«Я никогда не любила и не хотела детей»

Мне 20 лет. Я никогда не любила и не хотела детей. Еще будучи ребенком, играла во дворе в игру, которую, я уверенна, помнят многие – «Семья», «Желание» - названия разные, смысл – один. Ведущий задает вопрос, затем кидает мяч, предлагая различные варианты. «Как тебя зовут», «как будут звать твоего мужа», «сколько у вас будет детей» и прочее. Если ловишь мяч на ключевое слово – выбираешь свой вариант. Всякий раз на вопросы о будущей семье я в унынии давала ответы – раз должен быть муж, то пусть будет. Если придется рожать, то одного. Потому что так надо. Потому что так принято, не важно, хочу я этого или нет. В детском сознании правила принимались такими, какими тебе давало их общество, и ложились на мои плечи тяжким грузом обреченности.

Сейчас, стоит мне только заикнуться о том, что замуж я выходить не собираюсь, а дети вызывают у меня судороги отвращения – в ответ слышу только ехидное «ой, все так говорят, а вот влюбишься, выскочишь замуж, станешь многодетной матерью». Никому и в голову не приходит, что я могу быть не как все, что это не юношеский максимализм, а твердо сформировавшаяся жизненная позиция. Не люблю. Не хочу. Точка.

«Все женщины мечтают о детях», «дети – цветы жизни», «для женщины дети – счастье».
Какое же это счастье? – спрашиваю я. –Девять месяцев с пузом, токсикозы, отеки, потеря фигуры, растяжки, это «чудесное» чувство того, как тебя разрывает изнутри при родах, бессонные ночи с орущим младенцем, лишение себя свободы передвижения, режущиеся зубы, поликлиники, сопли, слезы, пеленки, школа, подростковые проблемы - добровольная кабала минимум на 18 лет (это же четверть жизни!).

- У матери своей спроси, какое это счастье! – брызжа слюной, отвечают мне люди.
При чем тут моя мать? Да, она родила двоих детей и абсолютно этим довольна, любит нас безмерно и говорит, что мы – лучшее, что есть у нее в жизни. Но я-то не моя мать, и свое счастье я вижу в другом. Я мечтаю учить языки, я мечтаю объездить мир, я мечтаю о блестящей карьере, о собственном доме на берегу моря, о миллионных счетах в банке, я мечтаю обеспечить свою семью – свою мать и своего брата, хочу показать им мир и лучшую жизнь, хочу, чтобы ни я, ни мои близкие ни в чем себе не отказывали.

Меркантильно? Да и пусть. Главное, что я хочу добиться этого своими силами, не зависеть ни от кого. Да, я эгоистка. Ребенок не представляется для меня ничем иным, кроме как огромным грузом ответственности, рушащим всю мою жизнь и планы, и огромная жаба душит меня от мыслей о том, что нажитое мной непосильным трудом будет растрачено неблагодарными потомками – нет, спасибо-с, увольте-с.

Особое недоумение у меня вызывают одногруппницы, с фразами типа «ты просто маленькая еще, не понимаешь». Простите-простите, не кажется ли вам, мадамы, что мы с вами одного возраста? И что же это за истинна такая, что вы понять смогли, а до меня вот все никак не доходит? Зов матки? Словно все вдруг стали адептами какого-то дикого культа «положи свою молодость на алтарь детям».

«Не понимаю».

Черт, да само собой, я не понимаю! Мы – лингвисты-переводчики. Язык – это то, над чем надо работать постоянно, заниматься постоянно, практиковать постоянно, иначе все знания улетучиваются, словно и не было никогда. Достаточно всего лишь перерыва в два месяца летних каникул, чтобы по возвращению в университет с трудом отвечать на вопросы преподавателя, еле находя в пустой голове обрывки лексики и грамматики, до тех пор, пока не пробежишься по пройденному материалу и не освежишь знания. А что будет за перерыв в год? Неужели можно наивно полагать, что в декрете будет время на самообучение? Да вы вряд ли время поспать найдете, что уж там говорить об учебе.

К тому же, все поступили сюда с одной целью – свалить из страны к чертовой матери, причем, язык и страну выбрали совсем не радушную – вас самих-то там видеть особо не хотят, что уж говорить о ваших семействах. Теряешь карьеру, теряешь то, на что впахивал, аки Папа Карло пять лет подряд… ради «простого семейного счастья»?

В еще вот это вот «стакан воды в старости». Вы себе домашнего раба рожаете? Инвестицию в будущее? Надеетесь, что потом ножки с шеи свесить сможете? А почему бы вам просто найдти приличную работу и начать откладывать? Или можете на кухне поселиться, рядом с краном, чтобы тянуться не пришлось.

Я человек достаточно нервный, вспыльчивый, поорать люблю, издеваться люблю, морально уничтожать – обожаю. Сволочь я, в общем-то, та еще. А еще у меня есть кот. И сколько ж нервов мне стоило приучить его к лотку (а это куда быстрее, чем ребенка – к горшку). Так вот, стоило его программе раз сбиться, и котик нагадил, где не надо – меня взорвало от злости. Ну, скотина – думала я, держа беднягу за шкирку и прыская в него водой из пульверизатора, - еще хоть раз так сделаешь – усыплю! Я тебе породив, я тебе і вбю! Так о чем это я? Я с котом-то еле держу себя в руках, так что удержит меня от рукоприкладства в отношении ребенка?

Когда я привожу вполне себе аргумент, который должен, как мне кажется, успокоить нервных теток и особо нервных дядек, ничего внятного услышать мне так и не удается.
- Дети должны быть желанны и любимы. – говорю я.
- Родишь – полюбишь! – хор голосов в ответ.
- А если нет? А если вот случиться так, и я стану несчастной матерью? Буду делать то, что положено – сидеть с ребенком, ухаживать за ним, учить, лечить, заниматься, бить его не буду, стану отличной такой нянькой, вот только полюбить его не смогу, то что мы будем иметь в итоге? Несчастливую мать и точно такого же ребенка с моральной травмой на всю жизнь от нехватки материнской любви.
- Родишь – полюбишь!...
Как о стену горох.

В конце-концов, я ведь не бегаю по улицам с плакатами и лозунгами «БАБЫ, НЕ РОЖАЙТЕ!». Нравятся вам дети – пожалуйста. Хотите рожать – рожайте. Я не против, я даже за. Я ни к кому не лезу, не навязываю, тихо-мирно себе живу и не люблю детей. Так какого же черта каждой собаке надо мне сказать о том, что я обязательно рожу, так надо, все так делают. Да кому это надо? Все – это кто?
И, как говорила мне мама: а если все решат с моста прыгнуть?