О складских запасах или кто у кого покупает

Ситуация беспрецедентная по двум причинам. Во-первых, это рекордный объем складских запасов. 82% от промышленного производства - это даже больше, чем пик летом 2009 года, когда действительно был кризис. Это при том, что по всем параметрам внешней конъюнктуры сейчас условия лучше, чем в 2009 году. Во-вторых, в 2009 году эта проблема вообще не осознавалась как проблема, никто не думал, что она может возникнуть. То есть тогда накопление происходило потому, что никто с ними не боролся, так как не осознавали это как проблему. Сейчас проблема осознается, и с нею борются теми же методами, что и в 2009 году. По статистике за 4 месяца запасы выросли на 50%, то есть в полтора раза. 
 
Это происходит на фоне борьбы с запасами. Фактически это притворные продажи: регистрация как продажи, перенесение техники из минского склада на московский. Дочерние предприятия делали вид, что они продают эту продукцию дальше, как правило, это была продажа с отсрочкой платежа на довольно длительный срок. По бухгалтерии можно учесть деньги, которые еще не поступили, как доходы будущих периодов. Все выглядело неплохо до тех пор, пока не подходил период отсрочки платежа: выяснялось, что этих поставок нет, и дебиторская задолженность превращалась в просроченную дебиторскую задолженность. Сейчас это же и происходит. 
 
Есть ролик, где президент говорит о том, как его беспокоит проблема складских запасов и как с ними можно бороться. "Я хочу попросить, чтобы вы изучили в правительстве вопросы складских остатков. Не надо допускать, чтобы на площадках скапливалась техника. Если мы планируем ее купить внутри Беларуси, так давайте ее заберем сейчас с рассрочкой выплаты. Потом опять же, возможно, придется пропускать ее через главный конвейер и нести затраты. Так хоть польза будет: если есть лишний трактор, надо отдать сельхозорганизациям на каких-то условиях. Например, пусть 50% или 25% платят сейчас, а остальное - в рассрочку на три года или до конца пятилетки. Что-то возьмет на себя бюджет. Надо искать варианты, но не допустить скопления продукции на складах".
 
На что я обратил внимание: "Допустим, если трактор есть лишний, надо его отдать сельхозорганизациям на каких-то условиях". Внезапно прозвучало признание, что он лишний. К тому же не продать, а отдать. 
 
В регионах очень хорошо поняли этот посыл. Сейчас уже невозможно продать тракторы: только в лизинг, иначе никто не возьмет. Прекрасная схема: давайте купим сами у себя. 
 
Посевная завершилась. Как правило, основной жор на тему закупок у сельского хозяйства наступал именно в это время. В конце предыдущего года предприятия сельского хозяйства примерно определяют свою потребность в технике, после чего доводят их до правительства, а фактически до тех, кто курирует промышленность. Заказы подаются предприятиям, и далеко не всегда производится то, что нужно, потому что у промышленников свои интересы. В итоге чаще всего дают то, что не выгодно сельскому хозяйству, но брать приходится. Этот якобы новый механизм, который был предложен (отдать в рассрочку на 50% или 25% сразу, а в итоге просто в рассрочку), существовал и в прошлые годы. В определенном смысле то, что сейчас случилось, наиболее анекдотичный пример того, как обычно происходили трения между промышленниками, сельским хозяйством и органами государственного управления от исполкомов и выше. 
Когда произведено то, что должны отдать колхозам и совхозам, понятно, что никто не хочет платить за это живыми деньгами. 
 
Может, и не могут.
 
Бывает и так, но в любом случае никто не хочет живыми деньгами тратить что-то из оборотных средств. В действительности так называемая государственная поддержка сельского хозяйства в большинстве случаев оборачивается государственной поддержкой промышленных предприятий. То, что произошло на совещании, это обнажение приема. Традиционно это лизинговые системы поставки. Для лизинга есть отдельная структура - "Белагросервис", вполне коммерческая структура. Она где-то финансируется, то есть берет кредиты на осуществление хозяйственной деятельности. И на эти деньги свою моржу перекидывает на тех, кто является потребителем этой техники и учитывает там свою прибыль. Естественно, она тоже ложится в лизинговые платежи, в конечном счете, на сельское хозяйство. 
 

Игра сельскохозяйственных предприятий с промышленными

Дальше начинается waiting game: кто первым моргнет. Зачастую это не самая нужная техника. Более того, очень часто получается так, что если бы наши хозяйства сами решали, что им купить, это были бы другие машины. Кстати, если ты помнишь наши "Дожинки", то, как правило, побеждают на комбайнах не отечественного производства. Даже подержанные, они более ремонтопригодные и служат долго. Чтобы стимулировать сбыт нашего промышленного комплекса, срок службы наших тракторов искусственно делается максимально коротким. 
 
Мне кажется, это общемировой принцип: все время от времени должно ломаться, чтобы покупали новое. Допустим, можно сокращать до бессовестных сроков. 
 
В данном случае это доведено до абсурда. Условия создаются такие, что колхознику выгодно не ремонтировать машины, а постоянно их заменять. По логике сельхозпредприятия должны выложить за технику какую-то часть своих собственных средств. Напомню, заказы были оформлены еще в конце года и спущены промышленным предприятиям. Фактически под них все и делается. А потом сельхозпредприятия сидят и ничего не покупают. Из-за этого возникают статистические трюки: когда рост складских запасов по отдельным видам техники за какой-то период может превышать производство этой техники. Это та самая техника, которая учтена как проданная, но ее не забрали, и она стоит на складе. 
 
Идея этой игры в том, что есть четкий дедлайн, когда нужно сеять. Сельское хозяйство сидит и ждет, у исполкомов начинается паника и они предлагают забрать тракторы хотя бы без оплаты, а потом когда-нибудь заплатить деньги. Сельхозпредприятия получили, что хотели. Но мы понимаем, что в конечном счете все равно на них повесят те самые деньги. Ясно, что процентные платежи будут компенсированы за счет бюджета, а эти долги и так особо не возвращаются. 
 
Колхозник получает трактор, "Белагросервис" получает процент за то, что трактор через него проходит, промышленность просто получает государственные деньги, которые должны были бы получить колхозники.

 
Фактически государство заплатило за тракторы, произведенные нашей промышленностью, за колхозников, повесив на них долги. Самое главное, никаких денег. Какие сразу последствия. Буквально через несколько дней после совещания несколько человек выступают с вариантами решения проблем. Еще раз подчеркну, что дедлайн посевной уже пройден. Оказывается, техника будет поставляться в лизинг. 2 апреля вышел Указ №143 президента, и там есть список тех, кто поставляет по лизингу продукцию. Условия те же самые, которые прописаны в этом указе. 100% ставка будет идти за счет бюджета. Интересно, что, судя по сообщениям, готовится новый проект указа, который будет дополнять апрельский указ. Львиная доля того, что было прописано в Указе №143, уже поставлено. 
 
А складские запасы все равно есть.
 
Об этом и речь. Получается, президент озвучил схему, которая уже была осуществлена. К концу недели ожидается дополнение к этому указу, и там будет расширен перечень того, что нужно поставить по лизингу. Как сказал зам. премьер-министра по сельскому хозяйству Михаила Русова, заберем 2,7 тысячи единиц техники в лизинг. Нигде не звучат слова продать и купить. "В настоящее время прорабатываются схемы. Уже найдены средства для удешевления процентов, а также проведена серьезная работа с промышленными предприятиями на предмет снижения цены по отдельным позициям". Иными словами, сначала распихаем, а потом посмотрим, по какой цене и кто за это заплатит.
Мне кажется немного странным, когда государство покупает что-то у государства. 
 
Они далеко не везде целиком государственные. Но это как раз особенность нашей уникальной белорусской экономической модели. Суть ее заключается в том, что у нас крупные промышленные предприятия, главным образом, находящиеся в руках государства, не являются коммерческими предприятиями. Вопрос даже не в собственности, а в том, что они выполняют функцию социальной защиты. 
 
Да, но как можно у коммерческого предприятия забрать 2700 тракторов?
 
Деньги-то им заплатят, чтобы они работали дальше. Другое дело, что потом эти долги повесят на другой карман. Но при этом месячный объем производства порядка 5 тысяч. То есть на территории завода стоит почти двухмесячный запас техники. Это означает, что два месяца можно не работать. Наши предприятия работают как собес. У нас нет безработицы, потому что у нас нет никакого стимула регистрировать себя в качестве безработного. На пособие можно прожить день. Наше социально ориентированное государство фактически не имеет системы социальной поддержки в виде серьезных пособий по безработице. Человек теряет работу и моментально становится нищим. Поэтому нужно обеспечивать занятость на этих предприятиях. Поэтому нужно производить то, что далеко не всегда нужно рынку. 


 

О вариантах разгрузки складских запасов

Казалось бы, все довольны. Но проблема заключается в том, что производится ненужный товар, который не находит сбыта на рынке. Это означает, что мы омертвляем труд: он потрачен и вложен в то, что стоит и теряет товарный вид. То есть теряется стоимость даже в номинальном выражении. К этому добавляются затраты электроэнергии, коммунальные платежи. По подсчетам Мирового банка на крупных государственных предприятиях до 20% составляет избыточная занятость. Для экономики было бы лучше, если бы эти люди просто не ходили на работу, производя ненужные вещи. Или пусть бы они ходили на предприятие, но чисто в кассу: раз в месяц получали зарплату. Имело бы смысл платить им ту же самую зарплату, чтобы они не производили то, чего не нужно. Для экономики это было лучше.
 
Но психологически это еще тяжелее. 
 
На пресс-конференции Михаила Русова, вице-премьера, курирующего агропром, прозвучала фраза: "Конечно, непростая ситуация с внешними рынками. Но большое значение имеет недостаточная работа на предприятиях, ответственных за сбыт продукции. Производишь продукт - ты должен знать, куда его продашь. Второй, не менее важный аспект - выгодно или не выгодно производство этого товара. Если не выгодно, не стоит и начинать". Иными словами, начинается разговор: "Ребята, вы сначала подумайте, стоит ли производить столько, чтобы потом распихивать". 
 
Как-то получается, что распихать - это не проблема предприятия. 
 
Когда это становится проблемой не микроэкономики, а макроэкономики, тогда это начинает решаться на самом высоком уровне. Уже подключился Мингорисполком. Мне понравилась аргументация зампреда горисполкома Жанны Бирич: мол, затоваренные склады не позволяют предприятиям своевременно реализовывать планы по модернизации. Как красиво сюда вплетается модернизация, которая появляется едва ли не в любом выступлении официальных лиц. "Гомсельмаш" вчера отчитался, что они приступили к отгрузке. "Лишняя техника", ее нужно "поставить", мы "готовы ее взять", а "Гомсельмаш" приступил к отгрузке. Нигде не идет слово "продажа" или "покупка". По словам первого замглавы ведомства (имеется в виду замминистр сельского хозяйства Леонид Маринич), "Гомсельмаш" уже отгрузил 100 кормоуборочных комбайнов. Техника поставляется на сервисные центры и в дальнейшем она будет направлена в хозяйства.   
 

Я так понимаю, в июне все, что можно будет распихать по сельскому хозяйству, будет распихано. Понятно, что это не решит проблему в корне. Но эта схема теперь стала всем видимой: как у нас в действительности происходит господдержка сельского хозяйства. 
Читать полностью:  http://news.tut.by/economics/351173.html

Сергей Чалый