Пасхальный диптих о вере. 1 – Почему им нужен человек верующий

«Им» - это я о вполне конкретных людях, о власти светской и о власти церковной. Но больше даже о светской.

Почему они так рьяно бьются за «возрождение православия», которое все чаще напоминает движение вспять – погружение в обстановку даже не 19-го, а вообще не поймешь какого века, которого и не было-то вовсе в истории России?

Были времена, до 15-го века включительно, когда церковь была безусловным духовным лидером общества. Были другие времена – вплоть до 20-го века, когда по отношению к духовной жизни всего  общества роль церкви была сдерживающей, но для определенных пластов общества (например, для крестьянства) церковь оставалась духовным лидером – ведущей силой духовного движения, которое, правда, чем дальше, тем больше напоминало не духовное движение, а духовное стояние. Сегодня же церковь старается вести всё общество, но не по пути духовного развития, а по пути духовного регресса.

Эти слова могут показаться кому-то обидными, но сами сравните верующего 2013-го года с атеистом 1973-го. Кто из них выше, кто духовнее?

Почему власть такое «возрождение» поощряет? Ведь понятно, что эти холодные до цинизмы прагматики не верят ни в Бога, ни в черта. Они и «в простой талисман» не верят. И ни о каких духовных скрепах они не пекутся. Простейшая из таких скреп – нетерпимость ко лжи – смела бы нашу власть в течение нескольких часов.

Почему же тогда? Ответ очень прост: власти необходимы верующие.

Только не верующие в Бога. Верующие в Бога были бы для власти опасны. Человек, который верит в Бога и внимательно (а хотя бы и не слишком внимательно) читает евангелия, моментально обнаружит, что при всем видимом благочестии поступает власть не только не по-Божески, а прямо-таки наоборот: убивает, крадет, лицемерит и т.д. и т.п..

Такой человек власть поддерживать не сможет. И власть, конечно же, это понимает.

Нет, власти нужны другие верующие. Верующие ей самой – власти.

Власти необходимы люди, которых можно легко убедить в чем угодно: что Россия встает с колен, что США мечтает об изгнании Путина, что НКО – иностранные агенты, что пуссириот – кощунницы, оскорбившие Бога, что Россия духовно возрождается, что список Магнитского – пощечина всему народу, а усыновление сирот – торговля сиротами...

Власти нужны люди, которые не будут задавать здесь вопросы, не станут ничего анализировать, проверять, ни в чем сомневаться... У которых просто нет интеллектуальных орудий для сомнений и анализа. Но которые знают, что верить – это хорошо, что людям надо верить...

Иначе говоря, власти нужны доверчивые люди. И чем они будут доверчивее, тем, так думает власть, для нее, для власти будет лучше.

Именно такое «возрождение веры» необходимо власти – культ доверчивости, культ веры ей самой, культ легковерия, когда неверие (не неверие в Бога, а неверие власти) воспринимается подозрительно и неодобрительно.

Религия такую доверчивость воспитывает. Не позволяя задуматься о бьющих в глазах несуразностях в церковной доктрине, она тем самым отвращает людей от любого критичекого мышления, в частности, от виденья бьющих в глаза несоответствий между словами начальства и реальной  жизнью.

Человек, который не удивляется бессмысленности того, что Бог мучениями своего сына спасает людей, которые и ногтя этого сына не стоят, такой человек не будет удивляться и тому, что защита прав заключенных или защита памятников истории, финансируемая из зарубежных источников, приравнена к антигосударственной деятельности или шпионажу. Такой человек вообще ничему не удивляется. Он не умеет удивляться. Он – человек верящий.    Верящий во все, что скажет ему человек начальствующий.

Такие люди будут делать что им скажут. На таких можно опереться.

Насколько расчет власти на веру себе оправдан? В долгосрочной перспективе, очевидно, не оправдан. Доверчивый человек, обнаруживший обман, перестает верить кому бы то ни было и легко может стать вовсе неуправляемым.

Люди во власти, во всяком случае, многие из них не могут этого не понимать. Но они строят свое поведение не из долгосрочной перспективы, а из выгод сегодняшнего дня: после нас хоть потоп.

И с их точки зрения в таком планировании есть своя логика.

Но не с нашей.