Как властвуют в России. Кое-что об исторической преемственности

Как властвуют в России. Кое-что об исторической преемственности
 
05 июня 2013   Дмитрий Лекух

…Удивительное дело, но фактически все значимые властители России, правившие страной достаточно долго, если смотреть на этот процесс чисто «идеологически», начинали и заканчивали свое правление более-менее одинаково.

Судите сами.

Иван Грозный.

Сначала «Избранная Рада», протопоп Сильвестр, князь Курбский, А.Ф. Адашев, «реформы»: «демократическая» (Первый Земской Собор), юридическая (Судебник 1550 года), военная (Уложение о службе), религиозная (Стоглавый Собор), формирование Приказной системы, реформы местного самоуправления.

Заканчивается всё Опричниной.

Петр Первый.

«Западнические» преобразования в начале и жесточайшая «властная вертикаль» в конце: с ликвидацией даже религиозного самоуправления и независимости. Патриархию заменяет Священный Синод во главе с Обер-Прокурором, Император из «церковного помазанника» превращается, по сути, во властителя Церкви. (За что, кстати, Петр не только раскольниками почитался никем иным, как Антихристом. Тема, что называется, «получила развитие»: еще на рубеже позапрошлого и прошлого столетий едва ли не самым жарким предметом для споров в «русской интеллигентной среде» была трилогия Дмитрия Мережковского «Христос и Антихрист», третья, финальная часть которой именовала довольно незамысловато: «Антихрист. Петр и Алексей».

Ровно то же самое, кстати, можно сказать и о Екатерине Великой, которой ни одна «переписка с Вольтером» не помешала выстроить в России то, что позднейшими учеными было определено как «русский абсолютизм».

А оба её внука, Александр и Николай, почти одинаково начинали с «реформатора и либерала Сперанского», а заканчивали «условным Аракчеевым», причем, что касается одного из них — так вполне себе даже и безусловным Аракчеевым.

В общем-то, кстати, у историков есть немало оснований предполагать, что и Александр Второй, «Освободитель», тоже начал о многом задумываться. По крайней мере, тому есть немало свидетельств. Но его вовремя грохнули «народовольцы» (вот так вот и становятся, между нами говоря, «великими и непонятыми либеральными политиками»), поэтому Константина Петровича Победоносцева пришлось привлекать уже его сыну и наследнику. И в результате эпоха именно его правления, — если по Блоку, то эпоха «совиных крыл» Победоносцева, эпоха «глухой реакции» — и стала едва ли не пиком могущества великой империи Романовых.

Собственно говоря, всё тот же тренд продолжает наблюдаться и при Советах. Мало кто из профессиональных историков будет спорить с тем медицинским фактом, что в 20-е годы Иосиф Виссарионович Джугашвили выглядел наиболее умеренным, взвешенным и терпимым среди всех ницшеанцев «старой ленинской гвардии» и едва ли не меньше их всех – людей жестких и решительных, прошедших в большинстве своём и ссылки, и каторгу, и эмиграцию, не боящихся ни  чужой, ни своей крови – подходящим на роль «отца и учителя». И фактически, будем называть вещи своими именами, «красного императора»  — со всеми очевидными достоинствами и не мене очевидными недостатками.

Да что там Сталин: подобного рода «эволюции в государственничество» были и у Брежнева, и даже человек, вошедший в историю России в роли едва ли не «абсолютного демократа», Борис Николаевич Ельцин, выбрал на роль своего преемника однюдь не единомышленников Анатолия Борисовича, Бориса Ефимыча или Григория Алексеевича, а вполне себе конкретного «силовика»: человека, что называется, «с репутацией».

Это я, собственно говоря, о чём.

Владимир Владимирович у власти уже довольно давно и пока что проявлял себя в роли исключительно мягкого, во многом «западнического» и, несмотря на всю свою «государственную ориентированность», — достаточно либерального политика.

Вот.

В свете отмеченного нами исторического тренда – будет более чем занимательно наблюдать за дальнейшим.