Не придуманная история Российского государства. Николай 2. Фабрики и заводы

Фабрика — крупное промышленное заведение. В России фабрикой считалось заведение, в котором трудилось не мене 16 человек, имевшее производственное помещении в котором при помощи машин и механических двигателей рабочие изготовляли товарную продукцию. В России фабричное дело прошло все стадии становления от ремесленников одиночек до мануфактур и крупных промышленных предприятий. Рост фабричного дела показан ниже в таблице.   (Туган-Барановский, "Русская Фабрика.", изд. 2-е, стр. 342).

Из этих данных видно, что крупное фабричное производство возросло:

Правительство старалось повлиять на рост внутрироссийского фабричного производства тарифами таможенных пошлин, в основном, поднимая их вверх. Поступление пошлин в % % к объявленной в таможнях цене, показано в таблице.

Пошлины на готовые изделия.

Пошлины на сырье.

Главная официальная цель таможенного покровительства — ограждение внутренней промышленности от чужеземной конкуренции. Пользуясь высокою охраной, фабричное производство казалось не могло не расширяться, учитывая, что население продолжало увеличиваться.

Однако в реальности крупное фабричное производство быстрее нарастало в годы, когда таможенное обложение составляло в среднем только 12,8% объявленной цены привоза, против того, когда оно достигало 28,3%. Рост фабричного производства проходил не равномерно, а скачками. Начиная с 1893 года, расширились главнейшие фабричные производства, как видно из следующей таблицы (В. Е. Варзар, 1902 год Отделом промышленности).

Официальные сведения, относящиеся ко всем фабричным производствам (горные заводы исключены), давали следующие цифры:

В своем развитии фабрикам надлежало преодолеть конкуренцию кустарного производства. Особенно упорные баталии развернулись в ткацком и металлическом производствах. В 18 и начале 19 веков, когда на ткацких, полотняных, шелковых и хлопчатобумажных фабриках работа производилась преимущественно на ручных станках, при незначительном употреблении машин, тогда преобладало кустарное ткачество надомного производства. Вокруг каждой крупной фабрики возникали мелкие кустарные заведения, успешно с нею конкурировавшие. Существовавший еще 18 веке обычай раздавать пряжу для тканья крестьянам на дом  сохранился и еще более распространился в 19 веке. Ткачи домотканых полотен скоро выучились ткать миткаль, набойщики холста — печатать ситцы. Рядом с ткачами, работавшими на хозяйской пряже, работали мастера из купленной за собственный счет пряжи, когда одним своим семейством, а когда они объединялись в производственные кооперативы. В таких случаях их деятельность принимала масштабы крупных фабрик. Самостоятельные кустари-ткачи сами на своем тягловом транспорте вывозили изготовленную продукцию на Нижегородскую, и даже на украинские ярмарки. И там успешно конкурировали с крупными фабрикантами. Несмотря на преимущества крупного производства, фабриканты находили эту конкуренцию для себя вредною, и писали на крестьян доносы. "Дозволение каждому крестьянину заводить фабрики и мануфактуры без платежа за промысел, — писали они еще 1823 году министру финансов Гурьеву, — служит ко вреду устроенных больших фабрик и препятствует улучшению русских изделий, поскольку первые, производя работы свои без правил и соблюдения постановлений, уменьшают вес, меру и доброту своих изделий". Вот такие «телеги» катили фабриканты на крестьян и в 30, и 40 годах. Так в прошении гжатского купца, поданном на высочайшее имя в 1845 году, говорилось, - "…фабриканты, старавшиеся об улучшении изделий, производством своим почти вовсе не занимаются, ибо дело перешло в руки крестьян, которые, заботясь о том только, чтобы сработать выгоднее других, наперерыв низводят товары на самую низкую степень. Подобными же промыслами занимаются и в разных уездах Москвы и во Владимирской губернии, особенно в Шуйском у.: там почти все крестьяне — или фабриканты, или разносчики". Для прекращения вредной конкуренции авторы жалоб и проектов предлагали забюрократизировать стихийный процесс народного производства. Подчинить кустарей правительственному надзору, учредить цехи, брак, свидетельствование и прочее, прочее. Все предложения фабрикантов по существу остались без ответа. Имперское правительство не располагало возможностью поставить каждого кустаря-одиночку или группу надомников под свой контроль. Наверху вполне осознавали, что среднестатистический крестьянин не в состоянии прокормить себя, свою семью и выплатить налоги трудом от земли, по причине малоземелья, без побочного заработка он разориться, что подорвет экономическую основу империи. И, наконец, конкуренция с кустарями заставляла фабрикантов искать выход из создавшегося положения, насыщать производство машинами, снижать издержки и поднимать качество продукции.  Степень влияния кустарного производства на фабричное производство показана в таблице.

В течение 21 года ввоз пряжи увеличился втрое, а число рабочих на ткацких фабриках уменьшилось на 24%.

В какой-то мере кустари сдерживали рост фабричного производства. Однако же на фабриках росла производительность труда. В производстве полотняном наблюдались те же явления. В 1852 году на всех полотняных и пестрядинных фабриках Владимирской губерниях занято было 2944 рабочих, а по деревням работало на те же фабричных людей 8579 человек. Изделия домотканого производства "далеко отставали в качестве от таковых же, вырабатываемых на обширных фабриках", но имели преимущества дешевизны, которая у небогатого народа являлась главным побуждающим мотивом к покупке.  Изделия «деревенских фабрикантов» сходили с рук без затруднения. В начале 19 века в числе поставщиков сукна для казны, наряду с крупными фабрикантами, имелись  московские и владимирские кустари. Фабрики в Москве занимались крашением и отделкой сукна, а суровье заготовлялось по окрестным деревням. "Сему счастливому обстоятельству обязаны мы неимоверной дешевизной наших драдедамов". Долго сохраняло свой кустарный характер производства шелковое производство. То же можно сказать о производстве гвоздей и других металлических изделий. Но борьба с фабриками трудно доставалась кустарям. В течение первой половины 19 века заработок кустаря, уступая по величине заработку фабричных рабочих, удовлетворял его. Учитывая удобство надомной работы. Но фабричная промышленность, постепенно вводя у себя более и более производительные машины, непрерывно расширяла производство изделий. Тогда как кустарное производство хирело, особенно в тех своих отраслях, где разница между производительностью машинами труда и производительностью труда была очень велика. Прежде всего, прекратили свою деятельность хлопчатобумажные ткачи, работа которых состояла из простых, легко с помощью машины выполнимых операций. «Блестящая пора больших заработков у ивановского рабочего, — пишет фабрикант Гарелин, — кончилась с введением в дело машин». В домашинное время и, когда они только вводились в производство, рабочий, образно выражаясь, царил на фабрике: от него зависело производство ткани, он мог зарабатывать большие деньги и доставлять в то же время хозяину порядочный навар. Хозяин тогда в известной мере зависел от рабочего. С внедрением в производственный цикл машин, рабочим приходилось уже обслуживать бездушные механизмы. У которых производительность была несравненно выше, чем при ручном производстве.

Началась новая эпоха в жизни рабочих. По расчету Гарелина, денежная заработная плата во всех видах труда с 1850-х по 1880-е годы повысилась. Ткачи на механических станках в 1858 годах. зарабатывали в месяц 10—16 рублей; в 1882—83 годах денежный заработок был выше на 15% — но цены на жизненные припасы поднялись еще более: ржаная мука, например в Иванове-Вознесенске, продавалась уже на 100%, мясо — на 220% дороже. По данным фабричного инспектора Пескова, с 1856—58 по 1883 года в Шуйском уезде денежный размер платы прядильщикам увеличился на 12%, машинным ткачам — на 4%, а ручным ткачам уменьшился на 4%; заработки других, "более обученных", — собственно фабричных — рабочих увеличились в большей мере (от 25 до 98%), но в общем реальный заработок фабричного рабочего за 15 лет уменьшился на 20—30%.

За годы очередного скачка роста промышленности в России (1893—99) заработная плата на фабриках увеличилась и денежно, и реально. По исследованию доктора Дементьева, охватившего 28865 рабочих на 109 фабрик Московской губубернии, средний действительный месячный заработок взрослого мужчины равнялся 13 рублей 53 копеек, взрослой женщины  10 рублей 56 копеек, подростка мужского пола - 7 рублей 18 копеек, женского - 6 рублей 56 копеек. Средняя годовая плата взрослого рабочего (за 288 дней по 12 часов) в 74 производствах в Европейской России фабричною инспекциею определена в 187 рублей 60 копеек. (для 1892 год).

Расширение машинного производства на фабриках способствовало отчуждению рабочего-крестьянина от земли. Во второй половине 19 века не многие фабрики прекращали производство на 2—3 месяца самой страдной сельскохозяйственной работы. Такой характер сохранили только рогожные фабрики и находящиеся на рубеже кустарных заведений мелкие ткацкие, канительные, фарфорово-живописные и игрушечные и тому подобные. Но как только — эти же фабрики расширялись до более крупных заведений, хотя и ведущих свое производство исключительно ручным трудом, они переходили на круглогодичное производство.

К концу 19 века на крупных ткацких фабриках четвертая часть рабочих уже не уходила на полевые работы, оставалась  круглый год на фабричной работе; еще больший процент рабочих не покидал производство на фарфоровых и  ситценабивных фабриках.

Переход от ручного производства к машинному сопровождался концентрацией производства. На крупных оснащенных машинами фабриках уход на полевые работы составлял исключение. То есть на крупных механизированных фабриках работали, как принято говорить, кадровые рабочие. В реестрах они еще числились крестьянами, но связаны были с деревней лишь податями... Они уже не имели в деревне ни хозяйства, ни домов. И право на землю, сохраняли лишь юридически. Это был сформировавшийся рабочий класс, не имевший фактически никакой собственности, класс ничем не связанный и живущий изо дня в день, наемной работой. И он образовался не вдруг, а имеет протяженное во времени развитие. Развитие, захватившее несколько поколений. Доктор Дементьев опросил 18576 рабочих и нашел, что у 55% отцы работали на фабриках. К сходным результатам пришел профессор Эрисман, нашедший, что из рабочих Московской губернии, взятых для сравнения, в возрасте старше 25 лет поступило на фабрику 9%, в малолетнем же возрасте — 63%; следовательно, здесь в большинстве случаев мы имеем дело с настоящим рабочим сословием, с исконными, а не случайными фабричными рабочими. Этот факт давал основание "признать несомненное существование в России многочисленного пролетариата". Парадокс заключался в том, что правительство, старалось не замечать этого факта и продолжало рабочих числить крестьянами. Так на фабриках Московской области числилось 94 процента крестьян. Среди них старше 45 лет рабочие были редкостью. Видимо, этой категории лиц трудно найти работу.

Применение машин и разделение труда позволили увеличить производительность труда во много раз.  Так в ручную, без разделения труда, 1 рабочий не приготовлял и 20 булавок в день; с разделением этого труда на 18 различных операций 10 рабочих стали производить в день 48000 булавок, или каждый по 4800. При машинном изготовлении 4 оператора изготовляли уже в день шесть миллионов булавок, в среднем по 1500000 на каждого из участников в производстве. То есть чем больше был механизирован труд , тем выше была производительность. Себестоимость находилась в обратной пропорции к величине производства. Чем шире было производство, тем меньше была удельная стоимость изделия. Отсюда рост крупных фабрик, являлся объективной закономерностью. Удешевление продукции расширяло рынок сбыта, одновременно увеличение количества продукции увеличивало зависимость от трудно-прогнозируемой  конъюнктуры рынка сбыта. Нарастал фактор экономической неопределенности. Новые фабричные предприятия или предприятия, расширяющие свое производство, могли проложить себе дорогу к успеху, только вытесняя с рынка сбыта других производителей, ограничивая их присутствие на нем. Каждая успешно работающая фабрика давала средства к существованию определенной части наемных работников, и в то же время обрекала на нужду или ограничивала довольствие наемного персонала других менее успешных промышленных заведений.

Усовершенствованные машины быстро умножали и удешевляли производство полезных и нужных вещей. В то же время углубление  механизации труда, вело к увеличению материального неравноправия. Так как на фабриках не менее двух третей годичного продукта труда поступало в распоряжение только одной четверти всего населения. Стало быть, три четверти населения довольствовались только одной частью  годичного производства труда. При данных экономических условиях отношения между предпринимателями и наемными работниками в основном рабочими не могли быть сносными: стачки и другие признаки неповиновения со стороны наемных рабочих являлись очевидным  симптомом недовольства.

В организационном плане заводы практически ничем не отличаются от фабрик. И в разговорном языке эти два понятия схожи. Отличие этих двух форм производства состоит в техническом и технологическом плане.

Прежде чем дать определения фабрикам и заводам надо заметить, что человек ничего нового придумать не может, все на чем работают фабрики и заводы поставляет природа. Исходные для обработки материалы называются сырьем.  При всякой обработке сырья могут преобладать только два разряда изменений вещества: или видимые явно, то есть чисто механические, при которых изменяется лишь видимая форма материи, или же совершаются невидимым образом, то есть изменения происходящие на уровне химического строения веществ. Примером, которых может служить получение из песка, извести и соды — стекла, из руд - металлов, из картофеля или зерна — спирта и тому подобное. Те виды сосредоточенной обрабатывающей промышленности, в которых преобладает явно видимое изменение материалов, называются фабричными, на заводах же преобладает невидимое, химическое превращение сырьевых материалов. Прядение и тканье волокнистых веществ, превращение их в бумагу и картон, переделка зерен в муку, получение из дерева резных изделий, если ведутся не домашне-ремесленными способами, составляют виды фабричной промышленности. Получение же всяких химических продуктов: красок, кислот, щелочей, стекла, цементов, металлов и тому подобное — производится заводами. Жизнь, конечно, в любые строгие определения вносит свои поправки, и не обошлось без коррекции и в данном случае. Так по идее сборка автомобилей, самолетов и других механических аппаратов должна производиться на фабриках, так по началу оно и было. Но затем, видимо, учитывая объемы, этот вид деятельности был отнесен к заводским производствам.

 Далее предлагается таблица, показывающая развитие фабрично-заводской промышленности в России, составленная по данным отчетов департаментов горного, торговли и мануфактур и неокладных сборов.

^*) Производство кожаных изделий должно отнести к фабричным, но, по имеющемуся материалу, его нельзя отделить от заводского производства самых кож.

^**) Добыча некоторых руд и металлов, напр. золота, не введена в счет заводов, так же как и получение соли, каменного угля и т. п.

^***) Мукомольное дело есть чисто фабричное, но для обозрительности приведено вместе с другими сходными — заводскими.

Развитие промышленности, увеличение числа фабрик, заводов рудников, угольных шахт формировало новые для России социальные классы это класс предпринимателей – буржуазии, обладающих предпринимательским складом ума и финансами, и класс – рабочих – пролетариат, обладающий массовостью и организованностью. Отныне эти два класса будут определять в значительной мере общественно политическое положение в стране.

Пестрядь, пестрядина – грубое льняная ткань.

Драдедам – тонкое сукно.