы­ше ты­ся­чи уби­тых, ра­за в два боль­ше ра­не­ных. Да­же в из­да­ни­ях па­т­ри­ар­хии не сле­ду­ет за­бы­вать или умал­чи­вать и об этих му­че­ни­ках.

Даль­ше: "Ужас ре­во­лю­ции". Да, ужас для тех, кто ве­ка­ми па­ра­зи­ти­ро­вал на шее на­ро­да, глу­мил­ся и на­силь­ни­чал над ним. Алек­сандр Блок, со­вре­мен­ник ре­во­лю­ции, все ви­дев­ший сво­и­ми гла­за­ми, сви­де­тель­ст­во­вал: "Мир и брат­ст­во на­ро­дов" — вот знак, под ко­то­рым про­хо­дит рус­ская ре­во­лю­ция. Вот о чём ре­вёт её по­ток. Вот му­зы­ка, ко­то­рую име­ю­щий уши да слы­шит". Но тут же объ­яс­нял не­по­нят­ли­вым и при­чи­ну ужа­сов: "По­че­му ды­ря­вят древ­ний со­бор? — По­то­му что сто лет здесь ожи­рев­ший поп, икая, брал взят­ки и тор­го­вал вод­кой.
По­че­му га­дят в лю­без­ных серд­цу бар­ских усадь­бах? — По­то­му что там на­си­ло­ва­ли и по­ро­ли де­вок: не у то­го ба­ри­на, так у со­се­да.

По­че­му ва­лят сто­лет­ние пар­ки? — По­то­му что сто лет под их раз­ве­си­с­ты­ми ли­па­ми и клё­на­ми гос­по­да по­ка­зы­ва­ли свою власть: ты­ка­ли в нос ни­ще­му — мош­ной, а ду­ра­ку — об­ра­зо­ван­но­с­тью.
Всё так.
Я знаю, что го­во­рю".

Да, ве­ли­кий по­эт слиш­ком хо­ро­шо знал, что го­во­рил: всё ви­дел во­очию, да и у са­мо­го со­жг­ли усадь­бу.
И го­во­рил обо всем "по­то­му": "Ко­нём это­го не объ­е­дешь. За­мал­чи­вать это­го нет воз­мож­но­с­ти; а все, од­на­ко, за­мал­чи­ва­ют?"

За­дол­го до это­го дру­гой ве­ли­кий рус­ский по­эт то­же ви­дел сво­и­ми гла­за­ми:
Вче­раш­ний день ча­су в ше­с­том
За­шёл я на Сен­ную. 
Там би­ли жен­щи­ну кну­том,
Кре­с­ть­ян­ку мо­ло­дую.

Ни зву­ка из её гру­ди.
Лишь бич сви­с­тел, ви­тая.
И му­зе я ска­зал: — Гля­ди!
Се­с­т­ра твоя род­ная.

Это се­ре­ди­на Х1Х ве­ка. А ког­да в 1861 го­ду на­ча­лись раз­го­во­ры об от­ме­не те­ле­сных на­ка­за­ний, то са­мы­ми яры­ми про­тив­ни­ка­ми от­ме­ны ока­за­лись ми­нистр юс­ти­ции В.Н.Па­нин и мос­ков­ский ми­т­ро­по­лит Фи­ла­рет.

Да, ужас, го­во­рю, сре­ди тех, кто его за­слу­жил, но у ог­ром­но­го боль­шин­ст­ва на­ро­да — ве­ли­кая ра­дость ос­во­бож­де­ния от па­ра­зи­тов. И по­то­му ещё поч­ти пол­ве­ка до ре­во­лю­ции над ми­ром гре­ме­ла пес­ня гне­ва:
Весь мир на­си­лья мы раз­ру­шим
До ос­но­ва­нья, а за­тем...

Кто толь­ко из ли­бе­раль­ной га­зет­но-те­ле­ви­зи­он­ной ша­ра­ги ни злоб­ст­во­ва­ли по по­во­ду этих слов: "Весь мир раз­ру­шим!.. Вар­ва­ры! Ди­ка­ри!" Бес­сты­жие хан­жи де­ла­ли вид, что речь идёт во­все не о том лишь ми­ре, ко­то­ро­му они при­слу­жи­ва­ют, ко­то­рый вы­став­ля­ет им ко­ры­то с по­хлёб­кой. 
Мы наш, мы но­вый мир по­ст­ро­им,
Кто был ни­чем, то ста­нет всем..

И стал сын са­пож­ни­ка Джу­гаш­ви­ли вож­дём стра­ны, скор­няк Жу­ков — мар­ша­лом Со­вет­ско­го Со­ю­за, а ни­ко­му не­ ве­до­мый дон­ской ста­нич­ник — все­мир­но зна­ме­ни­тым пи­са­те­лем... 

Лишь мы, ра­бот­ни­ки все­мир­ной
Ве­ли­кой ар­мии тру­да,
Вла­деть зем­лёй име­ем пра­во,
А па­ра­зи­ты — ни­ког­да!

И по­то­му, ког­да ре­во­лю­ция на­ча­лась — 
В бе­лом вен­чи­ке из роз
Впе­ре­ди — И­сус Хри­с­тос.

11 мая
Как ра­до­ст­но бы­ло уз­нать о по­свя­щен­ном Дню По­бе­ды пер­со­наль­ном ве­ло­про­бе­ге Моск­ва — Брест, пред­при­ня­том мо­ло­дым па­т­ри­о­том, скром­но за­сло­нив­шим ли­цо ма­с­кой Tuareg? 
Он рас­ска­зы­ва­ет: "Ре­зуль­тат пре­взо­шел все ожи­да­ния. Сза­ди на флаг­што­ке у ме­ня бы­ло ук­реп­ле­но ог­ром­ное лег­кое по­лот­ни­ще Го­су­дар­ст­вен­но­го фла­га СССР. Вна­ча­ле я не­ко­то­рое вре­мя мял­ся, вол­но­вал­ся, но как толь­ко флаг на ве­т­ру взмыл и за­тре­пе­тал, я по­чув­ст­во­вал се­бя ис­по­ли­ном и на­жал на пе­да­ли. И сра­зу же ус­лы­шал при­вет­ст­вен­но-одо­б­ри­тель­ное би­би­ка­ние встреч­ных ма­шин.

По ко­же про­бе­жа­ли му­раш­ки вос­тор­га. Ко­неч­но, при­вет­ст­во­ва­ли не все. Обы­ва­тель-по­тре­би­тель зе­ле­нел и ёжил­ся от по­лы­ха­ния мо­е­го крас­но­го фла­га с сер­пом и мо­ло­том. Ме­ня сни­ма­ли на мо­биль­ни­ки, вы­со­вы­ва­лись из ка­бин, что­бы по­при­вет­ст­во­вать, по­хва­лить, под­бо­д­рить... А са­мое глав­ное, по­дав­ля­ю­щее боль­шин­ст­во (имен­но по­дав­ля­ю­щее! — В.Б.) тех, кто при­вет­ст­во­вал флаг, — мо­ло­дежь 20-30 лет.

Это был са­мый сча­ст­ли­вый день мо­ей жиз­ни с 1986 го­да". Со дней гор­ба­чёв­щи­ны.

Мог бы Tuareg так ка­тить и даль­ше че­рез всю Ев­ро­пу, до­пу­с­тим, до Брюс­се­ля и от­дох­нуть там на про­спек­те Ста­лин­град, или (к юго-за­па­ду от сто­ли­цы) до го­ро­да Фра­ме­ри и пе­ре­ку­сить в ка­фе на ули­ца Ста­ли­на, а то и до Па­ри­жа, до стан­ции ме­т­ро "Ста­лин­град­ская" ("Прав­да", 2013, 14 мая).

Это под­лин­ный пле­бис­цит — сти­хий­ный, ни­кем не ор­га­ни­зо­ван­ный, ду­шев­ный.

От Моск­вы до Бре­с­та
Нет та­ко­го ме­с­та.
Где не ува­жа­ли б крас­ный флаг.
Это зна­ет каж­дый,
Да­же олух важ­ный,
Ес­ли он сов­сем уж не ду­рак.

11 мая 
В эти же пра­зд­нич­ные дни гу­бер­на­тор Сверд­лов­ской об­ла­с­ти Ев­ге­ний Куй­ва­шев встре­тил­ся с ве­те­ра­на­ми и про­из­нес чув­ст­ви­тель­ную речь, ко­то­рую за­кон­чил сло­ва­ми: "Мы, со­рат­ни­ки пре­зи­ден­та, ста­ра­ем­ся де­лать всё, что­бы вы, спа­си­те­ли оте­че­ст­ва, жи­ли до­стой­но". И в под­тверж­де­ние этих слов все ве­те­ра­ны по­лу­чи­ли про­дук­то­вые по­дар­ки.

Ста­рич­ки, в их чис­ле Юрий Ан­д­ре­е­вич Конь­шин, по­бря­ки­вая ор­де­на­ми да ме­да­ля­ми, по­ко­вы­ля­ли до­мой — трюх-трюх, трюх-трюх... До­ма вру­чи­ли по­да­роч­ки сво­им же­нам с ра­до­ст­ны­ми сло­ва­ми: "Вот ка­ко­го нам гу­бер­на­то­ра Пу­тин на­зна­чил! Вот как он це­нит нас! Ешь­те, го­во­рит, не жал­ко, ещё да­дим".

Раз­вя­за­ли жё­ны кра­си­вые бан­ти­ки, до­ста­ли ку­лёч­ки, ба­ноч­ки, свер­точ­ки... Взял Юрий Ан­д­ре­е­вич нож, стал рас­пе­ча­ты­вать бан­ку ту­шен­ки Ор­ско­го мя­со­ком­би­на­та... Что та­кое? От­крыл — и смрад­ный дух по­шёл по всей квар­ти­ре. Тух­ля­ти­на в бан­ке-то гу­бер­на­тор­ской! Же­на Та­и­сья Гри­го­рь­ев­на взгля­ну­ла на эти­кет­ку. Ба­тюш­ки! Да это про­дукт чуть ли ещё не ель­цин­ско-бе­ре­зов­ской эпо­хи, а срок хра­не­ния — пять лет. 

Вот та­кие по­дар­ки от вла­с­ти.