«Наезд»

9 февраля в колонном зале дома союзов состоялся съезд общероссийской общественной организации «Родительское всероссийское сопротивление».  Поводом для съезда послужило настойчивое продвижение в российское законодательство механизмов так называемой ювенальной юстиции — специальной системы, направленной на защиту прав детей; именно в результате работы этой системы миллионы детей уже изъяты из французских, немецких, финских и других семей. В основе этой системы — идея о праве специальных чиновников на контроль за воспитанием детей и навязывание стандартов воспитания; в реальности, защищая “права ребенка”, ювенальные чиновники осуществляют агрессивные вторжения в семьи, обеспечивая наполнение детдомов. Многие эксперты в России и за рубежом полагают, что действие ювенального законодательства и рост за его счет социального сиротства непосредственно связаны с индустрией сексуальной эксплуатации детей и рынком человеческих органов.

Съезд посетили такие высокопоставленные лица, как Сергей Иванов и Владимир Путин. Многие тогда возликовали: наконец-то нас услышали! И действительно, было чему радоваться: президент открыто сказал о том, что люди были услышаны и что он признаёт обоснованность их опасений. Но если кто-то наивно полагал, что на этом ювенальный блицкриг внезапно закончится и силы, внедряющие у нас чуждую модель защиты «прав ребенка», спокойно смирятся с поражением, то совершенно зря. Ювенальную юстицию у нас проталкивают начиная с 2005 года, то есть в течение уже 8 лет. Именно столько времени действует в Пермском крае пилотный проект, это самый продолжительный эксперимент. Безусловно, ювенальные щупальца проникли в различные структуры и фактически ювенальная модель в каком-то смысле уже действует.

Недавно заместитель главы Минсоцразвития Пермского края Сергей Большаков, в комментарии к статье АиФ «Защитим или разрушим? Пермяки против внедрения ювенальных технологий», сказал следующее:

«Очень важно называть вещи своими именами и не путать понятия. Акцент в создании ювенальных законов в России делается на создании системы правосудия для защиты несовершеннолетних»

Я не могу согласиться с Сергеем Валерьевичем, поскольку мы уже неоднократно доказывали (например, в статье «Ювенальная модель. Сделано у них» или в статье «Битва за ювенальную юстицию в Перми»), что это не так. Конечно, предлагаются и законопроекты, которые вводят нормы «восстановительного правосудия» и «правосудия для несовершеннолетних». Но, помимо них, очень даже продвигаются все остальные механизмы, характерные для западной ювенальной модели. Только о них почему-то предпочитают не говорить.

В конце концов, сколько уже можно твердить о том, что мы протестовали более чем полтора года против принятия двух конкретных законопроектов, которые содержат в себе ювенальные механизмы. Могу ещё раз напомнить, что обоснованность наших опасений признал даже президент («Выступление Президента России В.В.Путина», газета «Суть времени», выпуск от 13 февраля 2013). В этих законопроектах слов «ювенальная юстиция» вообще нет. Однако законы эти, если их примут, будут продвигать всё ту же ювенальную юстицию западного образца.
Если говорить о пилотном проекте, действующем в нашем крае, то можно сказать о том, что для внедрения ювенальных механизмов (совершенно не связанных с правосудием для несовершеннолетних) совсем не обязательны федеральные законы. Можно вполне действовать на местном уровне. Как именно это происходит – это повод для отдельной статьи; сейчас же мы разберём конкретный случай, в котором ювенальная система показала свои щупальца. Это пример того, как вполне нормальные родители сталкиваются с «ювенальными» проявлениями в системе.

К нам обратился Павел Субботин, отец Юлии Субботиной 13-ти лет. 6 апреля его дочь пострадала в ДТП. Примерно около 12 часов дня она, возвращаясь из школы, переходила проезжую часть дороги по ул. Куфонина. Переходила она проезжую часть по нерегулируемому пешеходному переходу, на котором светофор отсутствует. Переход, однако, был оборудован 4-мя знаками «Пешеходный переход». В этот момент водитель автомобиля Volkswagen, едущий по правому ряду, не пропустил её и совершил на неё наезд, хотя автомобили, едущие по левому ряду, остановились, пропуская пешехода. Юлия получила телесные повреждения.

Нарушая правила, а конкретно статью 2.5 ПДД РФ, водитель автомобиля Volkswagen посадил травмированного ребёнка в свой автомобиль и отвёз на подстанцию скорой помощи.

Только через два часа водитель сообщил о содеянном в районное отделение ГИБДД. При оформлении протокола он перенёс ДТП на 20 метров по ходу движения автомобиля, то есть на место, не предусмотренное для перехода. На момент оформления протокола сотрудники ГИБДД показаний ребёнка не имели, поскольку ребёнок бригадой скорой помощи был доставлен в нейрохирургическое отделение больницы. Свидетели происшествия обнаружены не были, родители (законные представители) ребёнка во время оформления протокола к нему никак не привлекались. Вот, вкратце, история произошедшего ДТП.

Как рассказывает далее отец, он приехал в больницу к дочери. Дочь спала, и, не желая тревожить её, он откладывает все расспросы на потом. Утром 7 апреля раздаётся звонок, и его собеседник на другом конце провода сообщает, что его вызывают в инспекцию по делам несовершеннолетних. Спрашивают – могут ли родители подъехать прямо сейчас (это было около 10-ти утра). Павел соглашается.

В отделе участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних, старший лейтенант полиции О.В. Додонова сначала берёт с него объяснения. Расспрашивает, например, о материальном положении семьи, сколько комнат в квартире, есть ли комната у ребёнка, каков уровень его заработной платы и т.п.

Знакомые с «ювенальной темой» сразу же обратят внимание на подход, применяемый инспектором. Казалось бы, ребёнка сбила машина – при чём тут сейчас это? Но не это в действиях инспектора главное.

Во время разговора, пока Павел даёт объяснения, у инспектора на столе лежит уже готовый протокол, который в итоге она предлагает Павлу на подпись. Павел его читает и видит, что на него составлен протокол об административном правонарушении по ч.1 ст.5.35 КоАП РФ от 07.04.2013 г. То есть ему вменяют в вину «Неисполнение или ненадлежащее исполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию, воспитанию, обучению, защите прав и интересов несовершеннолетних».

Напомним: дочь Павла, которой 13 лет, в полдень сбила машина, когда девочка переходила дорогу по нерегулируемому пешеходному переходу. Виноват, оказывается, не водитель автомобиля, нет. Виноват, оказывается, отец.

Очевидно, инспектор О.В. Додонова за ночь (а то, пожалуй и за то время, пока писала протокол и брала объяснения) провела полноценное расследование и, не имея показаний ребёнка, не побывав на месте ДТП, вынесла однозначный вердикт в отношении отца. Кстати, отец на тот момент даже сам ничего ещё толком не знал, поскольку с дочерью так и не успел поговорить.

В итоге с протоколом Павел не соглашается, о чём делает в нём соответствующую запись. На что инспектор говорит: «Тогда пойдёте на комиссию». Комиссия назначается на 8 мая.

8 мая Павел вместе с дочерью приходит на комиссию. Как он сам отмечает, ему особенно запомнилось недоброжелательное отношение комиссии к отцу. Оно и неудивительно, ведь, когда действует презумпция виновности родителей, хорошего отношения не жди.

Итак, комиссия выносит постановление, согласно которому Павел подвергнут административному наказанию в виде предупреждения за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей в отношении своей дочери.

При этом:

- Комиссия совершенно не обратила внимания на показания Павла, никак не проверила версию, что его дочь переходила дорогу по пешеходному переходу. Несмотря на то, что пострадавшая дочь Павла присутствовала там же, комиссия допрашивать её не стала;

- Не придала значения тому, что водитель автомобиля Volkswagen покинул место ДТП и на момент совершения ДТП уже имел два протокола об административном правонарушении;

- Абсолютно не приняла во внимание, что П.Е. Субботин предоставил производственную и общественную характеристики, имеет множество дипломов, грамот, благодарственных писем, в том числе и за хорошее воспитание дочери. Это комиссии было совершенно не интересно.

Павел попытался добиться ответа на вопрос, так сказать, «по-человечески»: в чём же он виноват? На это комиссия ему сообщила, что вина его заключается в том, что он не обеспечил доставку ребенка из школы домой. То есть – доставку ребёнка, которому 13 лет, из школы домой в 12 часов дня. Казалось бы, если выйти днём на улицы города, можно увидеть немало школьников, возвращающихся домой без родителей, в том числе и младшего возраста. Видимо, все родители этих детей будут виноваты, если их ребёнок попадёт под машину на пешеходном переходе.

Далее, ему сообщили, что он якобы не разъяснил дочери правила дорожного движения. Это заслуживает отдельного внимания. Напомним, комиссия никакого расследования не проводила, дочь Павла не опрашивала, никакого суда по этому ДТП ещё не было. Но почему-то была абсолютно уверена в том, что именно девочка нарушила правила дорожного движения.

Когда Павел попытался указать комиссии на абсурдность их обвинения, комиссия моментально парировала: «Ну, Вы же не опротестовали протокол!», имея в виду протокол, который был составлен инспектором Додоновой. Павел, в свою очередь, заметил: Додонова не разъяснила ему, что он может этот протокол опротестовать, и сроков никаких не называла. Но это никому не было интересно; Павлу сказали, что раз он такой «грамотный», то наверняка должен был обо всем этом знать.

Если это не поверхностное рассмотрение дела, то я не знаю, как ещё назвать подобное отношение. Напомню, что суда, который должен состояться по поводу ДТП, ещё не было, и будет он, скорее всего, не раньше октября. Более того, в ГИБДД находятся две схемы происшествия, одна из которых составлена со слов дочери и подтверждает её версию по поводу этого ДТП.

Вообще, при изучении этого дела, возникает стойкое подозрение, что девочку хотят сделать виноватой. Как-то невероятно быстро принимаются все решения, всё идёт по определённым «рельсам». Направляют сначала дело на несовершеннолетнего, а если «проскочит», значит, и водителя можно будет потом оправдать.

Случай, конечно, необычный, но даже поверхностное с ним ознакомление позволяет судить о том, что имеют место всё те же «ювенальные» проявления. Действия инспектора, отношение комиссии, презумпция виновности в отношении родителей – всё это очень знакомо. Дальнейший, вполне возможный вариант развития событий таков: семье выносится предупреждение, затем, если эта семья ещё раз попадает в поле видимости КДН, ей присваивается статус «семья, находящаяся в социально-опасном положении», принимается решение о реабилитации в форме «активного» или «стабильного патронажа». Ну, а далее, если произойдёт ещё какой-либо инцидент, органы опеки или КДН могут счесть необходимым помещение ребёнка на «реабилитацию» в какую-нибудь «семейно-воспитательную группу». Не обязательно всё будет именно так, но мы уже сталкивались с подобным.

На данный момент поданы необходимые жалобы и заявления, мы будем обязательно помогать Павлу в опротестовании постановления комиссии по делам несовершеннолетних и привлечении всех виновных в этой абсурдной ситуации к ответственности.

Алексей Мазуров