Кривая линия кировского обвинения


  

Томпкинс Харрисон Мэттсон. Суд Доржда Якобса (Суд над Салемскими ведьмами) 

«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в Кировском лесу», – написал бы, верно, Данте, будь он жив. Но он умер, а суд над Навальным оказался не просто смешным, еще и загадочным. Судите сами, раз уж мы тут про суд: в Кирове идет, может, и не процесс века, но уж точно процесс, для действующей власти немаловажный. Процесс с явным политическим подтекстом. Процесс, обреченный на внимание СМИ, причем не только наших.

При этом, что немаловажно, на нем обсуждают не постановления Трулльского собора, а вещи совершенно земные и в Уголовном кодексе РФ описанные вполне четко. Вне зависимости от того, виновен на самом деле Навальный или нет (прикинемся, чистоты эксперимента ради, что мы не знаем ответа на этот вопрос), задача собрать или сфальсифицировать доказательства, найти свидетелей или натаскать лжесвидетелей, написать непротиворечивое обвинительное заключение, в конце концов, – представляется вполне решаемой. Теоретически.

И важной. Теоретически. Не только ведь мировые СМИ за происходящим следят, московское начальство тоже.

Но выходит нечто совершенно иное. Главный свидетель обвинения, судя по всему, своих («своих») показаний до судебного заседания в глаза не видел.

Прочие не лучше. Все путаются, мямлят, городят какую-то нелепицу. Писания прокуроров вызывают улыбку сострадания. Суд превращается в машину по производству позора. Да еще и в плохо смазанную, скрипящую машину.

Хочется это как-то объяснить, и объяснений в голову приходит два. Либо система сгнила уже настолько, что прямые свои, вернее, декларируемые функции осуществлять просто не способна, какие бы грозные боги сверху ни нависали. Нет ресурсов, чтобы сработать качественно вне зависимости от поставленной задачи – свершить правосудие или по шапке надавать зарвавшемуся блогеру.

Кстати, на всех федеральных каналах Навального упорно называют блогером почему-то.

Либо же представителям системы просто плевать на то, какое впечатление они производят на сторонних наблюдателей. То есть система оказывается абсолютно замкнутой. Есть цель – устроить суд и осудить, решается она одним словом судьи: «Виновен». Какие именно телодвижения предшествуют произнесению решающего слова  не имеет значения. А уж внешние по отношению к системе раздражители, типа суеты неравнодушных граждан и стенаний журналистов, местных и зарубежных, значения не имеют тем более.

И конечно, всего важнее то, что эти два утверждения друг другу не противоречат. Зато веселая картинка, мелькающая по социальным сетям: Путин с плакатиком «Дело против Навального – это дело против меня» начинает обрастать неожиданными смыслами.