Не придуманная история Российского государства. Николай 2. Желтолицая Россия 2

В декабре 1900 года вышел из печати первый номер социал-демократической газеты «Искра» в нем была опубликована  статья В.И. Ленина «Китайский вопрос». В этой статье писалось: «Одно за другим, европейские правительства так усердно принялись грабить, то бишь арендовать китайские земли, что недаром поднялись толки о разделе Китая… Но они начали раздел не открыто, а исподтишка, как воры. Они принялись обкрадывать Китай, как крадут с мертвеца, а когда этот мнимый мертвец попробовал оказать сопротивление, — они бросились на него, как дикие звери…

Эту политику грабежа давно уже ведут по отношению к Китаю буржуазные правительства Европы, а теперь к ней присоединилось и русское самодержавное правительство. Принято называть эту политику грабежа колониальной политикой. Всякая страна с быстро развивающейся капиталистической промышленностью очень скоро приходит к поискам колоний…

Ради наживы кучки капиталистов буржуазные правительства вели бесконечные войны… Вспомните восстания индийских туземцев против Англии и голод в Индии или теперешнюю войну англичан с бурами…»

И далее говорилось о непомерно больших военных расходах.  «И эти бешеные деньги бросает правительство, которое бесконечно урезывало пособия голодающим крестьянам, торгуясь из-за каждой копейки, которое не находит денег на народное образование, которое, как любой кулак, выжимает соки из рабочих на казенных заводах, из мелких служащих…». В общем, все как у демократов - ни грамма патриотизма, без розовых пузырей монархизма.

Статья отражала точку зрения социал-демократов на восточный вопрос. Такая точка зрения и в наше время находит понимания у некоторых людей. Мол, лучше бы занимались своей территорией. И не разевали рот на чужой каравай.   Тратили бы деньги  на обустройство Дальнего Востока, на нужды народного образования, здравоохранения и тому подобное. На что патриоты веско отвечают, если бы Россия не заняла Порт-Артура, она через несколько лет получила бы сильного и агрессивного противника вдоль всей многотысячекилометровой границы, от Байкала до Владивостока.

Таким образом действия по захвату Маньчжурии и Кореи объяснялись чисто оборонительными целями. А обвинения в агрессии это измышления социал-демократов.

Позиция патриотов и раньше находила отклик и поддержку у всех цивилизованных странах. Англия не допуская концентрации агрессивного противника у своих берегов, заняла Гонконг, а еще ранее Сингапур, Малайю и северную часть острова Борнео, и также ряд архипелагов в Тихом океане, имевших важное стратегическое значение. Среди них были острова Гилберта, Эллис, Крус, Соломоновы острова и другие.

Франция так же стремилась оттянуть границу подальше от Парижа, оккупировала Камбоджу, Лаос и Вьетнам, ряд архипелагов в Тихом океане (Новая Каледония, острова Лоялти, острова Общества, Маркизские острова и другие).

Германия,  как и ее южная соседка обороняла свою столицу -Берлин в Китае. А так же, она захватила западную часть Новой Гвинеи, Марианские острова, Маршалловы острова, Каролинские острова, архипелаг Бисмарка, острова Западные Самоа и так далее.

Северо-Американские Соединенные Штаты присоединили к себе Гавайские острова, захватили Филиппинские острова, острова Гуам, Уэйк, Мидуэй, архипелаг Восточное Самоа и так далее.

Так что намерения имперского правительства в целях защиты границы империи отодвинуть эту границу далеко южнее на китайские и корейские территории не выглядели в то время вызывающе вульгарно.

Конечным пунктом КВЖД был Порт-Артур. Вопрос о занятии незамерзающего порта на Дальнем Востоке регулярно обсуждался руководством Морского и Военного ведомств еще с 70-х годов XIX века. Как уже упоминалось выше, у России имелось место под большой порт во Владивостоке расположенном на полуострове Муровьев-Амурский. Пролив Восточный Босфор, разделявший полуостров с островом Русский, имел круглогодичную навигацию, Бухта Золотой рог замерзала на три месяца в году, бухта Патрокл порывалась льдом  на две недели. При наличии портового ледокольного флота,  возможно было обеспечение  круглогодичной навигации в порту. Но хотелось большего. В японском городе Нагасаки, где зимовала российская Тихоокеанская эскадра, были гейши. А во Владивостоке – необжитая малолюдная местность.  Решающим обстоятельством заставившим поспешить российское правительство, стали действия Германии и Англии.

Англия уже имела несколько военно-морских баз на Дальнем Востоке — Сингапур, Гонконг и другие, однако норовила захватить новую базу в Северном Китае, для чего обхаживали китайское правительство. Германцы действовали более топорно  с присущим им тевтонским упорством. Посол в Китае барон Гейкинг несколько раз уже поднимал вопрос о передаче Циндао Германии. По заключению экспертов  МИДа этот порт имел важное значение.  «Стратегическое значение Циндао (Киао-чоу) в силу его географического положения громадно, оно отдает в руки занявшего его весь Шаньдун и открывает свободный доступ в Пекин, упраздняя все Печилийские укрепления как средства для обороны подступов к столице против владеющего названной бухтой». Китайское правительство  отвечало Германии решительным отказом.

Тогда недалеко от Циндао, от рук «местного населения» гибнут два католических миссионера, по национальности немцы. И у Германия появился повод для устройства в Циндао демократии.

Утром 2 ноября 1897 года три германских судна вошли в бухту Циндао, высадили 200 человек десанта и разрушили телеграфную линию. Уступая угрозе германского адмирала, начальник китайского гарнизона очистил порт и укрепления и отступил, оставив в руках немцев орудия, снаряды, амуницию и припасы. Отправившийся к германскому адмиралу за объяснениями, генерал Чжан был обезоружен и помещен под стражу немцами.

Германская свободная пресса вознесла факт убийства  двух миссионеров в национальную угрозу Германии. В подкрепление германской эскадре Тихого океана была немедленно отправлена вновь сформированная из четырех судов 2-я крейсерская дивизия под командованием брата императора, принца Генриха. Отправка этих судов происходила с большой помпой и политической экзальтацией германских вождей и многолюдными народными  манифестациями.

Воспользовавшись ситуацией, Германское правительство внесло в рейхстаг проект об усилении флота.

Китайское правительство пыталось оказать сопротивление  немцам. К Циндао был послан пятитысячный отряд, а князь Гун обратился к русскому послу А.И. Павлову с просьбой послать русскую эскадру в Циндао. Николай II, возмущенный наглой выходкой германского родственника, решительным образом высказался в защиту китайских братьев. И даже была отправлена в Циндао российская эскадра кораблей. Потом Его Величество остыло, приказ на отправку кораблей в Циндао был отменен.

Не получив помощи извне, Китай вступил с Германией в новые переговоры, в которых Германия вытребовала для себя право аренды бухты и прилегающего на 99 лет.

Аннексия Циндао спровоцировала лавинообразный захват китайской территории цивилизованными государствами, среди них первыми были Британия и Япония. Самым лакомым куском являлся Порт-Артур, захват которого был неизбежен. Такое название ему дали англичане, они уже использовали этот порт в ходе опиумной войны. После окончания второй «опиумной» войны гавань Порт-Артура опустела, на побережье гавани осталась маленькое рыбацкое поселение.

В 1882 году наместник провинции Хубэй Ли Хун Чан решил построить в Порт-Артуре морскую крепость. Она должна была быть составной частью оборонительных сооружений побережья Китая.  Руководил строительными работами немецкий инженер Ганнекен. К работам было привлечено около 4 тысяч китайцев. В 1892 году работы были, в основном, закончены.

Российское правительство находилось перед дилеммой занимать порт или нет. Географическое положение этого порта было таковое, что он не мог прибавить обороноспособности российскому тихоокеанскому побережью, наоборот наличие его у России отягощало бы выполнение этой задачи. Моряки  отдавали предпочтение не Порт-Артуру, а базе на юге Корейского полуострова. Основные аргументы: контроль над стратегическим Цусимским проливом, защита Кореи от вторжения японцев и, наконец, Владивосток был вдвое ближе (почти на 800 миль). Управляющий Морским министерством вице-адмирал Тыртов писал: «Помешать из далекого Порт-Артура подготовлениям Японии к внезапному занятию Кореи нам будет значительно труднее, чем английской эскадре из Безикской бухты захвату Босфора. Для того чтобы… своевременно разрушить такой план захвата и чтобы Япония не решилась на это предприятие в сознании риска неудачи и неизбежных громадных потерь, необходимо иметь опорную точку на юге Кореи. База эта… нужна, сверх того, как связующее звено Владивостока с Порт-Артуром. Станция в Южной Корее являлась бы, кроме того, сильной угрозой… более многочисленному торговому флоту Японии. Приобретение такого порта должно составлять цель, к которой необходимо стремиться неуклонно…

Для обеспечения нашего спокойствия и развития на крайнем Востоке нам нужны не дальнейшие приобретения в Китае… а достижение преобладания на море. Но такое преобладание недостижимо одним уравнением наших сил в Тихом океане с японскими и даже некоторым излишком с нашей стороны, пока расстояния наших баз от объекта действий, т. е. Кореи, будут так велики, как теперь по сравнению с Японией, для которой всегда будет служить большим соблазном возможность… перебросить в Корею целую армию раньше, чем это даже будет известно во Владивостоке или Порт-Артуре. Поэтому нам необходимо стремиться приобрести… защищенную базу в юго-восточной части Кореи, предпочтительнее всего Мозампо, чтобы обеспечить себя от всяких неожиданностей со стороны Японии».

Моряки прекрасно понимали складывающуюся военно-политическую ситуацию на Дальнем Востоке и делали правильные выводы. Но принимали решение не адмиралы. И при выборе этих решений руководствовались не безопасностью рубежей империи, а экономическими интересами, и не  России, а только компании Витте и К. Им Порт-Артур нужен был не как военно-морская база, а как опорный пункт для торговой экспансии в Северном Китае. Формально же для общественности выдвигался, казавшийся справедливым, аргумент — не захватим мы, захватят другие.

Командующий Тихоокеанской эскадрой контр-адмирала Федор Васильевич Дубасов предложил Морскому министерству занять архипелаг Коргодо с портом Мозампо. Дубасов доносил в Петербург: «Мог бы занять эту базу и удержать, минировав второстепенные проходы и защищая эскадрой главные». Но российская эскадра, базировавшаяся в Нагасаки, получила приказ идти в Порт-Артур. Никакого патриотизма – чистый бизнес. Генерал-адмирал, великий князь Алексей Александрович заявил: «Надо послать в Артур сильную эскадру». Николай II сам был участником проекта эксплуатации ресурсов Маньчжурии  согласился со своим дядей.

Известие о появлении русских судов в Порт-Артуре вызвало тревогу в Англии и Японии. Ходило много разных слухов о намерении англичан, но они остались только слухами.

В Японии появление русских судов у Квантуна повлекло целый ряд военных приготовлений.

Всем адмиралтействам было приказано держать корабли в полной боевой готовности, поспешить с их ремонтом, вести работы даже ночью. Но на активный протест Япония, как и Британия не решилась тогда.

За день до прихода русской эскадры в Порт-Артур китайцы попросили у России новый заем в сто миллионов лан. Витте пообещал дать деньги. В обеспечение займа китайское правительство должно было подтвердить в безусловной форме разрешение на строительство железной дороги в южном направлении; принять  на себя обязательство не допускать никаких иностранцев, кроме русских, к сооружению железных дорог и к эксплуатации других промышленных предприятий во всех трех провинциях Маньчжурии, а равно и в Монголии и предоставит право КВЖД выбрать гавань для устройства порта.

17 марта в Пекине была подписана конвенция о передачи Порт-Артура и Талиенван в аренду России сроком на 25 лет.  Статья 6-я конвенции определяла, что Порт-Артур для военных и коммерческих судов других государств будет считаться закрытым портом, но зато Талиенван, кроме одной из его внутренних бухт, будет считаться открытым для иностранной торговли и доступ в него будет предоставлен коммерческим судам всех наций. Вместе с портами передавалась прилегающая морская и сухопутная территория с проживающим на ней населением. Общая площадь переданной в аренду земли составляла 3168 квадратных километров, с численностью населения в 117065 человек. В состав Российской империи арендованная территория вошла в качестве Квантунской области.

Крепость Порт-Артура передавалась вместе с оборудованием и крепостными орудиями. Утром 16 марта 1898 года в Порт-Артур из Владивостока прибыл пароход Добровольного флота «Саратов». С двумя сотнями забайкальских казаков, артиллерийский дивизион и командой для обслуживания крепостной артиллерии.

В 8 часов утра 16 марта, пока шла высадка десанта, на мачте Золотой горы (вершины, господствующей над Порт-Артуром) великий князь Кирилл Владимирович поднял Андреевский флаг рядом с китайским желтым флагом. Раздался салют эскадры — Порт-Артур официально стал русской военно-морской базой.

Заняв Порт-Артур, в оборонном значении для Дальнего Востока России обременительный, правительство не удосужилось обезопасить и этот порт соответствующими действиями. Так в 30 милях от Порт-Артура находилась я группа островов, которые китайцы называли Мяо-дао. Острова имели стратегическое значение, и контр-адмирал Дубасов решил занять их. 16 ноября 1898 года крейсер «Дмитрий Донской» высадил на островах небольшой десант, и населению островов были розданы прокламации о присоединении островов к арендуемой Россией территории. Однако из Санкт-Петербурга последовал приказ  освободить острова. В последствии этот архипелаг японцы использовали как базу для кораблей блокировавших Порт-Атрур.

Англия взяла в аренду у Китая порт Вэйхайвэя на северном побережье Шаньдуна. Увеличило владения на полуострове Цзюлун (Коулун) на материке, напротив Гонконга и добилась расширения прав английского судоходства по рекам Китая. Так, к примеру, она получила фактическое признание бассейна реки Янцзы, богатейшей части Китая, в качестве сферы влияния Англии.

Не осталась без куска китайской земли и Франция. Она потребовала для себя «угольную станцию» (фактически военно-морскую базу!) в Южном Китае, концессию на железную дорогу от границы Вьетнама до города Юньнань-фу и некоторые другие преимущества. Китайское правительство пошло на уступки французам. Отдав им под «угольную станцию» на началах аренды порт Гуанчжоувань в провинции Гуанси.

Занятые китайские земли надлежало охранять и хорошо охранять. Восстание «боксеров» показало, что Охранная стража КВЖД может защищать дорогу лишь от разрозненных шаек хунгузов. В правительственных кругах России считалось целесообразным укрепление крепости Порт-Артур, усиление Дальневосточной эскадры и создание надежной защиты для КВЖД, все действия вместе означали военную оккупацию Маньчжурии и Кореи.

Материковые европейские страны с восторгом приняли известие о том, что Россия ввязалась в восточную кампанию. Наиболее ярко по этому поводу выразилась германская газета «Fremdemblatt»: «Весь цивилизованный мир должен единодушно радоваться, что Россия так глубоко увязла в делах Дальнего Востока и что европейские и особенно балканские дела теперь надолго избавлены от ее грубого и кичливого влияния».

Но, европейские газетчики ошиблись, считая, что российскому правительству будет не до европейских дел.  Умом Россию было не понять.  Министры боялись говорить то, что не нравилось государю. По этой причине руководство армии и флота докладывало царю, что Россия в состоянии иметь флот на Дальнем Востоке, существенно превосходящий японский, и в то же время оставшиеся на Балтийском флоте силы будут равны по мощи всему германскому флоту, а Черноморский флот уравновесит силы турецкого флота. Армия вела подготовку к наступательной войне с Германией. Параллельно продолжалась подготовка к захвату проливов Босфор и Дарданеллы. Безмятежному состоянию души российского правительства способствовала благоприятная международная обстановка. Германия в 1894–1905 гг. не была еще готова к войне с Россией и не имела желания воевать с Россией. Турция находилась в периоде внутренней нестабильности и не была готова к войне даже в союзе с Англией и другими европейскими государствами. Британия завязла в африканской войне, к тому же у нее больше вызывало тревогу усиление европейских стран, в частности Италии и Германии, так что ей то же было не до России.

А в России полным ходом шло усиление западных границ. В дополнение к трем поясам крепостных укреплений строился крепостной опорный узел в Либаве.  Крепость-порт являлись одним из важных элементов плана нападения на Германию. Вопреки природе - низменный песчаный берег, мелководье, подвижные пески, отсутствие закрытой от ветров якорной стоянки. Не было условий там и для создания сухопутной крепости. Вся внутренняя часть сухопутной крепости легко простреливались с господствующих Гробинских и Капсиденских высот. Тем не менее, проект постройки порта и крепости был утвержденный  Александром III 30 августа 1892 года был принят к производству. Сметная стоимость одной только крепости составляла 15,5 млн. руб.

В то же время предложение построить незамерзающий порт на севере в близи современного Мурманска и тем самым прикрыть обнаженные берега Севера оставались без ответа.

Строительство в Либаве было удобным для сформировавшегося сообщества казнокрадов лидером, которого был дядя Николая 2 великий князь Алексей Александрович. Растрачивались десятки миллионов рублей, только на на оборудование порта ушло свыше 45 миллионов рублей. Общие же расходы подсчитать невозможно, поскольку они не сводились в единую ведомость, а были распыленны по разным ведомствам.

Авантюра со строительством Либавской крепости не была единичной. Колоссальные средства вкладывались в строительство Черноморского флота. К 1894 году любой из русских броненосцев был в состоянии в одиночку отправить на дно весь турецкий флот. К 1 января 1897 года на Черноморском флоте находилось в строю и строилось 6 броненосцев: «Екатерина II», «Чесма», «Синоп», «Георгий Победоносец», «Двенадцать Апостолов» и «Три Святителя». Дополнительно к ним 15 декабря 1897 г. закладывается «Потемкин», а начало Русско-японской войны ознаменовалось закладкой еще двух броненосцев — «Евстафия» и «Иоанна Златоуста» (11 марта и 31 октября 1904 г.). В 1901 году закладываются крейсера «Кагул» и «Очаков». При этом правительство хорошо понимало, что на других морях, кроме Черного, построенные военные корабли использовать нельзя будет. Турки при поддержке англичан не пропускали военные российские суда через проливы, не пропустили и в 1901–1905 годах русских боевых кораблей на Дальний Восток.  Таким образом, на Черном море были созданы избыточные военно-морские силы и судостроительные мощности, истрачены на это бесполезное для государства дело огромные финансовые ресурсы,  в то время их крайне не хватало на других морях.

Балтийский флот был самым крупным в Российской империи, но он мог быть легко блокирован англичанами в Датских проливах.

Северного флота российская империя не имела. Все побережье северных морей оставались незащищенными на всем своем протяжении.

После  ввода войск в Маньчжурию для подавления «боксерского» восстания перед русским правительством встал вопрос: как управлять Маньчжурией? Если учитывать, что огромная территория от Урала до побережья Тихого океана фактически не была заселена. То вопрос управления занятой Маньчжурии являлся неразрешимым. Наместнику на ДВ Алексееву было предписано пригласить бежавшего в Монголию мукденского цзянь-цзюня обратно в Мукден и оказать ему содействие военной силой как при вступлении в должность, так и при управлении вверенной ему провинции.

С сентября 1900 года русское правительство начало переговоры с центральным китайским правительством в надежде достичь с ним соглашения по Маньчжурии. Переговоры с Китаем продолжались несколько лет, чуть ли не до самой Русско-японской войны. Пекин то соглашался с русскими предложениями, то отказывался. Русское правительство не скупилось на взятки цинским сановникам. Но переговорный процесс не продвигался. Заключению договора препятствовали другие европейские страны, и сами китайцы прекрасно понимали, что России на данный момент не справиться с управлением Маньчжурии, она вынуждена будет согласиться на любые китайские условия. Европейцы, конечно, воевать с Россией из-за Маньчжурии не хотели и не стали бы при любом раскладе там событий, однако воздействуя на центральное китайское правительство препятствовали усилению там позиций России. Япония по примеру остальных участников  ограбления Китая, также заботилась о свое безопасности продвигала границу свой империи далеко на север в поле ее интересов входила и Маньчжурия, и в отличии от европейских мародеров она готова была воевать с Россией за Маньчжурию и Корею.

России было два пути решения, ставшего злободневным, восточного вопроса. Первый - уйти из Маньчжурии без всяких условий. В этом случае не известно докуда надо было бы уходить. Второй путь – придать Дальнему Востоку приоритет перед европейскими делами и сосредоточить там сухопутные и морские силы, существенно превосходящие силы Японии

 Николай II метался из стороны в сторону. Витте напугал царя заключенным 30 января 1902 года договором между Англией и Японией.

Поэтому договору Англия и Япония  обзывались поддерживать друг друга.

Вступать в открытое противоборство с Британской империей Николай 2 не желал. Николай II разрешил пойти на уступки в переговорах с китайцами, и Россия сняла требование о предварительном обязательстве китайского правительства не предоставлять концессии иностранцам. Эта уступка позволила заключить договор с Китаем. И подписано соглашение о порядке вывода российских войск с территории Маньчжурии. Согласно соглашению российская сторона обязывалась в три срока в течение 18 месяцев, то есть к осени 1903 года вывести войска из названного региона. Российская дипломатия лишь сочла нужным включить в договор оговорки о том, что эвакуация может быть приостановлена смутами в Маньчжурии или же такими действиями иностранных держав, которые не позволят России вывести свои войска.