Молодогвардейцы Краснодона. Только документы и факты

Как мы помним, почти всех арестованных молодогвардейцев после жесточайших пыток сбросили ещё живыми в шахту.

«Когда пришли наши, из шурфа стали доставать все трупы. Тело Нины было почти голой. На ней были трусы, баэдерка и один носок. Все были изуродованы. У Нины руки были поломаны, один глаз выколот, на груди было вырезано что-то бесформенное, всё тело было покрыто тёмно-синими полосами» (из воспоминаний брата Нины Минаевой. РГАСПИ, д. 330).

«Лида Андросова, 18 лет, извлечена без глаза, уха, руки, с веревкой на шее, которая сильно врезалась в тело. На шее видна запеченная кровью (Музей «Молодая гвардиям, ф. 1, д. 16).

«Шура Бондарева, 20 лет, извлечена без головы и правой груди, все тело избито, в кровоподтёках, имеет черный цвет» (Музей «Молодая гвардиям, ф.1, д. 74).

«Ульяна Громова, 19 лет, на спине у нее была вырезана пятиконечная звезда, правая рука переломана, поломаны ребра» (Архив КГБ при Совмине СССР, д. 100-275, т. 8).

«Володя Жданов, 17 лет, извлечен с рваной раной в левой височной области, пальцы переломлены и искривлены, под ногтями кровоподтёки, на спине вырезаны две полосы шириной три сантиметра длиной двадцать пять сантиметров, выколоты глаза и отрезаны уши (Музей «Молодая гвардиям, ф. 1, д. 36).

«Николай Жуков, 20 лет, извлечен без ушей, языка, зубов, отрублена рука и ступня ноги (Музей «Молодая гвардиям, ф. 1, д. 73).

«Тоня Иванихина, 19 лет, извлечена без глаз, голова перевязана платком и проволокой, груди вырезаны (Музей «Молодая гвардиям, ф. 1, д. 75).

«Клава Ковалева, 17 лет, извлечена опухшей, отрезана правая грудь, ступни ног были сожжены, отрезана левая рука, голова завязана платком, на теле видны следы побоев. (Музей «Молодая гвардиям, ф. 1, д. 10).

Всего поднято из шурфа семьдесят одно изуродованное ещё при жизни тело юного человека.

«Вкратце история «Молодой гвардии» выглядит так. На протяжении тридцатых годов в шахтерский поселок Сорокино (впоследствии Краснодон) съехались те, кто своей жизнью и смертью еще раз покажет всему человечеству, что любовь к Родине и преданность своим убеждениям не просто красивые слова, которые прописаны в книгах...

Осенью 1942 года в оккупированном Краснодоне спонтанно возникли группы молодых патриотов, решивших бороться с немецкими захватчиками. Потом эти группы объединились в единую организацию, которую назвали «Молодая гвардия». Подрывная, партизанская деятельность «Молодой гвардии» была успешной: нападения на немецкие машины, распространение листовок, поджог биржи труда, помощь семьям красноар-мейцев, освобождение военнопленных, вывешивание красных флагов, срыв пуска единственной восстановленной немцами шахты, подготовка вооруженного захвата власти в городе перед вступлением наших войск. К концу декабря 1942 года в «Молодую гвардию» входило около ста человек, арсенал организации составлял «15 автоматов, 80 винтовок, 10 пистолетов, 300 гранат, около 15 тысяч патронов, 65 килограмм взрывчатки», но самое главное — молодогвардейцы были везде. Олег Кошевой говорил коммунисту Михайленко: «Василий Васильевич, у нас дело идет полным ходом, наш народ есть кругом, по шахтам, на любом участке, в полиции, на бирже, в Управе, в Дирекционе, кругом...».

Но 1 января 1943 года по глупости в полицию попали несколько членов организации. Последовавшее за этим предательство привело к тому, что к 10 января 1943 года почти вся «Молодая гвардиям» оказалась в тюрьме. После нечеловеческих пыток и издевательств молодогвардейцы были казнены: расстрелянными или живыми сброшены в шурф шахты № 5 в Краснодоне. Одиннадцати молодогвардейцам удалось избежать арестов, но сегодня уже никого из них нет в живых.

Осенью 1943 года молодогвардейцы были награждены. Пятерым было присвоено звание «Герой Советского Союза». В Краснодоне был создан музей «Молодая гвардия». В 1946 году подвиг молодых людей был освещён Александром Фадеевым в романе «Молодая гвардия». В 1948 году режиссёром Сергеем Герасимовым по роману был снят одноименный фильм. Краснодон стал центром патриотического воспитания молодежи. Сюда приезжали тысячи паломников со всего света.

Со времени краснодонской трагедии прошло уже семьдесят лет, но история «Молодой гвардии» еще ждёт своего исследователя. Того, кто подойдёт к этому с общечеловеческих позиций, того, кто выйдет за рамки узких политических интересов».

Евгений Пищита. Журнал «Москва» № 2, 2003.

«Жители Краснодона по-разному относились к предстоящему приходу немцев, многие ждали неизвестное со страхом, в мыслях успокаивали себя тем, что наши скоро вернутся, а были такие, кто с радостью прибегал к соседям и со слезами на глазах довольно говорил: «Скоро придут наши освободители и наконец-то заживем как прежде!» И вот 20 июля 1942 года жалкая кучка этих людей встретила хлебом-солью своих «освободителей». Отряды до пояса раздетых головорезов с автоматами на груди заполнили город. Началась новая жизнь в условиях «нового порядка».

Из воспоминаний брата Нины Минаевой.

«20 июля 1942 года вражеские войска вошли в Краснодон. В нашем доме поселились два офицера, нас оттуда просто выбросили, и мы с мамой обосновались в летней кухне. На установленном посреди двора столе с утра до поздней ночи орет большой приемник. И с утра до поздней ночи горит во дворе костер: денщики жарят свиней, кур. Первым попали на тот костёр наши куры, потом опустели сарайчики соседей. В сад нас тоже не пускают. Денщики ломают ветки с вишнями, яблоками и так подают офицерам».

Из материалов музея «Молодая гвардия».

«В одно из воскресений августа Нина рано разбудила меня и попросила сходить в город на базарную площадь, где должен состояться парад казаков, она просила запомнить всех знакомых мне людей и внимательно присмотреться ко всему, что будет на параде. На базарной площади маленьким четырехугольником выстроились мужчины и старики в белоказачьей форме, из Первомайки и прилегающих к Краснодону сёл их съехалось немногим более сотни. Двадцать пять лет, они прожили при Советской власти и все эти годы тщательно хранили белоказачью форму, надеясь на возврат прошлого, ожидая время, когда они снова свободно наденут её и возвратятся в дома, конфискованные у них Советами. В первой шеренге строя стоял наш сосед, старик Рытиков, до прихода немцев старик носил белую пушистую бороду и еле передвигался, опираясь на палку. Здесь я увидел его чисто выбритого, выпрямившегося, без палки и в новой белоказачьей форме. За ним, с винтовками на плечах, стояли его сыновья, один полицай, другой тайный агент полиции. Перед строем казаков на лошади восседал эсэсовец, окруженный толпой полицейских, среди них я узнал своих соседей, полицая Назарова и следователя Кулешова. После команды «Смирно!» эсэсовец на ломаном русском языке произнёс речь, в которой поблагодарил казаков за помощь немецкой армии, обещал полную свободу их действий и в заключение призвал на борьбу с врагом. «На борьбу с врагом!» — закончил поп свою молитву и старательно окропил казаков «святой водой». Парад казаков смотрели несколько прохожих да толпа мальчишек. Нина внимательно выслушала мой рассказ о параде и довольная убежала куда-то».  

Из воспоминаний брата Нины Минаевой.

«Всякими способами девушки доставали патроны и взрывчатку, даже выменивали патроны за мелкие вещи у немецких солдат, остановившихся на ночлег или забежавших в дом попить воды. Однажды мама, став свидетелем такого обмена, с ужасом спросила, зачем ей патроны. Нина спокойно ответила: «Не волнуйтесь, мама, ими хорошо растапливать печку».

«Как-то Лиля Иванихина, подруга Нины, тайком принесла в дом мешок и спрятала его за шкаф. Нина Александровна, старшая сестра Лили, увидев это, тут же спросила: что она принесла? Лиля ей не смущаясь объяснила: «Это я сахар выпросила у немцев». Когда Лиля вышла из дома, Нина Александровна поинтересовалась и увидела в нём аккуратно сложенные две пулеметные ленты с патронами. А вечером, рассказывала впоследствии Нина Александровна, зашли за Лилей Нина Герасимова, Нина Минаева и Уля Громова и унесли с собой мешок с «сахаром».

В начале января Нину арестовали. «Нина, тепло одевшись, уходила твёрдой походкой, спокойно сказав нам: «До свидания»; нам казалось, что она уходит ненадолго и завтра-послезавтра она вернётся, но это прощание с Ниной было последним, девушек с поселковой полицией сразу отвели в жандармерию, матери со слезами на глазах долго смотрели им вслед — трём маленьким, взявшимся за руки девушкам (Тоня Иванихина, Нина Герасимова, Нина Минаева), неизвестно куда уводимым тремя верзилами полицаями».

Из воспоминаний брата Нины Минаевой.

«Привели меня на допрос. Допрашивал меня Захаров и два полицейских. Захаров — это заместитель начальника полиции, это тот бывший комсомольский работник, заместительСоликовского, это ж они там вдвоем в полиции заправляли. Вот, Захаров допрашивал, а эти два полицейских участвовали, Иван этот, двадцать пятого года рождения, дезертир, потом его таки поймали, расстреляли, и второй, пожилой уже, ну по тем временам я знаю, пожилой, может, где-то лет сорок ему было. Они втроем меня мутузили там...» (из интервью Владимира Шевченко. 31 августа 1994 г.).

«...Один раз вывели нас на «прогулку», конвоиров было человек двенадцать, они стояли во все стороны с автоматами, и мы гуськом шли к уборной. Полицейский Давиденко бросил презрительно: «Эх вы, что вы хотели сделать, несчастные!» «Не знаю, кто из нас будет несчастнее», — отвечала Люба Шевцова. В это время наш самолет закружился в воздухе. Люба подняла голову вверх, затем, показывая рукой на самолет, смеясь заметила: «Вон наши голосок подают!» «Я тебе подам!» — закричал Давиденко... Через несколько минут дверь в камере открыли. На пороге стояли Давиденко и Соликовский. Давиденко, указывая на Любу, сказал: «Вот эта». «Хорошо», — сказал Соликовский.

И это «хорошо», конечно, ничего хорошего не предвещало...» (из воспоминаний Марии Борц. РГАСПН).

«...Я и ещё две женщины по приказу полицейских делали уборку в камере девушек, сами они не могли этого делать, так как их беспрерывно водили на допрос, а после пыток они даже не могли подняться, я видела, однажды допрашивали Улю Громову; на вопросы, сопровождающиеся бранью, Уля не отвечала; полицай Виктор Попов ударил её по голове так, что гребешок переломился, он кричит:

«Подними!», она нагнулась, и полицай начал бить её по лицу и где попало. Я уже домывала пол в коридоре, а Улю только закончили пытать, её, потерявшую сознание, потащили по коридору и бросили в камеру...» (из показаний Ганочкиной Нины Ивановны. Архив КГБ Луганской обл.).

«Мне одиннадцать лет было. Привезли в полицию. И сразу в кабинет к Соликовскому. Он высокий, крупный такой, стал кричать, а Захаров бил плетью. «Где сестра?». «Ушла менять вещи на продукты», — говорю. «С кем ушла?». — «Я не знаю, она уходила одна». «Вешай её!» — крикнул Соликовский. Захаров набросил мне на шею веревку и поволок вешать. К чему они меня там подвешивали — не знаю. Я стала задыхаться, хрипеть. Захаров отпустил веревку и поволок меня в камеру, в отдельную комнатушку, и заперли там... Через несколько дней пришла какая-то комиссия от немцев и меня увидели. «А почему ребёнок здесь?». А полицейские говорят: «Она сирота... (Ничего не сказали, кто я, что.) Она сирота, мы её тут приютили...». И немцы заставили меня отпустить. И меня отпустили» (из интервью Людмилы Борц. Июнь, 2002 г.).

«Дорогая мамочка! Если папа будет жив, то пусть отомстит Приходько Роману и Буканову Порфиру по лозунгу: кровь за кровь, жизнь за жизнь. Домой не вернусь. Спрячьте дневник. С приветом, Клава» (записка из тюрьмы Клавдии Ковалевой. Музей «Молодая гвардия»).

«Несмотря на то, что молодогвардейцам при выполнении заданий приходилось убивать фашистов, конкретный облик врага — идейного врага, духовного врага, личного врага — приняли для них именно тюремные палачи и их помощники, все они были предатели Родины. Именно с ними вступили молодые люди в свою решающую битву. Именно им в глаза они смотрели. Именно с ними был у них непосредственный физический контакт. Именно полицаи, их мысли, убеждения, слова, жесты олицетворяли для молодогвардейцев образ врага, в котором было сконцентрировано всё. Поэтому правомерно будет сказать, что после ареста для молодогвардейцев Отечественная война превратилась в гражданскую.

В тюрьме выяснялось, кто сильнее — полицаи или дети. Полицаи пытались их сломить, пытали и издевались над ними; молодогвардейцы своим поведением доказывали, что сломать их невозможно.

Они умерли за свои убеждения, за свои личные убеждения. Ведь в тюрьме была борьба убеждений. У полицаев были свои убеждения, у молодых людей свои, и шла такая борьба: кто сильнее.

Когда я работал в архиве ВЛКСМ, я видел документы, которыми в своё время пользовался писатель А. Фадеев. Я вспоминал роман, смотрел, как тот или иной документ находил там свое отражение. И это ещё больше добавило мне восхищения тем, что он из всего этого сделал.

Он смог передать ту атмосферу романтизма, чистоты, нежности и мужества, которую создавали вокруг себя молодые люди.

Он любил и восхищался ими чисто по-человечески, он называл их людьми будущего.

Странно, что до сих пор в Краснодоне нет памятника писателю Александру Фадееву, человеку, который силой своей души воспел подвиг его жителей.

Евгений Пищита. Журнал «Москва» № 2, 2003.

(Прошло пятьдесят лет. Родина, которую защищали молодогвардейцы, была разгромлена).

«Однажды в американском журнале "Кольерс" промелькнуло вот такое заявление: "Надо добиться, чтоб в грядущей войне с Россией не было "Молодой гвардии", не было Космодемьянской и Матросова".

Способ для этого есть: надо принизить подвиг мальчишек и девчонок, родившихся и выросших именно при Советской власти, лишить их ореола национальных героев великого Отечества. Приём простой - кто был героем при Советской власти, ныне "оказывается" предателем, и наоборот, предатель теперь "открывается" как герой. И ладно бы, занимались этим только иностранцы, но ведь и доморощенные "демократические" газеты усердно выполняют поставленную "Кольерсом" задачу.

Газета "Куранты" опубликовала 23 ноября 1991 года статью М. Волиной "Кого оплакивала мать Кошевого?". А спустя неделю газеты "Московский комсомолец" от 28 ноября 1991 года и "Комсомольская правда" от 29 ноября 1991 года опубликовали сообщение, что в Луганске (бывш. Ворошиловград) в сквере имени 30-летия ВЛКСМ неизвестными ночью сброшены с постаментов бюсты Олега Кошевого, других героев-молодогвардейцев. А через несколько дней в Москве в парке "Дружба", что у метро "Речной вокзал" был осквернен памятник нашим воинам-афганцам .

Дошло до того, что в редакции указанных газет идут письма от школьников, требующих прекратить изучение в школах романа А. Фадеева "Молодая гвардия" Это требование сегодня выполнено.

Из интервью Валерии Борц

- Валерия Давыдовна, когда началась фальсификация истории "Молодой гвардии"?

- 11 мая 1956 г. (вскоре после праздника 9 Мая) нас, пятерых из бывших тогда в живых молодогвардейцев, а также А.А. Фадеева пригласил к себе на дачу под Москвой Н.С. Хрущев. Там он завел разговор о... прощении (за давностью лет) предавшего (под пытками) членов штаба "Молодой гвардии" Виктора Иосифовича Третьякевича. Оказывается, он был сыном друга Н.С. Хрущева, земляка из с. Калиновка Курской области (где родился Н.С. Хрущев. - А.Г.). Мол, никто из нас не гарантирован, что выдержит пытки. Четверо из нас высказались, от неожиданности, видимо, как-то неопределенно. Я же сказала, что, конечно, не могу ручаться, что выдержала бы пытки. Но... мы же давали клятву, в которой говорилось, что если кто-то из нас даже под пытками выдаст товарищей, то - "пусть будет проклятье ему на всю оставшуюся жизнь" и т.д. Хрущеву это не понравилось. Он стал горячо что-то несвязное говорить. Мы молчали. Вдруг вскакивает А.А. Фадеев и гневно бросает в лицо Хрущеву, что он - бывший троцкист и еще что-то. Хрущев страшно покраснел. Фадеев жутко побелел.

Произошла очень некрасивая сцена... Я об этом еще не рассказывала... И не знаю, надо ли говорить... Но встреча та была прервана. "До лучших времен", - как сказал Хрущев. (Он очень был взволнован.) Встреча так и не повторилась. (13 мая, т.е. через 2 дня, как известно, А .Фадеев... застрелился. - А.Г.)»

Алексей ГОЛЕНКОВ. Газета "ПАТРИОТ" № 3/2003 г.

(Наследники полицаев Краснодона 1943 года уже в наши дни на американские деньги стали печатать одну клеветническую статью на молодогвардейцев за другой.)

«Н. ПЕТРОВ, О. ЭДЕЛЬМАН. Новое о советских героях

В Краснодоне действовала неорганизованная комсомольская братва... Правды мы, наверное, уже никогда не узнаем. Материалы следствия и суда по делу "Молодой гвардии" сфальсифицированы, а право на жизнь дано только мифу». «Новый Мир» 1997, № 6

(Видите, как петровы-эдельманы внушают новому поколению, что отрубленный руки, выколотые глаза, отрезанные груди детей Краснодона – миф! А «Молодая гвардия» всего лишь неорганизованная комсомольская братва. Что такое «братва» молодые люди 90-х отлично знали. Ненависть к великим героям бьет струей в каждой строке в статье некогда знаменитого «Нового мира»! Так и кажется, что возглавляет его теперь полицай Соликовский.)

«Как же сформировались такие великие юные души молодогвардейцев?

Школа тогда была не только центром образования и общения, но и культурным центром, там дети получали информацию о мире, об искусстве, о том, что происходит в стране. Тогда школа и клуб значили гораздо больше чем сейчас. Там они формировались как люди, там они узнавали, что есть поэзия, музыка, наука, и им это было интересно. Благодаря различным кружкам дети сами пробовали себя в том или ином деле. Все они были музыкально образованны, играли на музыкальных инструментах, пели, танцевали, писали стихи. Родители на школьных вечерах удивлялись талантам своих детей и гордились ими. Ведь сами они были в основном малограмотными, и всё, что могли рассказать детям о своей молодости, — это, во-первых, постоянная, с детства, работа и постоянная нужда. Не думаю, что они могли до конца понять своих детей, видящих широкие горизонты, одержимых идеями, живущих в состоянии полета над землей.

Кем же они хотели стать в будущем, дети шахтеров, живущие в степи? Юристами, археологами, врачами, летчиками, артистами, учителями (некоторые из них даже успели поработать преподавателями немецкого языка в районных школах). Это рождалась интеллигенция в первом поколении.

Дети жаждали реализовать себя, жаждали подвигов. Им не сиделось на месте. Участвуя в пионерской и комсомольской жизни, они чувствовали себя участниками общественной и трудовой жизни своей огромной страны. Они были уверены, что любой их труд, будь то стенгазета или уборка овощей на колхозном поле, не пропадет даром, а принесёт пользу всему народу. Они чувствовали себя нужными, востребованными, каждый был нужен своей Родине, И не в качестве раба, а в качестве сына или дочери, которых она воспитала и которые осознают свой долг перед ней и свою роль на данном этапе её исторического развития. Родине нужны были люди осознающие...

А что такое Родина? Родина — это некое сообщество людей, которые для меня имеют ценность. Это земля, на которой они живут. Это люди, которых я совсем не знаю, но к которым я имею какое-то чувство, отношение, ради них я могу что-то сделать. Я могу не видеть тебя никогда, но я это делаю ради тебя...

Справедливо ли говорить о том, что они погибли, не оставив после себя детей, недолюбив и не сделав тех огромных дел, которые они могли сделать в жизни? Я думаю, что они долюбили и оставили после себя больше детей, чем могли бы родить, ибо они оставили после себя тысячи детей по всему миру, тысячи своих духовных детей. Они преподнесли духовный подвиг будущим потомкам и оставили нам высокий пример того, как нужно жить, любить родную землю, каким идеалам следовать, как относиться к людям и к самим себе. Так что можно сказать, что они были рождены и воспитаны именно так, для того, чтобы погибнуть и тем самым стать духовно-нравственным примером для своих сверстников. В этом и заключалась их Миссия на Земле».

Евгений Пищита. Журнал «Москва» № 2, 2003.