А какой у тебя халат?

статус определяет привилегии.
Какой твой халат?
Но если в рангах путаница, исторический пробел, бардак, то социальные инстинкты идут на помощь. Представим себе толпу гостей, многие из которых видят друг друга впервые. Куда первым делом смотрят глаза? На одеяние. На ноги. Сколько стоит халат. Затем на повадки гостя. А за поведением ведь человеческий быт, чем дышит человек, на что дышит, а как питается, что пьет, - как живет. Глаза обмануть легко. Обмануть дураков еще легче. А толпа состоит из дураков или почти дураков. Чтобы обмануть всех дураков независимо от развития, идет действие. Применяется показуха. Атака на глаза. Это первейшее действие , ибо всех сомневающихся толпа увлечет , заставит верить ее глазами. Все, кто сомневается, того ждет порука или круговые объятия и через время - сомневаться не будет, потому что в традиционном коллективе это не любят. Не любят за нелюбовь. Кто не с нами , тот против – девиз любого племени. В коллективах, где нарушен строй, следовательно стерлись и ранги , никто не знает кто есть кто, откуда вышел, зачем пришел, это затруднение и пытаются одолеть. А глаза, как известно ,врут. Даже бродяги стараются прикупит достаточно дорогую вещь для этого случая. Гостей встречают по одежке. Чтобы пустить пыль в глаза и утвердиться на время. Начинается гонка приземленных самолюбий. Погоня за минутным достатком становится основным занятием. Когда нет элиты обыватели становятся элитой. Это совершенно новая или молодая элиты - элита нового поколения. Эта элитность повторяется множеством автономных поступков. Тысячи , сотни тысяч , вступают на путь «элиты» под лозунгом «чем мы хуже». (И новые революционеры материализуют мещанские мотивы в идеи. Спектр возвышенных тонов от социальной справедливости до прав человека, а также самоопределения и независимости становятся лозунгами толпы идейных мещан).
Утверждение в достаточности - вот самое главное занятии зерефов. И когда они встречаются с рефагами или торговой цивилизацией и торговая цивилизация снимает богатый урожай этих позывов неравнозначным обменом, который называются всемизвестными стеклянными бусами.
Торговцы или их адепты – ничего не осознающие, что они представители мира наживы встречают существ с девственным сознанием . Конечно они замечают, что золото у туземцев не имеет цены или если точнее стоимости, туземцы носят украшения из –за красоты или по рангу, а туземцы замечают очень забавные предметы, в том числе и ровные куски стекла. Когда гости просят показать, а гостям нельзя отказывать, пара уже обменивается интересующими предметами. Если золото у гостей имеет стоимость, то необычные предметы вызывают дикарский интерес. Обмен диковинками у всех считается положенным подарком. Вместе с тем у всех языческих аборигенов все самое интересное передается перетекает к шаманам. Они получают вознаграждения за какие то ритуальные услуги. В конце концов, все «чудеса» могут оказаться и у вождя. Или у элиты. Ведь все предметы переходят в разряд трофеев и подлежат раздаче руками предводителя.
Раздача руками предводителя, а потом и волей предводителя является основным социальным иерархическим инструментом, а потом уж социальным инстинктом. Только предводитель может распределять добро, не степень добра, а нужность, оттого руководство обретает арбитраж , вечную или военную сакральность. На то он и руководитель, вождь. Только элита, имеющая военные успехи, может раскрашивать свои платья в яркие тона. И некоторые диковинки, отобранные у врагов, цепляются на халате аристократов. Чем больше трофеев, тем выше статус хозяина халата. Но преемственность героизма не всегда может быть сохранена. Совершаются нападения. Случаются горькие поражения. Это вызывает недоумения, если можно так сказать, но и беду. Потому что на халаты что то должны нацепить и уж тем более носить халаты элиты кто то должен. Вот и одевают дорогие халаты победители. Но это другой разговор, а пока. кто успеет одеть халат, купленный без свидетелей , за три моря, тот претендует на племенную элиту. Но если сохранились старейшины или просто старики, то для нового обладателя атрибута важности нет хуже врагов. Часто в традиционных социумах старшее поколение просто уничтожается, уже не говоря о свидетелях. Как у природных хищников старая элита подвергается геноциду. Ни один хищник не оставит потомство предыдущего. В традиционном социуме это происходит растягиваясь на десятилетие.

Ныне традиционной элиты нет. Ее не может быть по определению. Если за цивилизацию были уплочены большие жертвы, то элита (или ремидность третьего поколения аристократии только формируется) только -только формируется. Самую большую жертву на алтарь главной цели дают наиболее отсталые племена. Если между торговой цивилизацией и язычеством были другие поражения, то старя элита е может потянуть за собой на тот свет всю родню. Особенно традиционная элита пострадала во время встречи того самого торговца, алчного спекулянта и первого дикаря. Не забываем , что за спиной торговая или конкистадора, епископа стояла торговая цивилизация. Когда приходит любой завоеватель, он прежде подкупает элиту, а старую династию уничтожает. А когда приходит торговая орда, она уничтожает все, но прежде покупает безделушками . И когда туземцы из поколения в поколения не имеют понятия, что такое элита, до прихода рынка любая, родовая цивилизация выходит из первобытности с огромными жертвами. Эти жертвы как раз и есть поколения стариков, а также зажиточное сословие родственников ,все эти люди не хотят не только нового порядка, но и перенимать технику или стереотипы поведения. Они просто носят дорогие свои халаты. Именно элита навязывает стереотипы. Но чужие стереотипы - это совершенно неведомая цель. С момента рождения любой член коллектива знает что делать , применение его расписано в зависимости от задатков. Он должен защищать родню и продолжить свой род, потомство. И это только главные части большого долга. Все зеревы должны подчиниться этому року подобно муравьям, которые не задают вопросы колонии. Если он не понимает, что делает, он не будет этого делать. Потому то, когда индейцев пытались использовать на плантациях , он ничего не делали или делали с большой неохотой, а от неохоты умирали. Садились в круг, пели песни и умирали. Плантаторы стали завозить рабов из Африки. Очевидно, что африканские задачи были более просты, либо в межродовой борьбе местные элиты не дали поведенческий канон. Любые вещи меняют этот канон, поведенческий стереотип. Потому что за любой вещью стоит задача мастера. За любой вещью есть рационализм. А за кучей вещей, создающей весь стереотип есть цель. Вот почему овладевая новыми орудиями труда люди меняют и свое отношение к жизни. Но даже овладения передовыми технологиями не меняет зерефность. Зерефов все равно тянет носить дорогой халат и не только носить , но и показывать. Подобно детям всем зерефам хочется выглядеть значительно выше своего уровня. Поэтому, когда после встречи торговца и зерефа пройдет немного времени в обладании материальной части, зерефа показывают большие способности . Они быстрее накапливают вещи цивилизации, то есть набирают стекла полный дом и делают все свои жилища из стекла. Кроме того выходят в мир в необычных «халатах». Это не мешает им быть одновременно патриотами . Более того рефажный мир поддерживает этот патриотизм. Потому что опыт общения с девственными цивилизациями очень большой. Рефаги, если так выразится, знают, что обладателями самых дорогих и престижных халатов будут самые черствые или дикие к чужим нуждам зерефы. Что это приведет к перераспределению всех племенных трофеев к новым семьям элиты. В то же время на низовом уровне перераспределение продолжится за халатные обноски. Быстро сформируется гвардия при дворе. Новая аристократия будет всячески отделяться от простонародья. Некоторые из этого самого простонародья в борьбу за халаты назовут по рефажной моде борьбой за права человека. На самом деле все страты , что формируются, формируются под обладание престижными вещами. То есть они также хотят ходить и выглядеть элитой. Даже отторгнутые из гвардии, они все равно будут разыгрывать элиту. Потому что все население ринулось неосознанно эту элиту путем лицемерия и накопления. Так всегда происходит при падении . Когда старя элита не готова противостоять гостям. А может, ее совсем не было? И просто одно накопление и дорогие халаты стали менее яркими и их было мало?
Итак, первые свидетели, что встретили торговцев, не могли предать своего вождя, даже если бы им дали корабли из стекла. Не могли предать заветы даже многие товарищи конкистадоров. И только увезенные в Европу и измальства и созревшие там аборигены могли предать своего вождя и всю свою родню, потому что они впитали другие стереотипы. И прежде всего стереотипы меры. То есть кроме цели наживы, они всегда были рациональны