От Вересова. Угадайте автора.

Мои студийцы продолжают перекладывать сказочные сюжеты в манере какого-нибудь известного поэта или прозаика. Как правило, получается весьма забавно. Вот так, по мнению Кати Шестовой, могла бы выглядеть "Белоснежка" в изложении... Впрочем, автора предлагаю угадать участникам нашего славного сообщества:

Бэллочка Снежская и ее число 7.

В семье генетиков Снежских зимой родилась девочка. Решили назвать в честь бабушки, маминой мамы, Бэллы Иосифовны. Папа Степан Иванович немного посопротивлялся, но любимая Миррочка была чудо как хороша, прижимая к груди ребеночка. Он умилился ее решительной гримаске и дал согласие. Так, в книге Центрального ЗАГСА округа Басманный в ЦАО города Москвы, появилась запись о появлении на свет Снежской Бэллы Степановны.

Бэллочка росла умненькой, кудрявой и обаятельной. С самых первых игр родители постарались внедрить в жизнь их дочки страсть к своему делу. У всех кукол были нарисованы внутренние органы, в альбомах преимущественно рисовали цепочки хромосом, а разными красками обозначали принадлежность к тому или иному генотипу.

- Мама, нарисуй собачку! – просила Бэллочка

- Ну, смотри, собачки бывают разные, доченька, - говорила мама и рисовала схему взаимодействия генов между разными породами.

- Папа, напиши мне буковками слово! – просила девочка. И папа старательно выводил слово «ГЕНОМ». Бэллочка хлопала в ладошки и катала на языке диковинное слово. Оно ей очень нравилось.

Но мама и папа дома проводили не так уж много времени. Работа захватывала их целиком. В лаборатории проводились опасные испытания, и родители буквально ночевали на работе.

Бэллочкой занималась строгая и любящая бабушка. Овдовев, Бэлла Иосифвна переехала к своей дочери в чудесный зеленый район на Чистых прудах. И, за неимением другой деятельности, воспитывала внучку.

Бэлла Иосифовна была прирожденным педагогом. В юности ей повезло учиться в Сорбонне, она свободно говорила на французском и иврите, знала наизусть малую советскую энциклопедию, Пятикнижие и биографию Наполеона Бонапарта. Поэтому писать, читать и считать Бэллочка училась одновременно на русском, иврите и французском. Помимо прочего, бабушка старательно приучала Бэллочку читать, как можно больше. Причем, желательно, чтобы описывались любовные драмы.

- Так ты будет в курсе того, как себя вести, если что!» - говорила ей бабушка.

- Если что? – переспрашивала Бэллочка. Но бабушка только загадочно улыбалась.

К зятю Бэлла Иосифовна относилась снисходительно, называла его «наш гой», и на вопросы маленькой Бэллочки  отвечала: «Папа твой…он просто папа, а вот твой дед, это таки да!». После этого обычно шла на кухню, доставала пакет с мацой и задумчиво жевала, глядя в окно. Ее муж, Авраам Израилевич, скончался, когда маленькой Бэллочке исполнилось три года, и она лишь смутно помнила громоздкого старого гражданина в черной шапочке, приговаривавшего все время «Ой, вэй». Рассказывая о нем, бабушка неизменно печалилась и ела.

Словом, девочка росла, окруженная нормальной заботой любящих родственников. Беда пришла внезапно. В тот вечер папа выбежал из института за кефиром и батоном в гастроном, прихватив с собой ключ, и, когда пробирки с чем-то странным взорвались к чертям, выйти из помещения никто не смог. Похороны мамы запомнились смутно. Черно-белая фотография улыбающейся Миррочки, бабушка, одетая во все черное, грохот от падающих на крышку дешевого гроба смерзшихся комков земли. Папа в тот день запил. А бабушка Бэлла Иосифовна той же ночью потеряла память и рассудок, прижимая к груди фотографии мужа и дочери. Не имея возможности заниматься ее здоровьем в России, дальние родственники из Израиля взяли Бэллу Иосифовну к себе. Какое-то время оттуда шли письма, но потом пришло последнее, тревожное и грустное. Бабушка отправилась на небеса.

Но жизнь шла себе и шла. Девочка превращалась в девушку. Бабушка еще в детстве научила Бэллочку готовить гефилте-фиш, цимес и бульон с кнейдлах. По ее заветам в доме отмечалась Ханука и Йом Кипур. А по субботам Бэллочка вспоминала, как бабушка говорила: «Сегодня пусть гои работают».

Папа Бэллочки, изредка выходя из запоев, успел жениться. И в их уютную квартирку вселилась управдом Варвара Степановна. Женщина грубая, с перманентом и ядовитой помадой на губах. То, что муж пил, ей словно было на руку.Бэллочку она не любила и тайком мерила ее легкие платьица, стараясь выглядеть такой же прехорошенькой. От отца не было ни защиты, ни поддержки. Он иногда смотрел на дочку красными слезящимися глазами, пытался что-то сказать, но обычно махал рукой и брал новую бутылку мутненькой. Мачеха же старательно делала жизнь Бэллочки невыносимой. Мацы в доме больше не водилось, а по субботам в обязанности бедной девушки входила генеральная уборка квартиры.

По ночам Бэллочка плакала и перечитывала предсмертное письмо бабушки. Бабушка писала: «Девочка моя, запомни, в жизни женщины – чтобы эта жизнь таки сложилась удачно –  может быть 7 главных мужчин. Отец. Врач. Ювелир. Портной. И три любовника. За третьего любовника, он же седьмой важный мужчина, желательно выйти замуж и родить. Тогда все будет не зря. »

 Бэллочка серьезно относилась к наставлениям бабушки и прикидывала, как построить свою жизнь. Господь милостив, врач, ювелир и портной, достались Бэллочке буквально по наследству. Их она знала с детства. Все они приходили в канун Йом Кипура с цветами и сладостями. Так что, с этим, благодаря заботам бабушки, все устроилось: чемодан легких платьиц, здоровые зубы и золотые часики у нее были. Папа, хоть и пил, но был. Бэллочка мысленно ставила галочки: итого, 4 есть.  Оставалось самое сложное.

Она думала, что время у нее еще есть, и потому не торопилась. Но однажды мачеха, устав от когнитивного диссонанса между тем, что она видела в зеркале и прехорошенькой Бэллочкой, выдала по бутылке местным алкашам и подговорила их вывезти девушку ночью в какую-нибудь глушь. Так бы и случилось, наверняка. Но к этому моменту количество анонимок, присланных мачехой Бэллочке на работу, достигло апогея, и ее распределили в маленький городок. Немного поплакав над пьяно спящим отцом, Бэллочка взяла небольшой чемоданчик, неоднократно перелицованный, и уехала.

Соседом по купе был странный мужчина. Высокий, худой, довольно мрачный, напоминавший всех героев-любовников современного кино сразу. Бэллочка скользнула взглядом на свое отражение в окне спешащего вагона и себе понравилась.

«А вот и судьба моя!» - подумала она, увидев в его руках старинную Тору. Мужчина же молча смотрел на нее какое-то время, поглаживая страницы фолианта. Потом предложил вина.

- Может, поинтересуетесь хотя бы, как меня зовут? – приосанилась Бэллочка.

- Какая ты сложная, - скривился мужчина и больше в диалог не вступал.

Бэллочка, будучи девушкой на практике неискушенной, но прочитавшей довольно много разнообразной литературы, была поражена. И даже оскорблена. Такие переживания придали ей храбрости, а ситуации романтичности в ее глазах. Мужчина, мягко говоря, не сопротивлялся. Словом, через час она пыталась незаметно одергивать юбку и одновременно  прикидывала, как дальше будут строиться их отношения.

-  «Как все оказалось просто», пришла ее в хорошенькую головку мысль. «Сразу же встретила свою судьбу. А бабушка, наверное, просто обсчиталась, никаких трех не понадобилось. Для счастья оказывается достаточно и 5 важных мужчин в жизни. И вот он пятый.» Но пока она думала такую длинную фразу, мужчина отвернулся к стенке и заснул. Ей ничего не оставалось, как ждать утра и она уснула. А утром его уже не было. Только пустая бутылка и жгучий стыд напоминали о том, что сосед по купе все-таки был. Бэллочка немножко было поплакала, но пора было выходить. Она и вышла.

Провожая взглядом поезд, подумала: «Наверное, он гой. Ах, как нехорошо. Стало быть, бабушка права, цифра пять не может дать мне спокойствия». И взглянула на облачко – может, оттуда смотрела на нее Бэлла Иосифовна?

Она снимала комнату у старушки, которая периодически тайком зажигала шесть свечей и тихо шуршала мацой за стенкой. «Как дома, при бабушке», - думала Бэллочка, слушая хруст.  У старушки был сын. Его мечтой было уехать в Израиль, но он боялся. Боялся всего и всех. И потому у Бэллочки были сомнения на его счет. Ведь бабушка всегда говорила, что настоящий еврей ничего не боится.

Но Фима ухаживал, ухаживал и стал ее вторым любовником.  Он был мил, старомоден и толстоват. Но ею восхищался и говорил своей старенькой маме: «Какое счастье! Какое счастье, мамочка, что ты таки правильно нашла кому сдать комнату.»

- «Ну, вот и выяснилось все» - подумала Бэллочка. «6 - моя цифра. Ах, бабушка, все-таки, ты ошибалась.»

Впрочем, скоро выяснилось, что у Фимы есть сильно беременная невеста в соседнем городке. Пришлось съехать с квартиры и найти себе другое жилье.

Надо было срочно найти смысл жизни. Так, вера в предсказание бабушки стала основным стержнем  жизни Бэллочки. Она везде и всюду искала свою цифру 7. Но, увы и ах. Из такой своей рутинной жизни Бэллочка вынесла урок: бабушку надо слушаться сразу и навсегда, а не думать, что она может обсчитаться.

- Где же мой единственный? – привычно грустила Бэллочка.
Уже давно ее волосы перестали красиво виться. Сидячий образ жизни и невзрачная зарплата ни коим образом не способствовали ее внешней привлекательности. Но она продолжала надеяться. На бабушку и гены.  Больше всего ее страшил тот факт, что она может не узнать своего суженого. Но, несмотря на грусть, депрессию и начинающийся маниакально-депрессивный психоз, она по-прежнему была ласкова, приветлива и вежлива. «Гены пальцем не раздавишь». Так говорил ее отец, когда был трезв. И эта фраза стала ее утешением.

Опять наступила зима.  Городок не баловал разнообразием досуга. От скуки Бэллочка выучила еще восемь языков, научилась вязать крючком скатерти, показывать карточные фокусы и накладывать шины на сломанные лапы бродячих собак. Кроме этого, она приобрела дурную привычку есть на ночь сложные углеводы. Как-то вечером она переела пирожных производства местного хлебного комбината и забылась тяжелым сном.

В ту ночь ей приснился сон. Бабушка, еще молодая,  кидала кусочки мацы в бульон с кнейдлих, и улыбалась.

- Бабушка, милая, как мне грустно!

- Почему?

 - Я застряла на цифре 6…Как мне узнать мою семерку? Где он, мой суженый?

- Ты сразу поймешь. Будет знак. Но для начала перестань есть на ночь.

И Бэллочка проснулась.

Она взяла себя в руки, заплела когда-то шикарную косу и прожила в состоянии ожидания еще десять лет.  Она затуманилась. Полюбила сидеть на обрыве. Только фраза отца про гены давала ей успокоение.
Как-то майским вечером она пришла на свой обрыв и там увидела выложенное одуванчиками сердце. На обрыве сидел мужчина и курил.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась Бэллочка

- Добрый вечер, - максимально интеллигентным голосом  поздоровался в ответ мужчина

-Какое красивое сердце Вы создали, это для Вашей любимой и единственной? – уточнила Бэллочка

- Да. Для нее.

- Тогда я лучше пойду, не буду Вам мешать.

- Вы не мешаете. Я не знаю, где она. Я ее никогда не видел. Мне было предсказано, что в моей жизни будет 7 важных женщин. Но никак не удается мне встретить мою единственную, мою седьмую. Вот я и курю все время. Очень, знаете ли, страшно, встретить не ту.

- Я понимаю Вас, как никто, - сказала Бэллочка. У меня такая же ситуация. Правда, мне обещан знак. Но кто в наше время верит знакам…

- Да уж, кто поймет знак это или не знак…– затянулся сигаретой мужчина. Вдруг спохватился: -«Извините, забыл представиться. Седьмин Геном Иосифович ».

Спокойные дни, счастливые вечера и упоительные ночи обещал Бэллочке взгляд мужчины, способного создавать сердца из одуванчиков.  Она не стала раздумывать о том, был ли ей знак на этот раз. Бэллочка протянула руку, и мужчина, как будто привычным жестом, притянул ее, дрожащую от предвкушения счастья  и начинающейся болезни Альцгеймера, к себе. И, летя навстречу прокуренному поцелую, Бэллочка успела подумать: «А имя-фамилия…ну что ж, немного странные, но разве это важно? Надеюсь, бабушка не сердится на меня. Но ждать знака я больше не в силах. Пусть все будет, как будет».

Сильные порывы ветра сложили лежащие на земле головки одуванчиков так, что они образовали цифру «7». В мае тоже бывает сильный ветер. Впрочем, это не имеет никакого отношения к нашей истории.