Я никого не виню...

Часть первая. Знакомство.

Это воспоминание почему-то не дает мне покоя уже  месяц. Мне кому-то нужно это рассказать. Я поделюсь с вами, потому что оно о перекрестках судьбы во временах перемен..

Молодой выпускник юридического факультета ЛГУ им.Жданова был назначен следователем прокуратуры в один из самых отдаленных районов Ленинградской области, на границе с Карелией.

Райцентр был небольшим городком: Дом культуры, больница, исполком совета, райком партии, «ресторан» (с серыми  застиранными скатертями, "резиновыми" бифштексами, шоколадом «Чайка», водкой, коньяком, каким-то вином). Была  библиотека, баня, прокуратура и милиция, … что-то еще было, память не сохранила. Унылое житие-бытие. Жизнь в этом городке словно имела свой особый замедленный ход времени.

Молодой следователь получил комнату в общежитии, где жили лесорубы.

Часто на места происшествия он выходил в тапочках. Драки, мат, поножовщина. Алексей , с внутренней «неуютностью» начал свой путь в профессию. Основное время было занято работой. В редкое свободное  он много читал, смотрел телевизор. Леша держался особняком в общежитии. На общение как-то не тянуло. Да его и не донимали особо: следователь прокуратуры - это звучало угрожающе  для жильцов.

Он познакомился с юношей-врачом, закончившим Московский мединститут. Игорь уже дорабатывал последние месяцы распределения в больницу этого городка. Ребята были из одного мира, круга, с родственными мыслями и интересами. Сблизились очень быстро. Встречались в свободное время в ресторане. А больше, собственно, было и негде.

Вскоре Алексей заметил, что друг-врач  часто посматривает на часы, словно куда-то торопится … «Тебя кто-то ждет?» - шутливо спросил. «Да нет, я просто беру уроки французского в среду и субботу». Была суббота.

-???????? «У кого, где?»

- «Да в твоем общежитии, у истопника. Интереснейший человек! Он говорит на трех языках»

-???????

- «Он из бывших. Дворянин. Хочешь – познакомлю?»

- «Хочу».

Молодые люди расплатились и быстрым шагом дошли до общежития.

В конце коридора на первом этаже была дверь, в которую постучал врач.

- «Открыто, заходите».

Комната, кровать, тумбочка, две табуретки, стол у окна, гвозди в стене , как вешалки, шкаф. На окне – две аккуратные белые  занавески.

Леша узнал его. Он изредка видел этого человека,  вызывавшего недоумение: стар, молчалив, аккуратен. Какой-то неправильный истопник. Одетый зимой в старую-старую шинель, валенки, шапку-ушанку, летом – в выношенные брюки-галифе и сапоги, рубашки, настолько выстиранные, что первоначальный цвет уже не угадывался. Только по покрою было понятно – военные. Густые, но абсолютно белые, длинноватые волосы, такая же белая борода – в грудь длиной. Он был похож на священника, если бы не одежда военного образца. Звали его, скажем, Василий Андреевич.

Истопник настороженно встретил появление Алексея, узнав в нем соседа-следователя. Улыбкой не расплылся, представился, но заходить сухо-вежливо предложил. Урок начался, Леша ушел к себе.

Через часа два Игорь зашел, попросил факт уроков не оглашать нигде, потому что Василий Андреевич очень разволновался. Алексей начал расспрашивать: кто это, почему такое странное несоответствие образа жизни, уровня образования. И, как профессионал, хоть и молодой, он почуял запах мест лишения свободы, исходивший от старика.

 "Да, он отсидел 20 лет из 25 по приговору. По 58 статье," - объяснил Игорь. Врач  распрощался и ушел. Вскоре он уехал в Москву, «распределение» было отработано: врача ждала новая работа в Москве, родители, невеста.

Следователь не заходил пару недель в гости к старику.. Но скука вечерами оборачивалась тоской зеленой. И однажды… он постучал в дверь в конце коридора. В комнате ничего не изменилось. Василий Андреевич что-то писал, сидя за столом. Следователь был юн, своей непосредственностью он, наверно, что-то напомнил старому человеку. Потихоньку возник разговор. О том, о сем. О городке, о скуке в нем, о последнем фильме, на который «ломились» во Дворце культуры. Встречи стали частыми. Они становились все теплее. Старик рассказывал необыкновенно интересно. То о Париже, то о войнах – первой мировой и второй мировой.

Миновал месяц.

И ПРИШЕЛ ДЕНЬ, КОГДА ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ РАССКАЗАЛ СВОЮ ИСТОРИЮ ЖИЗНИ. 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: В КОСТРЕ СГОРЕЛО ВСЕ, ЧТО БЫ НАПОМНИЛО О БАЗИЛЕ.

Жила одна дворянская семья в Санкт-Петербурге. Было у нее крохотное имение недалеко от Краснодара. В холодное время года семья жила в северной столице, а на лето уезжала в деревню. Хрестоматийный пример из дореволюционной жизни. Жили на зарплату отца семьи, чиновника среднего уровня. Жили в достатке, но без "излишеств". В семье было два сына и две дочери. Старший – Василий,  Basile,  по –домашнему.

Он выбрал военную карьеру.

Пролистаю его книгу жизни:

1914 год – призван в действующую армию. Воевал. Был награжден.

1917 год – тяжелое ранение, госпиталь в Петербурге, длительный отпуск с предстоящим будущим новым назначением и повышением в должности. Приехал в имение родителей, был конец лета. О развале на фронте вести доходили разные. Ждал вызова, но не дождался.

Началась революция. Basile сделал свой выбор. Участвовал в гражданской войне, воевал в войсках Деникина. Из Новороссийска на одном из последних пароходов бежал во Францию. Работал таксистом. Не женился, ждал, что в России все станет как прежде,  и он создаст семью на родине. Уже во Франции узнал, что отец умер, а мама с братом и сестрами погибла от напавших на имение каких-то людей. В 1919 году.

В июне 1940 года – немцы вошли в Париж.  Basile оказался в оккупированном Париже. Бежал в 1942 году в Англию, затем в США, где вступил в армию, в обслуживающую группу.

После открытия второго фронта участвовал в боевых действиях и дошел с войсками до Германии.

1945 год, конец года – из зоны союзников бежал в советскую зону , подал заявление с просьбой о гражданстве СССР. Заявление было удовлетворено. Он стал гражданином Советской страны. Василием Андреевичем М…

1946 - Жил, работал, собирался жениться на хорошей женщине, овдовевшей в войну. Но как разительно отличалась жизнь в России и его воспоминания о прежней России, о жизни в Париже. Его расспрашивали. Он рассказывал. Недолго. В конце 1946 года он был арестован и осужден по 58 статье. Приговор – 25 лет.

Ни смерть Сталина, ни 20 съезд, ни "оттепель" не отразились в судьбе бедолаги. Только в 1966 году до него дошла очередь. Он  был реабилитирован и судимость была снята. Василий вышел на свободу уже старым человеком. Ему было чуть больше 70. Без пенсии. Хлопотал о ней. Нужна была справка, что он не сотрудничал с немцами в Париже и был в союзных войсках. Написал письмо в посольство США. И быстро получил необходимую справку. Ему назначили пенсию – 18 рублей. Он   уехал в глухомань и стал работать истопником – сезонным работником. Директор Леспромхоза был из отсидевших.  Он и  дал команду – старика не трогать, разрешил жить в общежитии круглый год.

1975 год, когда следователь познакомился со стариком, был последним годом жизни этого человека. Как-то он вытащил старый фанерный чемодан из-под кровати, открыл – там были бумаги, бумаги, бумаги, тетради, исписанные каллиграфическим почерком, с ять . «Хотите я Вам подарю, Алеша, эти дневники?» Алеша был молод. «Я заберу их после отпуска».

Следователь уехал в отпуск, а когда вернулся и постучал в последнюю дверь коридора, её открыл Леше незнакомый человек: «Старик умер две недели назад». Алексей сорвался к кровати, рукой пошарил под ней.

"Вы ищете чемодан?» «Да, Василий Андреевич мне его подарил».

«После его смерти все из комнаты вынесли и сожгли, наверно, и чемодан».

За полчаса в беспощадном огне сгорел чемодан – вся жизнь Basile-Василия Андреевича М…. Он был щепкой в реке времени, бросаемой    в разные стороны   течениями и волнами этой беспощадной реки.

Но молодой следователь никогда уже не смог забыть ни лицо этого человека, ни рассказы,  и одну  фразу, смысл которой он понял, уже будучи человеком за 50: «Я умру прощенным Родиной, с чистой совестью и никого не виню в своей не сложившейся жизни. Я люблю Россию и разделил её судьбу.»