Речь Навального на суде в Кирове

Алексей Навальный: «Я считаю, и все мои юридические знания это подтверждают, что такое обвинительное заключение должно быть как минимум возвращено в прокуратуру. По идее, на следователей главного управления СК должно быть заведено уголовное дело за явную фальсификацию материалов преследования. В деле нет ни одной экспертизы, а следователи обосновывают занижение цены свидетельскими показаниями, это невозможно. Кировлес – большое предприятие, объем продаж с «Вятской лесной компанией» был небольшой, около 3%, и если сравнить цены для ВЛК и для других контрагентов, легко выяснить, что цены для других компаний были сравнимы.

Мотив оговора нас с Офицеровым у Опалева, которого я уволил – очевиден. Кировлес – предприятие с огромными долгами, дебиторской задолженностью и нереализованной продукцией на 200 миллионов рублей. Я никакого отношения к ВЛК не имею, я ее не учреждал и подарков от нее не получал, что полностью подтверждается материалами дела. В 2009 году я заявил, что Кировлес должен быть банкротом. Обязанность любой власти – поддерживать предпринимательство. Если я эти 16 миллионов похитил, я хочу, чтобы следствие показало, куда они делись.

Это дело – политическая месть за наши с фондом расследования по коррупции.

Это дело – политическая месть в частности за компанию «Голосуй за любую партию, кроме партии жуликов и воров». Это дело – способ отвлечь меня от текущих расследований, например, в отношении братьев Ротенбергов. Это дело – повод для огромной медиакампании о том, какой жулик Навальный. Это дело вытесняет меня из легального политического поля за счет запрета избираться тем, кто осужден по особо тяжким делам. Я не признаю себя виновным и уверен, что после этого процесса моя невиновность, независимо от приговора, будет очевидна всем.»

Аплодисменты в зале. Блинов говорит о неполитическом характере дела.

Алексей Навальный: «Ваша честь, если вы хотите, давайте сыграем в веселую игру, будто это неполитическое дело – ну, давайте, я не буду молчать, надеясь на более мягкий приговор».

Петр Офицеров: «Обвинение мне непонятно, оно ставит вне закона любое предпринимательство. Обвинение неконкретно и расплывчато. Договор между ВЛК и Кировлесом был заключен на абсолютно законных основаниях. Вину не признаю.»