Эхо войны

В 1945 году в эти дни все уже ждали победы, а значит, как думали, наступит полное счастье и благополучие. И всплывают в памяти далёкие годы детства. В старом альбоме я нашел открытки с изображением карикатур на вождей Рейха, которые присылал с фронта в 1942 и 1943 году мой отец. Он воевал на Ленинградском фронте, в блокадном Ленинграде, базировалась его часть на Кронштадт. Был и в Ораниенбауме, на "пятачке".  Контужен, но остался живым, рассказывал не так много. На вопрос о голоде отвечал, что армия не голодала.

Итак, вот эти открытки, созданные и отпечатанные в голодном блокадном Ленинграде. Не знаю, всем ли будет интересно их смотреть, но думаю в те годы они помогали людям выстоять и выжить.

А вот таким я представлял себе моего папу. 

Тогда мы, эвакуированные, (кстати говоря, посадка в давке на станции Валуйки была ночью, в спешке, в товарные вагоны, после рассвета в первые часы ехали под бомбами, но мне было совсем не страшно, просто не понимал.

Поезд сильно дёргал и то разгонялся, то тормозил. Только потом я понял, что это обычный приём машинистов при бомбёжке, так они от бомб "уворачивались")  с сентября 1942 года жили в селе Усовка Саратовской области. Нас там местные называли "выкавыренные", сельсовет определил по избам на постой. Зимой в тёмное время в село иногда забегали волки. Еды было мало, хлеб был по карточкам и мало. Черную буханку резали при раздаче на 4 части крест-накрест для точности вдоль, получалась такая длинная небольшая тёмная штуковина с квадратным сечением, это была порция на двоих. Однажды я отрезал с одной стороны немного и съел без спроса. Мама пришла с работы и спрашивает, - а почему это хлеб короче стал? Я ответил, что он был длинный и некрасивый, я хотел подровнять. Мама не ругала, но почему-то заплакала. От недоедания у меня начали пухнуть ноги. Помню, мама, как "жена офицера с ребёнком", получила паёк с американским яичным порошком, сухим молоком, с чем-то сладким. Это было к годовщине Октября и к Новому году. Мама меня укладывала спать на большую и тёплую русскую печь.  Избу топили не очень, дрова носили из леса. Ночью светить мог только каганец, (это такая банка с мазутом и фитилём). Радио-репродуктор (это такая черная тарелка) в избе не было. Ходили слухи о страшных боях под Сталинградом, о том что "там много народу побило, трупы по Волге плывут".

Вот такой в двух словах была для меня война во второй половине 1942-го и в первой половине 1943-го года.

"Я не участвовал в войне. Война участвует во мне."