Почему патриархальные парни не боятся матриархальных белых парней в армии

С приходом на пост руководителя военного ведомства Сергея Шойгу двери российских военкоматов будут чаще распахиваться перед призывниками из самого неспокойного российского региона. Как заявил военный комиссар Дагестана Дайтбег Мустафаев, в республике на службу призовут около 800 молодых людей. По признанию армейского чиновника, озвученная цифра - лишь мизерная часть из тех 25–30 тысяч парней двухмиллионной республики, которые могли бы пополнить ряды Вооруженных Сил РФ. Но и это можно назвать прогрессом, учитывая, что прошлой осенью из Дагестана в армию было направлено на 200 новобранцев меньше. Для сравнения: из соседнего «русского» Ставрополья, насчитывающего 2,7 млн. жителей, этот показатель в разы больше.

Впрочем, контингент чеченских призывников еще скромнее - около 300 человек. Он буквально меркнет на фоне мобилизационного потенциала Чечни, который составляет 80 тысяч человек. Как ожидается, ребят отправят в основном во внутренние войска МВД РФ, которые дислоцированы на территории самой Чечни. Таким образом, новое армейское руководство по-прежнему весьма настороженно относится к пополнению из некогда мятежной республики.

Подобные ограничения в географии армейских рекрутов на первый взгляд выглядят довольно странно. Учитывая, что «горская» молодежь проявляет редкое рвение в стремлении отдать «священный долг Родине». Во всяком случае, такое характерное для большинства российских регионов явление, как уклонение от военной службы, здесь отсутствует в принципе. Более того, если юноши и их родители из российских мегаполисов и городов-миллионников предпочитают «отдать долг» в денежном выражении (проще говоря, откупиться от армии), то призывники из северокавказских регионов готовы даже доплатить за такую честь. Что объясняется как традиционным менталитетом, требующим приобщения к «занятию настоящих мужчин» - военному ремеслу, так и высоким уровнем безработицы. Служба в армии является здесь одним из немногих работающих социальных лифтов, поскольку после срочной открывается возможность трудоустройства в силовые структуры. Дополнительным аргументом в пользу расширения призыва с Кавказа является и несложный математический подсчет. Он показывает, что данный мобилизационный ресурс позволит решить вопрос с укомплектованностью российской армии. В настоящее время она составляет около 77%.

Однако у военных свои резоны. В обоснование негласной установки «с Кавказа не брать» озвучиваются, как правило, соображения национальной безопасности. Напоминают о том, что кавказские горы до сих пор остаются горячей «кузницей» экстремистских кадров. Получившие военную специальность парни, вернувшись в свой демографически «перегретый» и экономически депрессивный регион, могут пополнить ряды боевиков. К тому же, по мнению многих генералов, выходцы с Кавказа зачастую оказывают тлетворное влияние на Вооруженные силы в силу своей повышенной агрессивности (или скажем, воинственности - кому как нравится) и склонности создавать землячества.

В результате такое почти изжитое (после перехода на годичный срок службы по призыву) явление, как дедовщина в случае возвращения кавказцев в казармы якобы снова может приобрести былую актуальность.

Сменщик Анатолия Сердюкова в данном вопросе, похоже, проявляет осторожность. Заявленное возвращение кавказских призывников в армию выглядит бледно. Как с точки зрения озвученных количественных параметров, так и с позиций эксклюзивных условий, которыми оно обставлено. В частности, по данным главы республиканского военкомата, теперь за каждым призывником будет закреплено не менее двух поручителей, которые будут отвечать за моральный облик и поведение своего протеже в армии. Речь идет об авторитетных людях - ветеранах труда, органов внутренних дел, уважаемых общественных деятелях. Таким образом, чтобы попасть в ряды ВС потенциальному новобранцу придется предварительно озаботиться поиском опекуна. Удастся ли каждому из молодых ребят обзавестись личным авторитетным поручителем, чтобы получить возможность отдать долг Родине, пока можно только догадываться.

Военный обозреватель Владислав Шурыгин считает решение начать призыв новобранцев из национальных республик Северного Кавказа правильным. Однако, по его мнению, Минобороны следует проводить тщательный отбор, призывая только самых достойных кандидатов, «чтобы не было того беспредела, который мы наблюдали ранее». Кроме того, призывников из этого региона нужно адаптировать».

«СП»: - Вы согласны с тезисом, что выходцы с Кавказа создают проблемы с дисциплиной в рядах ВС?

- Министерство обороны предъявляет определенные требования к качеству призывного контингента, и это его право. Если считает, что в данный момент с Кавказа оно может призвать такую группу, значит будет так. Срочники сегодня служат всего один год, и у Минобороны нет времени их воспитывать. Время есть только на то, чтобы кое-как подготовить их в качестве солдат, дать определенные навыки. Ведь главная задача ведомства обеспечить безопасность страны.

Председатель правления дагестанской республиканской организации Российского Союза ветеранов Афганистана Магомед Хадулаев полагает, что проблема призыва молодежи с Кавказа имеет ярко выраженный социальный аспект. Он напомнил, что служба в армии является предметом особой гордости для молодых людей из этого региона, а также возможностью устроиться в дальнейшем в правоохранительные органы.

«СП»: - Сторонники ограничения призыва молодежи из северокавказских республик говорят, что это способ минимизировать дедовщину в частях.

- Если хорошее поле не обрабатывать, на нем вырастает сорняк. Если же его пропалывать, то получишь хороший урожай. Хотя какие-то сорняки всегда остаются. То же самое касается случаев неуставных взаимоотношений в армии с участием выходцев из Дагестана. За последние 20 лет патриотическим воспитанием практически никто не занимался. Как в России в целом, так и в республиках Северного Кавказа. Получается, молодежь в армию не берут, в институты тоже. Большая часть населения у нас люди не богатые. И просто не могут платить за все это. У многих ребят раньше был шанс выбиться в люди, пойти работать в органы внутренних дел. Тем более, что мы, дагестанцы, по-прежнему занимаем прогосударственную позицию. О чем можно судить по событиям 1999 года. Та квота, которая сейчас выделена на нашу республику, конечно недостаточная. Республика готова отправлять в каждый призыв более 5000 новобранцев. Получается вывернутая на изнанку ситуация - в России платят деньги за то, чтобы не служить в армии. А на Кавказе платят за прямо противоположное. Результат прямо противоположный задуманному. Происходит выталкивание и маргинализация нашей молодежи, что чревато социальной дестабилизацией. Это в разы хуже, чем единичные случаи, связанные с неуставными взаимоотношениями. Армия - это институт социализации и формирования общегражданской российской идентичности. И нужно, чтобы молодежь с Северного Кавказа также проходила через него. А у нас целый регион отсекают от службы. А потом удивляется, почему молодые ребята уходят в лес.

Главный редактор издания «Национальная оборона» Игорь Коротченко не считает проблему призыва с Кавказа надуманной:

- Здесь возможны два пути. Первый - это институт поручительства. Второй связан с развитием института военной полиции.

Он востребован в армии, поскольку сегодня командиры и начальники не имеют возможности использовать существующую дисциплинарную практику для наведения уставного порядка. Иногда требуются силовые средства для того, чтобы приводить в чувство тех, кто забывает о воинском долге и уставе. Когда у нас заработает военная полиция в полном объеме, а также институт поручительства, будем призывать в полном объеме. По тем квотам, которые выделяет Генеральный штаб на Северный Кавказ. А политически никаких ограничений нет. Хотя сейчас слово «дедовщина» не существует, в простонародье так называются неуставные отношения на этнической почве. Это главный фактор, который тормозит полномасштабный призыв с Северного Кавказа.

«СП»:- Что еще можно предпринять для того, чтобы навести порядок в частях?

- Необходимо ужесточать наказания за воинские преступления. У нас в этой части сейчас очень либеральное законодательство. Следует, в частности, возродить дисциплинарные батальоны. Сегодня командиры фактически не имеют каких-либо действенных рычагов. Были случаи, когда лейтенант дает команду перед строем, а его просто посылают. Подчас молодые командиры вынуждены заниматься рукоприкладством, чтобы остановить хулиганов. При этом они, получается, сами совершали воинские преступления. Если же за отказ от исполнения приказа командира давать от 3 до 5 лет тюремного заключения, то многие подумают, хотят ли они рубить уголь в Воркуте или вместо того, чтобы нормально отслужить один год. Сегодня же командиры фактически бесправны. И требовать от них наведения порядка в частях не приходится. Для начала им нужно дать эффективный инструмент борьбы с неуставными отношениями.