Политика не грязней всего остального общества.

Интервью "Новому Региону" 18.04.13

«Новый Регион»: Госдума приняла в первом чтении законопроект о запрете нецензурной брани в кино, книгах, театре, на концертах... Как вы считаете, насколько это адекватная мера? Может быть, депутатам следовало обратить внимание на какие-нибудь более актуальные проблемы? И как вы думаете, эта мера может сказаться на литературе?

Мария Арбатова: Я отношусь к людям, которые с удовольствием матерятся в частном пространстве, но настаиваю на том, что государственное пространство языка должно отличаться от субкультурного. Школьник, студент, эмигрант и т.д. может разговаривать в своём окружении на каком угодно субкультурном сленге, но, выходя к доске, приходя на экзамен или коммуницируя в госучереждении, они обязаны разговаривать на государственном языке.

То, что мат добрался сегодня до СМИ и залил интернет, не кажется мне проявлением свободы и радостной перспективой в развитии русского языка. Россия опрокинулась в мат после революции, когда к власти пришли низы. Сталин целиком отдавал распоряжения матом. Каждый четвёртый в стране сидел, из-за этого население медленно, но верно обволакивалось феней и матюжком, излишне романтизируя этот стиль. Однако уважающая себя нация не может жить на такой лингвистической помойке. Как говорил классик: «Границы языка – это границы мира». И лично я за то, чтобы за мат штрафовали, потому, что, идя по улице, бесконечно попадаешь в аудиоклоаку, и всё реже и реже слышишь интеллигентную, богатую, правильную русскую речь.

На фоне миграционного цунами это особенно опасно. Как адаптировать гастарбайтеров, если аборигены перестали полноценно пользоваться языком, конструируя предложения из англицизмов, интернетного сленга и мата?

В моих литературных текстах есть матерные выражения, но я готова их без сожаления «запикать». Обилие мата в частотном словаре признак больного общества, и я за то, чтобы закон его подлечил.

«Новый Регион»: В конце марта, как вы знаете, умер Борис Березовский. Если бы вы решили написать литературное произведение о таком персонаже, в каком жанре оно было? Как вы считаете, может ли эта смерть оказаться очередной мистификацией Бориса Абрамовича?

Мария Арбатова: Я уже лет десять никак не закончу роман, действие которого кончается президентскими выборами 1996 года. Это очень важная для моей жизни эпоха, поскольку я принимала участие в экспертной группе, писавшей программу Ельцина и подготавливающей документы для него. Кстати, о мате, Ельцин ни разу не выматерился в Кремле и ни разу в жизни не сказал сотрудникам «ты». Всем было интересно, как он будет публично вручать премию Славе Зайцеву, который, наоборот, никогда не называет людей на «вы». Но на церемонии ни один из них не изменил своим принципам, и это вызвало всеобщее восхищение обоими.

Березовский всё время незримо присутствовал возле экспертной группы, в которой я работала вместе с тогдашним мужем, живя на президентской даче «Волынское 2». И от того, что я сидела в густом информационном поле, Березовский не был для меня так демонизирован, как для большинства населения. Параллельно я принимала участие в ток-шоу «Я сама» на канале, принадлежавшем Березовскому, и видела ту же картинку с другой стороны. Он, безусловно, был выдающимся манипулятором и талантливым закулисным политиком, но, при всей его бездонной любви к стране, устроил ей достаточно проблем. Так деспотичные матери, любя своих детей, не развивают, а уничтожают их личностно, считая, что лучше знают, как им жить.

Но необходимо помнить о специфике того времени, стопроцентной непрозрачности политики и вывода представителей власти из зоны критики и их вседозволенности. Займись Березовский российской политикой сегодня, он не стал бы для неё таким злом, и она не стала бы для него таким наркотиком.

Главным героем мошенник может стать только в авантюрном романе, а я равнодушна к этому жанру, так что писать о Березовском мне не интересно. Но, я отчетливо помню, как писатели «шестерили» вокруг финансируемой Березовским премии «Триумф», как заглядывали ему в глаза, чтобы стать лауреатами, так что пусть они и пишут о Березовском.

«Новый Регион»: Касательно вашего творчества. Ваши героини – сильные и независимые женщины, на которых собственно и держится наша страна. Сегодня в реальной жизни таких представительниц прекрасного пола стало на больше, чем, скажем, 10 лет назад? Мужчины теряют свой статус сильного пола в современном мире, или это часть конкретно русской ментальности с «женщинами в русских селеньях», которые и в горящую избу войдут и коня на скаку остановят?

Мария Арбатова: В условиях равноправия, борьбой за которое я озабочена, никто ничего «не теряет», все только «находят». В России всегда были сильные независимые женщины, революция только помогла им социализироваться. В эпоху любых катастроф они вытаскивали страну на себе. Мои героини – это просто женщины, не позволяющие нарушать собственные права – сильные умные и независимые, поскольку среди моих подруг нет других, а я пишу с натуры.

Статус сильного пола – это мифологема, в патриархальной стране одинаково нарушаются права и мужчин, и женщин, только в разных сегментах. Например, женщины дискриминированы на рынке труда, а мужчин как рабов забирают в армию, и они, выходя их этой индустрии физической и психической инвалидизации, не пытаются сделать армию контрактной.

Так что выражение «сильный пол» крайне условно.

«Новый Регион»: Доминирование мужчин в политике – это надолго или навсегда? Ситуация, судя по наличию женщин в большой политике, изменилась несильно, если вообще изменилась…

Мария Арбатова: При Ельцине женщины были только замами на ресурсных направлениях. А сегодня мы имеем Эльвиру Набиуллину, прошедшую по самым базовым кабинетам, Татьяну Голикову с теми же погонами. Жаль, что на данный момент в правительстве осталась всего одна женщина – Вероника Скворцова, но зато Совет Федерации возглавила Матвиенко. Есть две губернаторши – Наталья Комарова и Светлана Орлова. Среди парламентариев много женщин, но Дума у нас чисто техническая, так что это практически не имеет значения. В судебной власти и в СМИ огромное количество влиятельных женщин, каждое слово которых достаточно веско. Но суммарно, женщины, безусловно отодвинуты от принятия важнейших решений и дележки бюджета, что является признаком классической дискриминации по гендерному признаку.

В России сегодня происходит серьезный спад феминистского движения, и это очень опасно для развития страны, которая идёт в сторону цивилизованности.

В 2011 году Татьяна Голикова пообещала верховной комиссарше по правам человека Наванетхем Пиллэй разработать закон «О государственных гарантиях равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей для их реализации», а воз и ныне там.

«Новый Регион»: О политике… В 2008 году вы публично говорили о том, что интеллигенции стоит занять твердую позицию в вопросе защиты соблюдения прав и свобод российских гомосексуалистов.

Времени уже прошло достаточно, как сейчас вы относитесь к закону о запрете «пропаганды гомосексуализма»?

Мария Арбатова: За пять лет общество очень изменилось, и появились новые гомосексуалы-политики, кроме Николая Алексеева. Прежде он в одиночку держал гомофобный удар, а сегодня это такие яркие журналисты как Маша Гессен, Елена Костюченко, Антон Кросовский. Думаю, они теперь сами в состоянии поднять тему защиты прав гомосексуалов, а интеллигенция их только поддержит.

Естественно, закон о «запрете пропаганды гомосексуализма» среди несовершеннолетних является торжеством невежества и гомофобии, поскольку лишает детей права на информацию, гарантированную Декларацией прав человека и множит суициды подростков, понявших, что они не такие как все.

Но, я несколько сократила энергию в эту сторону…

Например, сегодня я защищаю гомосексуалов, а завтра – защищаю сирот от продажи иностранцам. И только что защищенные гомосексуалы начинают бойко поливать меня грязью. Посмотрев на активность поливания, я понимаю, что они уже в состоянии защитить себя сами, в отличие от сирот.

«Новый Регион»: Начинается суд над Алексеем Навальным. Западная пресса считает, что результат рассмотрения этого дела будет свидетельствовать об уровне авторитаризма в России... Как вы считаете, насколько уместна такая оценка? По вашему мнению, в каком направлении (авторитаризм, демократия, олигархия, или что-то другое) движется наша страна?

Мария Арбатова: Западная пресса решает свои задачи, обвинители Навального – свои. Интернет забит версиями в одну и другую сторону, а я не юрист, чтобы оценить реальную ситуацию. Народ ходит на митинги, априори считая Навального святым, один из моих сыновей тоже ходил на такой митинг. Но лично я хочу жить в правовом государстве, в котором Навального будут судить по тем же законам, что Иванова, Петрова и Сидорова. И считаю, что давление на суд подобными шествиями решает какую угодно задачу, кроме приговора суда, как мы видели это с «Пусси Райот».

Суд у нас состязательный, и если считать его управляемым внизу, то телефонное право не работает на уровне Европейского. Так что, если протестанты считают, что обвинение Навального – политический заказ, им эффективней скинуться на дорогого адвоката. Все недавно наблюдали профессионально беспомощных адвокатов «Пусси Райот», которые громко распиарились на процессе, но толку от них подзащитным не было.

Мне не нравится туристическое шоу в Кирове, в рамках которого Белых призывает по дороге в суд посмотреть кировский кукольный театр. Конечно, гламурной тусовке не вредно познакомиться с маленьким русским городом, но при этом люди, которые хотят работоспособного правосудия, не должны делать из него балаган.

«Новый Регион»: В марте вы дали интервью Ксении Собчак, веселый эфир был, а как вы в целом относитесь в болотной оппозиции, и к Собчак, в частности, действительно ли их можно считать полноценной настоящей небутафорской оппозицией? Вообще есть ли оппозиция в России?

Мария Арбатова: Понятие «болотной оппозиции» очень широкое, я и сама туда пару раз ходила, пока считала, что это политически перспективное гуляние. Но с тех пор в несистемной оппозиция не появилось ни лидеров, ни внятной идеологии.

У меня опыт деятельности в четырех политических партиях либерального толка, и потому митинг, на котором рядом стоят Полина Дерипаска и те, кого её муж выгоняет из общежития Трёхгорки, кажется мне пародией. Бессмысленно ставить на одну страду людей диаметрально противоположных взглядов, ради создания оппозиционной кучности.

Сегодня «болотность» пошла на спад, все они скоро разольются по мелким партийным ручейкам и уйдут в песок, поскольку начисто лишены способности опираться на широкие слои. Да и жизнь этих слоёв им, по большому счету, не интересна. Их основной месседж – или дайте нам власть, или мы свалим. Словно за границей их ждёт что-то кроме работы до кровавого пота за те же деньги, курения травы и сидения в русской блогосфере до мозолей на пальцах….

Говорить о Ксении Собчак в связи с оппозицией ещё смешней. Как журналист, она плохо пишет и непрофессионально работает в студии, ей интересен не собеседник, а постоянная самопрезентация безграмотными текстами. «Дождь» рассаживает её по программам потому, что она распиарена во времена, когда Путин покровительствовал ей как дочери Собчака, а Людмила Нарусова сидела в его ближнем кругу. Это время ушло, но Ксения не адаптировалась к новым реалиям. На сегодня всё её отличие от сотен россиянок такого же возраста только в заработанных, благодаря Путину, деньгах. Она настолько имиджево инфантильна, что выступая против коррупции власти, тут же попадала в новости, как заловленная с незаконной мигалкой. А её политическая риторика на «Дожде» примитивна как у Светы из Иванова, только та говорит – «мы стали более лучше жить», а эта говорит – «мы стали более худше жить». К тому же в оппозиции, как на любом политическом поле, надо иметь соответствующую кредитную историю, а не историю «Дома 2». Одним словом, оппозиционное амплуа идёт ей, как говорят англичане, «как коту пижама».

«Новый Регион»: В многочисленных интервью вы говорили, что не хотите возвращаться в политику. Политика – настолько грязное дело, что лучше не впутываться? Может ли вас что-то заставить вернуться в большую политику?

Мария Арбатова: Политика не грязней всего остального общества. Но с одной стороны, я не вижу сегодня ни одной партии, на которую бы было не жаль тратить силы и время. С другой – возглавляю общественную организацию «Центр помощи женщинам», состою в Совете по общественному контролю при Госдуме, веду блог и с трудом успеваю писать книги. А политика, на мой взгляд, ждёт сегодня обновления не «болотной эклектикой».

Вот открываю ленту друзей в Живом Журнале, вижу, как Илья Константинов поливает Сергея Пархоменко, а Сергей Пархоменко поливает Илью Константинова, и больше мне про Координационный совет оппозиции не интересно, понятно, что это сборище сбитых летчиков. Ведь взрослая политика начинается с партийной дисциплины, а ругают соратники друг друга уже в мемуарах.

Политика, безусловно, обновится не ими, а теми, кто реально пашет сегодня в общественном секторе, вызывая уважение и широкую поддержку. А это бессребреники из Архнадзора, Лизы Алерт, от Доктора Лизы и подобных организаций, выросших и институциализировавшихся самостоятельно, а не на гранты. Так что будем ждать новых выборов и кандидатов, делегированных этими сообществами.
NR2.ru: http://www.nr2.ru/moskow/interview/434923.html