Старикизм16. О прожитой жизни

На модерации Отложенный

Не верится, что жизнь кончится. Просто не хочется верить. На что-то надеешься, как ребенок.

Иногда наступает момент неприятного открытия, который хочется проскочить поскорее. Что-то моментально приоткрывается, и ты видишь себя и свою жизнь уродливыми - то, что лежит под внешним оптимизмом. Оптимизм в такие моменты выглядит самообманом.

Вдруг становится страшно перед своими, теми, кто знает тебя вечность. Кажется, они раньше тебя самого разгадали, кто ты есть на самом деле. Что ты совсем не тот, каким хочешь выглядеть, пытаешься быть принятым другими. Какая-то привычная маска спадает.

В такие моменты подозрительно смотришь на дочь и жену – действительно ли они докопались до моей сущности, до того, кто я такой? Может они знают это давно, скрывают от меня, чтобы не сделать мне больно, не обидеть?

****************

Мы все исполняем определенную роль в нашей жизни. Берем ее на себя иногда с ранних лет и привыкаем играть себя таким, как мы себя представляем, или хотим, чтоб нас воспринимали окружающие. Эта роль, игра, скрывает глухой занавесью наше настоящее внутреннее Я, которое даже мы сами боимся увидеть.

Кто я на самом деле? Я так давно и привычно играю мою роль, что уже порядком забыл, кто я на самом деле.

А, может, даже никогда и не знал. Не отдавал себе отчета. Страшно туда заглянуть, я вам скажу. Начинается паника, хочется быстрей задернуть глухую занавесь.

Кое-что о себе я подозреваю. Были в жизни несколько постыдных моментов, когда эта внутренняя сущность вылезала, вынужденные обстоятельства вытаскивали ее на свет божий к моему ужасу. Память отбрасывает эти моменты в самые потайные уголки, чтобы их было не найти, даже случайно на них не натолкнуться.

****************

К концу жизни глухая занавесь, скрывающая внутреннее «Я», как бы вытирается, вынашивается, образуются дырки, в которых мелькает нечто неприятное, но боишься разглядывать. И, выражаясь напыщенно, наверное только на смертном одре приходит настоятельная необходимость раскрыться полностью, выпустить своё настоящее, несколько постыдное «Я».

Хорошо верующим в Бога! Им дают этот шанс в последний момент наедине со священником - откинуть дырявый, вытертый, теперь уже полупрозрачный занавесь и выпустить самого себя. Молчаливый служитель культа привычно отпустит грехи. И привычно же забудет ваше, безразличное ему, откровение.

А нам, не верующим ни в Бога ни в чорта, кому отдать своё откровение, тайну, вышедшую наружу, но уже никому не интересную?...