А ведь журналистка - не виноватая.

Складывается впечатление об умышленном искажении смысла известной фразы журналистки.

Во-первых, "приходится сожалеть" не значит сам факт сожаления, а есть лишь "вынуждение, навязывание сожаления", то есть сожаления вопреки желанию. Можно, например, спросить: "Ну что же не сожалеете, если приходится?, Так сожалейте, в чем дело?". Т.е. факта самого сожаления нет и может не быть вовсе. Вывод: упреки в сожалении обусловлены или демагогией, или незнанием русского.

Во-вторых, по смыслу фраза означает совсем не то, как она передергивается. Из нее не следует, что автор удручен недостатком абажуров из человеческой кожи. Напротив, фраза говорит, что г-н Гозман забыл об абажурах, сделанных эсэсовцами и, видимо, нуждается в освежении памяти, пострадавшей из-за отсутствия таких "изделий" в достаточном количестве. Типа вопроса: "Г-н Гозман, сколько вам требуется еще абажуров, чтобы вы помнили, что такое СС?" Это - точный смысл фразы журналистки. Как видим, ничего предосудительного в такой постановке вопрос нет, за исключением памяти г-на Гозмана. А также запредельно-истеричного уровня демагогического хая в виде необоснованных обвинений журналистке.

Есть вариант этой же фразы, которая начинается "Порой сожалеешь...". Но здесь еще звучнее условно-модальная нота, игнорировать которую могут только те, кто плохо понимает по- русски. Показательно, что пошлоречивые поклепщики опускают начало фразы и вопиют : "Она жалеет о том, что из предков сегодняшних либералов нацисты не наделали абажуров". Или еще показательнее в смысле полной дури: "Они жалеет, что из моей бабушки не сделали абажур". Хоть под лупу, хоть как разглядывай, но здравый ум не найдет такой смысл в ее фразе. Объективно, логика фразы гласит: Гозман забыл о преступлениях нацизма. И сколько же еще жертв надо Гозману, чтобы он вспомнил?

Высказывание Гозмана о том, что "Смерш" и СС - одно и тоже, только эсэсовский мундир - красивее, говорит и о нездоровой любви к эсэсовской форме, и о полном отсутствии здравого ума и твердой памяти. Всем известно, что в начальный период ВОВ гитлеровцы полностью победили нас в разведывательно-диверсионной войне, из-за чего наши войска и тылы понесли огромные потери. У немцев не было недостатка ни в чем: традиции и отработанные методы работы, избыток личного состава, развитая инфраструктура, материальн-техническое обеспечение, заранее созданные и глубоко законспирированные диверсионные сети и т.д. Немецкие диверсанты и шпионы были полными хозяевами положения и перед войной, и сразу после начала военных действий. Совокупный результат немцев в начале войны на 30% был получен путем масштабных диверсий и разведки в оперативной глубине приграничной зоны.

(небывалый показатель в военной истории). Немецкие диверсанты были жестокие убийцы, которые использовали самые изощренные и бесчеловечные методы подрывной работы. Гитлеровская диверсионная машина была детищем лучших умов и специалистов третьего рейха - огромная сила, противостоять которой, казалось, невозможно. Однако в кратчайшие сроки и в тяжелейших условиях была развернута наша система противодействия. Практически на пустом месте и на голом энтузиазме. Но самое удивительное - наш "Смерш" с первых же дней смог существенно снизить диверсионный ущерб, а затем, неустанно наращивая эффективность своих операций, практически нейтрализовал немецких шпионов и диверсантов. Более того, "Смерш" перешел из обороны в наступление и стал активно действовать в оперативной глубине противника. Нельзя без восхищения удивляться, как "Смерш" положил на лопатки хваленную и, казалось, непревзойденную немецкую диверсионную школу. Конечно, главную роль здесь играли люди, которые служили в "Смерш" - талантливые самородки-разведчики, отдавшие борьбе с врагом все свои силы. Именно непревзойденные личные и профессиональные качества личного состава "Смерш" создали ту непреодолимую плотину, которая остановила поток немецких диверсий и убийств.