Страдания по перестройке

Неуклюжие высказывания Михаила Горбачева по поводу «возобновления перестройки» - традиционное яблоко раздора для нашего политического класса. И нет сил уже перечислять весь спектр упреков последнему генсеку. Интереснее анализ восприятия реальности, подсвеченного этой несколько безумной дискуссией - продолжать или не продолжать перестройку. Хотя неплохо также и разобраться с причиной извлечения Горбачева из ящика забвения.

Последнее более-менее объяснимо. Если коротко, эта причина – стагнация. Она зафиксирована в статотчетах и дана нам в ощущениях. Отсутствие обещанного экономического роста, непрекращающееся бегство капиталов за границу, непрерывные скандалы вокруг политического Олимпа, а также повсеместные очаги общественного недовольства, с которыми не удается справиться ни госпропагандой, ни полицейским мерами, диктуют нынешнему истеблишменту необходимость искать заменители точек опоры. Обычно так и бывает: если нельзя опираться на народ, то опираются на врагов и сублимируют созидательную деятельность в «преодоление ошибок прошлого».

На роль мобилизующего страну врага, как всегда, идеально подходит Америка со списком Магнитского, «НАТО у ворот» и неуемной тягой помогать российским сиротам. Наиболее политкорректным считается «преодолевать» последствия перестройки девяностых, а не разбираться с действительно сложным комплексом проблем, ввергнувших Россию в череду социальных переворотов.

Нам и раньше было известно, если не знаешь, как управляться с историей, исправляй версию истории и раздавай оценки проштрафившимся персонажам. «Пусть он вспомнит и расскажет, что на самом деле произошло со страной, почему мы потеряли КПСС, почему 19 миллионов коммунистов не смогли отстоять будущее великого советского государства. Все, что Горбачев принимался перестраивать, заканчивалось в итоге развалом, - такую мантру до сих произносят вчерашние и сегодняшние коммунисты (Николай Харитонов, в 90-х депутат РСФСР, ныне председатель Комитета ГД по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока). Другие, - те, что помоложе – не стесняются обвинить Горбачева в следовании рекомендациям неназванных, но легко угадываемых врагов народа. «Пусть он лучше расскажет, почему он это затеял, и кто его стимулировал, кто направлял», - эти слова принадлежат еще одному председателю Комитета ГД по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярославу Нилову, заместителю руководителя фракции ЛДПР. Притом что самому Нилову в перестройку было всего года три, и он, конечно, не может судить о развале иначе как по апокрифическим рассказам.

Перестройку 90-х с упоением ниспровергают… ее главные выгодополучатели.

Они почему-то не замечают, что попадают в ножницы между лояльностью нынешнему политическому руководству страной (а оно вообще-то тоже родом из перестройки!) и публичной констатацией множества родовых пятен режима - в виде олигархии, коррупции и дефектов управления, что, как всегда, гениально синтезировано телевизионным трибуном Прохановым («Поединок», Россия-1, 4 апреля): «Кремль в дырах, Кремль в кавернах, но это последняя опора государства».

По сути, возобновлением дискуссии о перестройке обществу предъявляется тезис: если лекарство (перестройка) убьет больного раком (Россию в ее сегодняшнем состоянии), то нужно как можно дольше поддерживать рак. Мол, не система сегодня барахлит, просто людей хороших не хватает на ответственных постах.

На самом деле, либеральная доктрина тоже мало чего может противопоставить презумпции осторожности и постепенности. Еще в народном фильме «Белое солнце пустыни» всем памятен такой диалог… Абдулла: Тебя как, сразу кончить, или желаешь помучиться? Сухов: Лучше, конечно, помучиться. И в отличие от Абдуллы, перестройка 90-х, как и Октябрьский переворот 17-го, как 37-й год и в каком-то смысле 20-й съезд не давали помучиться, а сразу кончали предыдущую политическую диспозицию выстрелом в затылок. Но – как показывали последующие десятилетия – тем самым отнюдь не снимали проблему. Нежелание обывателя снова влезать в подобные заварушки, таким образом, вполне объяснимо.

Однако нам, испытавшим крах Советского Союза на собственной шкуре, должно быть понятно, что случился он не из-за козней пятой колонны или выбора радикалов, а, скорее, по воле, вернее, по причине отсутствия воли у осторожного обывателя к сопротивлению. Окончательно согласившись с правилами игры, не желая брать ответственность и разоружившись перед главной идеологемой режима о извечной якобы симфонии авторитарной российской власти и народа, он, обыватель, этот режим… подводил к суициду.

Так было в 1985-ом, но Стагнация-2 с ее «болотными процессами», тотальным закатыванием в асфальт всего живого в гражданском обществе и тотальным же конформизмом обывателя практически не оставляет шанса на иное развитие событий. А уж как это потом назовется – перестройка или катастройка – вопрос другой.

Сергей Митрофанов