ВСЕ, ЧТО ПОМНЮ О ДЕТСТВЕ...(Ч.3.)

      Я отчетливо запомнила, что та квартира была на улице Парковой, она нашей семье была мала, к тому же коммунальная, и вскоре мы переехали на улицу Челюскинцев в двухкомнатную квартиру со всеми удобствами. Дом был из серого кирпича, квартира была после ремонта, пахло краской. Здесь впервые появилась собственная мебель, особенно запомнилась моя детская кровать. Она была изготовлена по заказу с тугим пружинным матрасом.

       Рядом стоял шахматный столик: столешница выполнена в виде инкрустации клетками светлого и темного шпона, был выдвижной ящик, который имел две половины, там лежали шахматные фигуры, края столешницы и углы были прямые. Именно эта кровать и этот стол сыграли злую роль и запомнились так отчетливо. Я была легкая, худая девочка, мое тело не могло продавить тугой пружинный матрас, однажды ночью я упала, ударившись об острый угол стола головой.

       Помню, что меня возили в больницу, ставили скобки, потому что этого требовала рана - пробитая кожа в волосистой части головы. Шрам остался, - белый рубец, на котором не растут волосы. Еще одно серьезное ранение произошло здесь же летом. К нам в гости приехала тетя Сина с дочерью Лорушкой. Васса Степановна была папиной единоутробной сестрой (это когда мать одна, а отцы разные).

       Было воскресное ясное утро, вся семья позавтракала и детям разрешили поиграть во дворе. Игрушек у нас было мало, в основном это были поделки ЗК, помню была тряпичная кукла - мальчик Терешка. Имя ему дал  папа, его звали Василий Лаврентьевич, своего отца он не помнил, но знал, что в детстве отца звали терешкой, вот ему в подарок на какой-то день рождения и был презентован этот Терешка. Но были еще какие-то поделки, которые меня мало интересовали.

       Помню, что я схватила маленький голубой мячик с белой полосой, спустилась по лестнице со второго этажа и выбежала во двор. За мной погнались старшие сестры – Люда и  двоюродная гостья Лариса. Это была такая игра: я убегала, они догоняли, я вбежала в подъезд, стала взбегать по лестнице. Ступени были бетонные, окованные металлическим уголком. Я споткнулась, упала и ударилась виском о край острого угла, закричала.

       Выбежала тетя Сина, подхватила меня на руки и внесла в квартиру. Она была фельдшером, поэтому не растерялась, обработала рану и меня срочно повезли в травмпункт, где опять наложили две скобки. Рана была очень близко к правому глазу, было очень больно, наложили повязку. Когда сняли скобки, то выяснилось, что глаз внешне не пострадал, чему все очень порадовались. Позднее в школе при проверке зрения обнаружилось, что травмированный правый глаз сильно пострадал, он почти не участвовал в зрении, а левый из-за напряжения имел -2,5 диоптрии. Были прописаны очки, которые постоянно я не носила, а надевала в кино и на уроках.

       О травме напоминает и шрам возле правого глаза. Вот такие трагические события случились со мной в этой чистенькой, очень уютной квартире со всеми удобствами, больше у родителей никогда не было благоустроенного жилья, вплоть до их смерти, что очень за них было обидно, но в Кунгуре строительство было мало, где после долгих странствий семья осела, в основном квартиры получали работники заводов и фабрик, которые эти дома строили для своих работников, городу перепадало мало, а папа, хоть и ветеран ВОВ, но был человеком совестливым и никогда ничего для себя не просил. Но все это было после, а пока еще переезд...

        Папа получил новое назначение: начальник отдела по борьбе с организованной преступностью в г. Закамск. Но квартиры там для нас пока не было, поэтому нас временно разместили в двух смежных комнатах коммунальной квартиры двухэтажного деревянного дома в Нижней Курье. Там не было ванной комнаты, была большая кухня, где нас детей мыли в корыте, установленном на две табуретки. Помню, когда мыли соседcкого мальчика, я решила подсмотреть в щель треснувшей двери, за этим занятием меня застала мама, отшлепала по попе и поставила в угол, где я провела какое-то время.

       Странно то, что я хорошо запомнила расположение комнат, скудную обстановку и вот это наказание за поступок, смысл греховности которого я не осознавала, но детская обида на маму и боязнь всего, что связано с мальчиками врезались в памяти. Мне кажется, что впоследствии это послужило развитию комплекса, который тормозил мою сексуальность, мешал доверяться своему мужчине полностью.

       Вскоре состоялся переезд в Закамск. Закамская квартира, хотя и была отдельной, состояла из двух смежных комнат, но располагалась в одноэтажном бараке с деревянным общим туалетом, далеко отстоящим от жилища. В квартире было две печи: одна большая в виде подтопка со встроенной духовкой на кухне, а вторая в межкомнатном пространстве. Дрова для печей хранились в дровянике. Мама не работала по двум причинам: Таня была еще мала для детского сада, а маме не было работы. Мне отчетливо запомнилось, что во дворе было много разного возраста ребятни, мы сбивались в стайку, играли в прятки, ходили друг к другу в гости.

       Моей подругой была татарка Соня, меня очень удивлял быт этой семьи: кровать родителей была завешана палантином из скромной ситцевой ткани, пол во всей квартире плотно устилали самотканые пестрые половики, на комоде стояли причудливой формы высокие стеклянные вазоны с искусственными букетами роз. Бабушка часто молилась, расстелив плотный узорчатый коврик, ее голова была повязана белым простым платком, прямые углы которого покрывали спину почти до пояса, а под ним при любом ее движении позванивали монисто.

       В туалет бабушка всегда ходила с кувшином белого металла, а мальчишки бежали ей вслед и кричали какие-то безобидные дразнилки. Бабушка делала вид, что она сердится, топала на них ногой, но глаза, при этом, смеялись сквозь узкие щелочки. Мальчишки тоже делали вид, что пугались и бежали по своим мальчишечьим делам.

       Помнится - однажды летом меня позвали купаться на Каму, это было довольно далеко от дома, я ушла без спроса, это было мое последнее лето перед школой, мне было 7 лет. Когда мы пришли на Берег Камы, обнаружилось, что вода холодная, мутная с мазутными пятнами. Кто-то предложил переправиться на лодке на другой берег, где были заливные луга и озера с теплой чистой водой. Был спор между старшими ребятами насчет меня, было опасно одинаково и брать с собой, и оставлять на берегу одну вдали от дома. Но я просилась вместе со всеми и меня взяли.

       Я хорошо помню, что было страшно переплывать, лодку сильно сносило течением, вода была темной, на середине лодку стало сильно качать волнами, но все же перебрались. Потом шли по высокой траве, мне показали, какую-то съедобную траву – полевой чеснок, я его выискивала, рвала и ела. Голод давал о себе знать, ведь никакой еды никто не припас, поэтому чеснок мне казался безумно вкусным и забивал голод.

       Пруд тоже произвел неизгладимое впечатление: вода была чистая, в ней отражалось безоблачное синее небо, в нем росли желтые кувшинки и белые лилии. Это сейчас я знаю, что такое чудо бывает только в самой чистой воде, а тогда это было впервые и вызвало бурю эмоций. Пруд был глубоким, с вязким дном и поэтому искупаться в нем мне так и не удалось, я не умела плавать, но радости не убавилось, потому что мальчишки плавали за этими прекрасными цветами и тащили их мне.

       Я до сих пор помню их запах и ощущение мокрых, скользких, длинных стеблей, ту их беспомощность, в которой они оказывались, как только из привычной среды обитания они попадали на берег. Мне было грустно от того, что они остались там, а мы ушли. Дорога домой запомнилась плохо, но дома влетело здорово, меня долго потом не выпускали гулять.

       Осенью я пошла в первый класс школы № 70, первая учительница была высокая строгая женщина, ее звали Анастасия Григорьевна. Мне запомнился частично город, некоторые здания, улица Автозаводская, где располагался этот барачный комплекс и небольшая столовая-закусочная.

       Это было чудное место, где была стеклянная витрина, а внутри на тарелочках образцы закусок, среди которых были бутерброды с маслом, черной и красной икрой. Стоили они недорого, потому что икры было много, и она была вполне доступной едой.

        Так начинались мои школьные годы, а это уже новый рассказ. 

       Тут я поместила фотографию, она плохо сохранилась, но все же это редкое фото как раз тех дней, где мы три сестрички с подругами. Маленькая, это Танюшка, рядом с ней я в светлом   платье и темной кофте с вышивкой по плечам. Обратите внимание на мои ботиночки, как они блестят - новенькие, купленные к школе,  сестра Людмила с косынкой наружу.

       Не знаю, кто нас сфотографировал, но мы такие радостные, счастливые. У Танюшки на обеих щеках ямочки, окуда это чудо на ее лице мы так и не выяснили, но она была пухленькая девочка, очень улыбчивая по жизни и с неизменными ямочками.

********************************************************************************************************* 

 Часть 1 - здесь...    http://maxpark.com/community/1825/content/2010374

 Часть  2 - здесь...   http://maxpark.com/community/1825/content/2012500