Оккупация Киева: забыть – значит предать (II)

Часть I

Также стоит попристальнее посмотреть на добровольных помощников оккупантов. С первых дней оккупации Киева нацисты приступили к созданию местных органов власти. Была создана городская управа, руководство которой немецкая администрация поручила профессору Александру Оглоблину. В свое время обласканный Советской властью, он, как и некоторые другие представители «национально-свидомой» интеллигенции, после вступления в Киев нацистов и бандеровцев вдруг осознал, что является «истинным украинским патриотом».

Это и с его подачи появились в Киеве стенды с призывами убивать, убивать, убивать…

«Сталин и жиды – команда преступников», – гласят плакаты

Оккупационные власти совместно с городской управой «заботились» о питании киевлян, но как? На домах висели объявления, которые призывали горожан собирать каштаны и сдавать их на специальные пункты приема. Взамен выдавали талоны, на которые можно было получить «хлеб», приготовленный из этих же каштанов и пшена… Так же поступали и с разрекламированными акциями по раздаче мяса для населения, которое на поверку оказалось протухшим. То, чего нельзя было давать немецким, словацким и венгерским солдатам, выдали киевлянам. Такая вот забота великого германского народа…

Но это были цветочки. А вот то, что во время оккупации был создан режим ежедневного нацистского террора, да еще и с помощью городской управы и полицаев – забыть и простить нельзя.

Еженедельно, по свидетельству тех, кто прошел круги «киевского ада», вывешивались такие листовки-предупреждения за подписью генерала Эбергарда. Киевляне называли их «письмами с того света», поскольку каждая из них несла в себе страх и ужас: «За повреждение средств связи (телефон, телеграф, кабель) в городе было расстреляно 400 мужчин, что должно стать предупреждением для населения»; «Как репрессивные меры в связи с саботажем, сегодня 100 жителей города Киева были расстреляны. Это есть предупреждение. Каждый житель Киева ответственен за каждый акт саботажа».

И сколько таких «писем с того света» было – не подсчитать, зато точно известно, что киевлян и временно проживающих в Киеве за этот период было уничтожены десятки тысяч. И это без учета 85 тысяч погибших в Дарницком концлагере и 25-ти – в Сырецком…

Казнили не только в Бабьем Яру. Казнили и на левом берегу Днепра, и на Соломенке, и на Чоколовке, даже на Лукьяновке. Но «особым местом» считалась Бессарабская площадь – центр города, где ежедневно казнили через повешение. Причем казнили публично, вешали на фонарях напротив Бессарабки, там, где сегодня стоит памятник Ленину. Изуверством было и то, что на публичную казнь насильно приводили не только горожан, но и маленьких детей…

Вешали за все, что не нравилась «новой власти», – за плохую работу, за отсутствие документов, за содержание любимых голубей, за посещение магазинов «для немцев», за неправильное произношение «на ридний мове» в управе, за отказ сдать излишки продуктов, припрятанных голодным детям, за нарушение комендантского часа… Вот такой он был – «новый порядок» в оккупированном Киеве.

В городе какое-то время действовало организованное подполье во главе с Иваном Кудрей, которое было уничтожено при активном содействии провокаторов. Но не было уничтожено стихийное подполье киевлян, любивших свой город и сопротивлявшихся оккупантам. Силу и стойкость сопротивления истинных патриотов не смогли уничтожить ни расстрелы, ни всевозможные идеологические провокации.

Способом духовного отравления было использование газет, издаваемых в оккупированном Киеве, в том числе «Нового украинского слова». Тема свободной Украины в них, разумеется, отсутствовала, зато в огромном количестве печатались всевозможные объявления о том, что нужны женщины для «легкой» работы, нужна прачка для немецкого офицера, нужны женщины для штопанья белья в госпиталях, нужны молодые люди для работы в мастерских, нужны продавцы, не склонные к воровству, для работы в магазинах для «фольксдойче»…

А для тех, кому не нашлось работы в Киеве, был только один путь – в германское рабство.

«Украинцы! Украинки! Население освобожденной от большевизма Украины! Великая германская держава зовет вас и призывает на помощь в строительстве новой лучшей Европы. Красные комиссары разрушили ваши фабрики и ваши рабочие места и потому вы лишены зарплаты и хлеба. Германия дает вам возможность полезной и выгодной работы…» – такими лозунгами пестрит эта немецкая листовка.

Но не было того наплыва желающих, о котором мечтали завоеватели. Никакие красочные плакаты не могли заставить украинских девчат и ребят бросить Родину, семью, родные места. Тогда в ход пошла сила, угрозы расстрелов, облавы и принудительная отправка в Германию, откуда вернулись далеко не все киевляне…

Жителей Киева отправляют на принудительные работы в Германию

Так как же жилось киевлянам в оккупации? Думаю, что ответ для непредвзятых людей лежит на поверхности.

Киев дождался своего освобождения, но не дождались многие киевляне. От 400 тыс. человек, оставшихся в городе к моменту ухода из Киева 19 сентября 1941 г. советских войск, в день освобождения 6 ноября 1943 г. насчитывалось всего 180 тыс. Да, кому-то удалось, преодолев вражеские кордоны, спрятаться в селах, некоторым вообще переправиться через Днепр или уйти в леса, но большинству выпала самая страшная доля оккупации, пережить которую смогли далеко не все…

Еще совсем недавно по примеру руководства Латвии и Грузии  Виктор Ющенко все силы бросил на то, чтобы главным музеем на Украине был, конечно же, музей оккупации, вот только с приставкой «советской»… Благо дело, он – уже бывший президент. Так не пришла ли пора создать в Киеве музей подлинной – фашистской – оккупации? Той, которая превратила город в огромный концентрационный лагерь, откуда было только два выхода – или в печи крематория, или на песчано-глиняное дно Бабьего Яра…

Забыть о зверствах германских фашистов и их подручных из числа украинских националистов – значит предать память их жертв.

Разве такое можно забыть и простить?