Маневры в сопках истории

22 мая состоялось заседание Законодательного собрания ЕАО. Помимо прочего депутаты обсудили в первом чтении инициированный молодежной палатой проект закона «О памятных датах в Еврейской автономной области». Авторы законопроекта составили перечень памятных дат, в котором 12 февраля значится как «день памяти павших в годы Гражданской войны (день окончания Волочаевского боя)». Разумеется, такая формулировка не нашла поддержки у депутатов-коммунистов В.Е. Фишмана и С.И. Тонких, которые предложили отмечать 12 февраля как день победы Народно-революционной армии под Волочаевкой и начало освобождения Дальнего Востока России от японской интервенции. Однако послушное депутатское большинство проигнорировало точку зрения коммунистов и проголосовало за первоначальную редакцию законопроекта.

Безусловно, в основе разногласий, возникших по данному вопросу между депутатами правящей партии и коммунистической оппозицией, лежат причины идеологического характера. Каждая сторона по-своему оценивает исторические события февраля 1922 г. Так, коммунисты разделяют традиционную советскую точку зрения, согласно которой победа, одержанная бойцами Народно-революционной армии в Волочаевском бою, положила начало процессу завершения Гражданской войны и освобождению Дальнего Востока России от японской интервенции. Единороссы, очевидно, полагают, что Гражданская война является общенациональной трагедией, а потому в ней нет победителей и проигравших. Отсюда проистекает настойчивое желание власти уравнять белых и красных.
Защищая точку зрения инициаторов законопроекта, председатель Законодательного собрания ЕАО А.Ф. Тихомиров попытался сослаться на мнение ученого сообщества автономии. После настоятельных расспросов депутата-коммуниста В.Е. Фишмана о том, кто же посоветовал авторам закона записать день 12 февраля в предлагаемой формулировке, спикер Заксобрания назвал фамилию заведующего кафедрой истории Приамурского государственного университета имени Шолом-Алейхема к.и.н. П.В. Примака. Давал такой совет П.В. Примак или нет – еще предстоит выяснить. Но в любом случае недостаточно мнения одного историка в том вопросе, который считается в науке дискуссионным. Хорошо известно, что события Гражданской войны имеют различные, а подчас прямо противоположные оценки в современной исторической литературе. Именно для того, чтобы мнения по этому спорному вопросу прояснились в полной мере, необходимо было привлечь к разработке законопроекта широкий круг историков-специалистов. При этом в данном случае эксперты должны быть не специалистами в этнографии и археологии, а специалистами по истории Гражданской войны на Дальнем Востоке.
Сразу необходимо отметить, что в ЕАО историков, специализирующихся на Гражданской войне, не так уж и много. Единственный крупный специалист по данному периоду – доцент кафедры истории ПГУ им. Шолом-Алейхема А.А. Азаренков. Именно к нему мы и обратилась за комментарием. Преподаватель не поддерживает коммунистическую трактовку событий Гражданской войны, но вместе с тем полагает, что историческая наука должна быть свободна от бесполезного политиканства. «Депутаты и чиновники, – заявил А.А. Азаренков «Голосу Биробиджана», – обязаны сосредоточиться на проблемах финансирования науки, а оценки конкретных исторических событий пусть делают историки».
Но писать сомнительные законы, базирующиеся на известных оценочных суждениях, по-видимому, намного проще, нежели изыскивать средства на поддержку вузовской и академической науки. Точно так же легче построить часовню, чем, например, восстановить мемориальный комплекс. Какой толк единороссам от музея Волочаевской битвы?! Над ним ведь красный флаг будет развеваться, а это очередное напоминание о советских временах. Намного предпочтительней часовенка, где можно поставить свечку за упокой и пустить крокодилью слезу одновременно и за красных, и за белых. Но в своем стремлении сравнять участников Гражданской войны единороссы заходят слишком далеко. Как минимум, имеется одно обстоятельство, которое не позволяет ставить знак равенства между народоармейцами и красными партизанами с одной стороны и белогвардейцами – с другой.
Этим обстоятельством, существенно меняющим отношение к противоборствующим лагерям Гражданской войны, является японская интервенция. Дело в том, что белогвардейское движение получило поддержку со стороны Японии, которая, в свою очередь, преследуя собственные интересы, держала в это время на российском Дальнем Востоке огромный военный контингент.

Правительство Дальневосточной Республики, напротив, всегда выступало как последовательная антияпонская сила в регионе. Таким образом, в контексте ситуации, сложившейся к 1922 г. на Дальнем Востоке России, действия «белоповстанцев» приобретают черты национальной измены. В этом и есть роковой просчет Белого движения. С другой стороны, Народно-революционная армия и партизанские отряды объективно становятся главной движущей силой национального освобождения российского Дальнего Востока от японской интервенции.
Нет смысла говорить и о том, что цели «белоповстанческого» движения исключительно временно совпали с целями интервентов. Подобные оправдания белогвардейцев кажутся особенно малоубедительными в свете того, что творили японцы на российской дальневосточной земле. Какой нормальный патриот России может объединиться с теми, кто несет горе и бесчисленные страдания родной земле?!
Зверства японских интервентов подробно описаны в советской исторической литературе. Так, историк С.Н. Шишкин в своей монографии «Гражданская война на Дальнем Востоке» писал: «Неисчислимые жертвы, гибель десятков тысяч русских людей... полное разорение края принесла иностранная интервенция Дальнему Востоку». По данным исследователя, только в Амурской области за несколько месяцев 1919 г. интервенты при пособничестве белогвардейцев сожгли 25 селений. Одна из самых страшных трагедий произошла в селе Ивановка, где в результате карательного налета погибло около 400 женщин, стариков и детей.
Свидетельства об ужасающей расправе, учиненной японскими и американскими интервентами над гражданским населением другого села – Степановки, оставил в своих воспоминаниях участник партизанского движения А.Я. Яценко. «Запретив кому бы то ни было выходить на улицу, они закрыли снаружи двери всех домов, подперев их кольями и досками. Затем они подожгли шесть домов с таким расчетом, чтобы ветер перебросил пламя на все остальные избы. Перепуганные жители стали выскакивать из окон, но тут интервенты принимали их на штыки. По всему селу в дыму и пламени рыскали американские и японские солдаты, стараясь никого не выпустить живым. Страшная картина разгрома предстала перед нашими глазами в Степановке, когда мы вернулись в нее: от изб остались кучи обугленного дерева, и всюду на улицах, на огородах лежали трупы заколотых и расстрелянных стариков, женщин и детей».
Весной 1920 г. в ответ на устроенную отрядом анархиста Я. Тряпицына резню японских подданных в Николаевске-на-Амуре начинается общее выступление японских интервентов по всему Дальнему Востоку. По мнению С.Н. Шишкина, особенно коварными были действия японцев 5 апреля 1920 г. в Хабаровске. Сообщив накануне о предстоящих артиллерийских учениях и попросив мирных жителей не беспокоиться, японцы открыли утром 5 апреля огонь не по мишеням, а по правительственным учреждениям, общественным зданиям, казармам и мирным жителям города. В результате Хабаровск был сильно разрушен, а вместе с военными пострадало и гражданское население. Общее число погибших и раненых оценивается в 2,5 тысячи человек. Тогда же весной 1920 г. японские интервенты схватили, замучили и сожгли в паровозной топке Сергея Лазо. Память о гибели этого выдающегося революционера-дальневосточника, нашла отражение в стихах В.В. Маяковского:
В паровозных топках
сжигали нас японцы,
рот заливали свинцом и оловом,
отрекитесь! – ревели,
но из
горящих глоток
лишь три слова:
– Да здравствует коммунизм!
Этими строками поэт не просто прославлял коммунизм. В них описан героический подвиг бойцов-народоармейцев и партизан-дальневосточников, боровшихся за независимость и процветание своей земли. Может быть, изучив отечественную историческую литературу и воспоминания современников, депутаты Законодательного собрания ЕАО по-иному оценят события Гражданской войны. Вероятно, в таком случае дата Волочаевского боя будет восприниматься не просто как очередной повод для устройства поминального молебна, а как крупное историческое событие, ставшее началом конца Гражданской войны и японской интервенции. Мы надеемся и на то, что в первую очередь Законодательное собрание ЕАО перейдет от бумажной работы к полезным практическим делам, и в таком случае ученые-исследователи получат государственную поддержку из областного бюджета, а на сопке Июнь-Корань будет восстановлен разрушенный в 1990-е годы Волочаевский мемориальный комплекс.

Владимир САХАРОВСКИЙ
г. Биробиджан