Николай Шувалов. Рассказ. Ленин с вами!

Н.В. ШУВАЛОВ. Автопортрет с бабочкой на плече

 

Инструктор горкома Евгений Алексеевич Корытов, маленький коренастый человек с грубым лицом, заложив руки за спину, стоял перед большим холстом, изображающим стремительно идущего по булыжной мостовой Красной площади Ленина.

За Лениным полыхало грозовое небо, а у его ног в блестящих штиблетах виднелась часть кремлевской стены с башней.

Рядом с Корытовым стояла крупная, дородная женщина в шляпе а ля торшер над белым толстым лицом.  

- Нет, вы подумайте! - взволнованно обращалась она к неподвижно стоявшему директору художественного фонда, крупному человеку с могучими плечами. - Мы говорили, нужно на брусчатке, а где она?!.. Как же так? Почему художник игнорировал наше требование?  

- Женя, - обратился директор к испитому, заросшему черной щетиной парню неопределенных лет, - у Грошева в эскизе была брусчатка?  

- Нет, не было, - ответил Женя, глядя на своего товарища, меланхоличного человека с неживыми седыми волосами.  

- Да, мы все точно сделали по эскизу, - отозвался тот с едва уловимой иронией.  

- Это исполнители, а где же автор? - надменно спросил Кротов.  

- Виктор, - крикнул директор проходившему пузатому человеку, - посмотри, нет ли там, наверху, Грошева.  

Пузатый скрылся, и вскоре в цех вошел молодой еще человек с глазами цвета бутылочного стекла, с короткими светлыми волосами и спортивной выправкой.  

- В чем дело? - спросил он, обращаясь ко всем.  

- Да вот, товарищи из горкома спрашивают, почему нет брусчатки, - сказал директор.  

- Да, - вмешалась дама в торшере, - мы пришли проверить, как наш заказ, и вот видим, что вы не выполнили наше требование.  

- Да и не думал выполнять, - Грошев с вызовом смотрел на чиновников.  

- Как? Вы, молодой человек, забываетесь! - с металлом в голосе крикнул Корытов и переступил своими короткими ногами. - В чем дело?  

- А в том, - в тон ему ответил автор, - что Красную площадь покрыли брусчаткой в 1934 году, а это - он показал рукой на портрет - год примерно 1920, когда никакой брусчатки не было, а был булыжник.

Все правильно сделано, чего вы еще хотите?  

- Мы хотим, чтобы была брусчатка! - почти закричала дама в торшере. - У нас же согласовано все!  

- Но в данном случае история против вас.  

- Вы что, не понимаете, - надменно выпячивая толстую губу, сказал Корытов, - сам Сундуков изъявил желание сделать Ленина, идущего по брусчатке! Советую не спорить.  

- Мне нет дела, что какой-то дурак изъявил желание. Может, он еще пожелает написать Ленина на фоне его собственного мавзолея, - запальчиво бросил Грошев и отвернулся.  

- Что-о?! Да как вы смеете так разговаривать! Это безобразие! - возмущенный Корытов обратился к директору фонда, хранившему молчание. - Разболтались! Не воспитываете! Нужно знать, что мы никогда не ошибаемся.  

- Правительство и то, бывает, ошибается, - тихо, как бы ни к кому не обращаясь, промолвил сухощавый человек с седыми волосами.  

- Это еще кто таков? - Корытов побагровел. - Буду в горкоме старить вопрос о политическом уровне у вас в фонде! Они, видите ли, возражают!  

- В таком случае нам не надо портрета и денег за него не будет, - вмешалась дама.  

- Нет, нет, так это вам не пройдет, - все еще гремел Корытов.   - Можете говорить все, что угодно, я переделывать не буду, - решительно ответил Грошев и вышел.  

Чиновник снова открыл было рот, но только молча посмотрел на даму, а она - на него. Они были ошарашены. Раньше такого не было. Все исполнялось беспрекословно. Перед начальством из горкома ходили на полусогнутых. А тут на полусогнутых ходить никто не хотел.

Корытов, стараясь сохранить свое превосходство, сухо приказал директору:  

- Проводите нас.  

- А, - очнулся тот, - да-да, прошу...  

Чиновники ушли с директором, а Женя и Медведь посмотрели друга на друга и засмеялись.  

- Ну, что будем делать? - спросил более предприимчивый Женя.  

- Да х... с ними, переделаем, наплевать! - решительно сказал Медведь.  

Они расчертили булыжную мостовую на клетки, раскрасили и закруглили углы.

Портрет был закончен.