Андрей Кнышев. Из цикла "Жизнь замечательных идиотов". Сцены из прусской жизни.

На модерации Отложенный


Отставной сыщик, бравый барон Опст Шляпкниц проснулся от того, что ручной балбес Мотька, вывезенный в зимнюю кампанию из России, щекотно лизал ему соленые пятки.

Проснувшись, он обнаружил у себя в ухе свернутую трубочкой записку от фельдфебеля Тряпфельда, который приглашал поиграть в фанты, затем в королевские казармы на строевой смотр карликов, а вечером - на брюкву к Шнитке.

День обещал ему быть интересным.

Сделав на балконе гимнастику фанерными гантелями, так как это было быстрее и легче, он поджарил на утюге яичницу и затолкал ее себе в голову.

Наскоро причесав брови кактусом, он начистил гуталином усы, перчатки и котелок, снял сеточку для волос и одел полосатые выходные брюки - с полосками не снизу вверх, как обычно, а наоборот - сверху вниз, и парадный белый китель, красиво отделанный вишневым крюшоном.

Наконец он не выдержал и прибил на стене свежим номером газеты «Фатерлянд» залетевшую в комнату и всю ночь докучавшую шальную пулю.

Стесняясь свои оттопыренных ушей, он пристегнул на голову бюстенхальтер фрау Хильды Подгрудер, который она оставила ему для залога в ломбард.

За окном уже немного приспичило.

Нагнувшись (при этом у него треснул по швам бок, и из барона полезла вата), он в спешке зашнуровал левый башмак усами, поэтому в результате долгих маневров по комнате башмак так и остался болтаться у него под носом, а деревянная нога оказалась как бы босиком.

В довершение ко всему он сел на что-то и больно укололся, а вскочив, не обнаружил на стуле колодки с орденами за египетскую операцию. Где висели ордена теперь, было неизвестно лишь самому барону Шляпкницу.

Так, бряцая орденами и звонко печатая шаг по мостовой Клюпфель-гассе провинциального Хрясьбур-га, он под зазывные звуки шарманок бодро зашагал на Дебильцерт-пляц. В сырую погоду голова у него плохо поворачивалась, поэтому он держал равнение направо, а руки по швам, так как они продолжали расползаться.

От ходьбы у него выпал стеклянный глаз и покатился вверх по 5-й штрассе, а докатившись до мясной лавки, строго уставился в подвальное окошко, до смерти напугав супругов Шмотке, которые в этот ранний интимный час занимались уже, как обычно, заготовлением ливера.

У зоомагазина у него отвалился срам, а на углу возле полевой жандармерии мальчишки вытащили из него какую-то пружинку, в результате чего наступила полная деструкция.

За ним убрали.

Лишь воткнутая в клумбу деревянная нога, обильно смоченная местными кобелями в лице ризеншнауцеров, ротвейлеров и легавых мюнстерлендеров, хорошо принялась, и вскоре пустила зеленые побеги.

В этот день фельдфебель Тряпфельд так и не дождался барона Шляпкница и ел брюкву один, без аппетита.