Страх — двигатель политики в недемократических странах

Остается менее недели до начала судебного процесса над Алексеем Навальным, гражданским активистом, недавно объявившим о своем желании стать президентом РФ. Посадят или не посадят? От того, какое решение в итоге огласит судья, будет зависеть и судьба самого Алексея, и будущее нынешнего президента Российской Федерации Владимира Путина, и перспективы всей российской политики на ближайшие 10-20 лет. У большинства наблюдателей нет сомнений в том, что и дело Навального, и другие громкие процессы (такие, как делоPussy Riot и уголовные дела против 23 участников митинга на Болотной площади) являются политическими репрессиями. Международный опыт учит нас, что каждая новая репрессия снижает шансы действующего главы государства остаться на свободе после прекращения его властных полномочий.

История знает немало примеров, когда бывшие главы государств оказывались на скамье подсудимых. Начиная с 1990 г. не менее 65 из них подверглись уголовному преследованию за нарушения прав человека, геноцид, похищения, финансовые и бытовые преступления. В большинстве случаев бывшим президентам и премьерам удавалось избежать реальных сроков, однако значительному числу из них — как, например, лидерам аргентинской военной хунты 1976-1983 гг. — пришлось провести время в тюрьме. Правосудие может ждать долго: Риос Монтт, военный диктатор Гватемалы в 1982-1983 гг., обвиняемый в организации геноцида, предстанет перед судом только в этом году.

От уголовного преследования не спасает и предоставленный экс-лидеру национальный иммунитет, так как есть прецеденты применения к бывшим главам государств принципа универсальной юрисдикции. В этом на своем опыте убедился Аугусто Пиночет, бывший чилийский диктатор, который был арестован в 1998 г. в Лондоне по обвинению в пытках испанских граждан; ему потребовалось два года, чтобы вернуться на родину. Некоторые — как бывший лидер ГДР Эрик Хонеккер — умерли до начала судебного процесса. Другим — как многим латиноамериканским президентам — для того, чтобы избежать суда, пришлось отправиться в изгнание.

Почему дело Навального будет иметь последствия для Путина? Этого нельзя исключать, во-первых, потому, что Навальный действительно является популярным политиком. Согласно недавнему опросу, проведенному «Левада-центром», около 5% россиян готовы проголосовать за него на президентских выборах — это сравнимо с уровнем поддержки Владимира Жириновского или Михаила Прохорова. Причем рейтинг Навального является высоким вопреки усилиям телевидения и внушительной армии пропагандистов, действующей в интернет-пространстве.

Во-вторых, Навальный — единственный среди крупных политиков — заявляет о себе как о реальной альтернативе существующему режиму. Он (в отличие, например, от того же Прохорова) производит впечатление человека, который не действует в рамках спущенных сверху ограничений и готов отстаивать свою повестку, несмотря на персональный риск оказаться за решеткой. Готовность нести такие риски вообще-то есть отличительная черта настоящих оппозиционных политиков в недемократических странах. И в-третьих, у Навального нет проблемного прошлого — в отличие от Михаила Ходорковского, который тоже не боялся рисковать. Дело «Кировлеса» — это, по сути, все, что власти смогли противопоставить человеку, за каждым неверным движением которого они следили последние несколько лет. Поэтому процесс против Навального в исторической перспективе многие будут рассматривать как расправу Путина над своим единственным реальным конкурентом.

Если Навальный будет осужден и получит условный (или тем более реальный, тюремный) срок, то это затруднит выход Путина из политики и сделает более вероятным сценарий, в котором он попытается удерживать власть неограниченно долго. Ему будет страшно оставлять свое место. Опыт его коллег по цеху говорит, что в современном мире у провинившегося национального лидера остается все меньше шансов уйти от правосудия и спокойно встретить старость после отхода от дел (хотя у него эти шансы все равно выше, чем у простого преступника). Путинское государство пока воздерживается от по-настоящему масштабного политического насилия. Однако с каждой новой репрессией, с каждым новым похищением и с каждым новым признанием, полученным под давлением, страх наказания после потери власти будет возрастать. В критические моменты, например перед выборами 2018 г., страх будет подталкивать Путина (а также часть его ближайшего окружения) к решению порулить страной еще несколько лет.

Никто, кроме самого Путина, не знает, насколько велик этот страх. Но с каждой следующей репрессией надежды на то, что Путин пойдет по пути просвещенного лидера — далеко идущие реформы, уход на покой и место в истории, — становятся все более призрачными. И все более вероятным становится сценарий, в котором будет взят курс на удержание власти любой ценой — а лучшими инструментами для удержания власти являются репрессии и контролируемая коррупция. В таком случае любые вынужденные уступки обществу, предполагающие дальнейшее пребывание Путина у власти, будут носить тактический и временный характер; люди с активной гражданской позицией никогда не должны забывать об этом.

Автор — доцент Высшей школы экономики