"17 мгновений весны" и блохоловы

История любой страны насыщена мифологией. И это нормально. Без этого не стоит ни один народ. Как с этим быть? Мне кажется, ответ здесь простой. Не трожьте хорошую мифологию. В ней отражена мечта народа о себе. Но в наше время любителей «развенчать» советские мифы» - пруд пруди. И один из них - автор нижеприведенной статьи, журналист и германист Сергей Сумленный, собкор журнала "Эксперт" в Германии. Он решил раскрыть нам глаза на фильм "17 мгновений весны". 

Возникает вопрос: зачем оно им надо?

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.

БОЛЬШЕ ВСЕГО ИЗ СОВЕТСКОЙ ПОП-КУЛЬТУРЫ Я, КАК ГЕРМАНИСТ, НЕНАВИЖУ ФИЛЬМ «17 МГНОВЕНИЙ ВЕСНЫ».

Впрочем, обо всем по порядку. «17 мгновений весны» - отличный с художественной точки зрения сериал. Художественно завершенный, стильный, лаконичный. В своем роде доказательство того, что искусство может найти лазейку даже в тоталитарном обществе. Ишь ты, снизошел!

Проблема в том, что уже не первое поколение русских рассматривает этот кинокомикс как энциклопедию немецкой жизни и истину в последней инстанции. Вот уж попал пальцем в небо. Мне и в голову никогда не приходило так на него смотреть!

В сериале Лиозновой все нацелено на то, чтобы вести со зрителем задушевно-чекистский разговор. «Ну, вы же понимаете, что мы умные люди, мы знаем, как на самом деле», - говорит фильм, предлагая зрителю очередную «Информацию к размышлению». Это подталкивает зрителя к тому, чтобы верить в самозабвенную хлестаковщину фильма и стараться запомнить как можно больше деталей из «информаций» - перед знакомыми знаниями блеснуть. По себе, что ли автор судит? Проблема в том, что данные этих «информаций» - на большую часть полностью выдуманы.

И речь даже не о таких мелочах, как то, что Мюллер, например, был членом НСДАП с 1938 года, а не с 1939, как утверждается в фильме. Это, конечно, принципиально важно! Или что фильм, создававшийся в рамках коммунистической пропаганды, был обязан следовать идеологической линии – и поэтому всем лидерам нацистской Германии было отказано в образовании выше среднего. И доктор филологии Йозеф Геббельс (защитился в 1921 году), и выпускник мюнхенской высшей технической школы Генрих Гиммлер (диплом от 1922 года) получают в фильме характеристики «образование: среднее». Все это мелочи, хотя и противные.

Дело в другом. Вся эстетика фильма – это большая фантазия. Разумеется, я говорю не о таких мелочах, как советский железнодорожный вагон под видом вагона рейхсбана, или Рига, загримированная под Берн. Несмываемый позор для советского кинематографа! Понятно, что киностудии работают в условиях дефицита реквизита, а в Советском Союзе с натурными съемками в Швейцарии были проблемы. И даже не говорю о том, что сепаратные переговоры с Гитлером активно вел Советский Союз. Оставим эти мелочи в покое.

Нет, все глубже. Главный эстетический стержень фильма – это черно-серебряная униформа героев-эсэсовцев. Именно эта черная униформа до сих пор определяет садо-мазо-мечты российских поклонников чекистов. Откуда взял? Именно с этого фильма в СССР пошла эстетизация нацизма. Ну это уже бред. Однако проблема в том, что черную БДСМ-униформу СС носили только до 1935 года. В 1935 году форма была заменена на мышино-серую, а в 1937 – на форму «полевого серого» цвета, практически идентичную вермахтовской.

Разумеется, с двумя погонами, а не с одним. За сменой униформы стояло стремление руководства СС казаться менее опереточными и более «военными». Ах, знали бы они, как активно будут облизываться на их черные кители советские граждане после просмотра фильма Лиозновой.

Съемка якобы «исторического» фильма с таким ляпом в форме противника – это уже заявка на развесистую клюкву. А кто когда и где утверждал, что это историческая лента?

После этого можно уже ничего больше не писать, но фильм полон ляпов и покруче – причем ляпов, в которые русские до сих пор свято верят. Еще никто из воспитанных на «17 мгновениях», с кем я пил пиво, не удержался – в ответ на мой «Prost!» от замечания, что, мол, «это же северонемецкое!». Ребята, Семенов с Лиозновой вас обманули. Prost! (сокращенное от Prosit, т.е. латинского «за здоровье») – распространено по всей Германии, и даже на юге больше, чем на севере. Легенда о том, что северяне-де «экономят на гласных» - клюква еще более развесистая, сравните северные топонимы Keetzseen или Peenewiesen с каким-нибудь южным Gschwend. Топонимы мы сравнивать уж точно не будем, это уж чрезмерно углубленная ловля блох!

Глупая радистка Кэт не знала, что при родах должна была кричать на немецком языке.

А повсеместно распространенная вера в то, что при родах женщина кричит на родном не то что языке, а диалекте – это вообще кошмар. Я понимаю, что в Советском Союзе никто (неужели?) не говорил на иностранных языках, и Семенов мог впаривать зрителям любую чушь об особенностях говорения на них. Но сегодня-то уж можно поинтересоваться. Даже нескольких недель пребывания в иноязычной среде достаточно для того, чтобы даже в состоянии забытия говорить на иностранном языке, видеть сны на нем и ругаться, вступив ногой в лужу. Не говоря уже о многолетней жизни агентов за границей (это даже если мы оставим в стороне правдоподобность такой инфильтрации советских граждан в нацистскую Германию).

Полный швах у Семенова и с географией Берлина, причем в ключевых моментах.

Понятно, что фильм снимался советскими художниками для советских зрителей и фактически про советских гэбэшников. Густо размазанная по фильму тема потребления импортных сигарет, пива и коньяка – это как раз про доступ советских партийцев к распределителям. «Пей свое пиво, сегодня баварское есть», - говорит в пятой серии владелец пивной Штирлицу, пришедшему к нему постоянному клиенту. Мечта о баварском пиве, конечно, одна из ключевых для русского восприятия Германии… Автору трудно поверить, что далеко не все русские денно и нощно мечтают об этом напитке!

Кстати, что действительно интересно в фильме, так это чудом попавшие в кадр картины настоящего гэдээровского Восточного Берлина. Например, на 52-й минуте 11-й серии машина Штирлица проезжает мимо разрушенной колоннады и разбомбленного в ноль, до обрушенных стен и пустых окон, здания. То, что здание стоит разрушенным, показывает нам, на что на самом деле шли деньги в ГДР, не сумевшей даже к концу 1970-х восстановить архитектурные сокровища самого центра города – но зато вбухивавшего миллионы марок в строительство укреплений на границе, чтобы не дать восточным немцам сбежать на свободу.  Уел так уел!

В «17 мгновениях весны» нет ни информации о Германии, ни тайных знаков, ни тайных знаний. Да, и армянский коньяк – вопреки сыгранному Броневым якобы Мюллеру – Уинстон Черчилль не любил, и, возможно, никогда даже не пробовал. 

Ну что, читатель, теперь вы по-другому будете воспринимать фильм "17 мгновений весны"?

Полностью читать:

http://www.euromag.ru/euroblogs/126/30603.html