Баллистическая ракета попала точно "В кол"!

Воспоминания контр-адмирала Виктора Дыгало.

КАК ПОДНЯЛАСЬ "ВОЛНА"

 26 января 1954 г. Совмин СССР принял постановление "О проведении проектно-экспериментальных работ по вооружению подводных лодок баллистическими ракетами дальнего действия и разработке на базе этих работ технического проекта большой подводной лодки с ракетным вооружением". Эти работы получилиПодробнее: http://vpk-news.ru/articles/5444 шифр "Волна". Главным конструктором проекта ПЛ был назначен видный советский ученый в области судостроения академик АН СССР Николай Никитич Исанин, а ответственным за ракетное оружие - главный конструктор ОКБ-1 Сергей Павлович Королев, под руководством которого началась разработка ракетного комплекса (РК) для ПЛ, получившего шифр Д-1. Первой баллистической ракетой (БР) этого РК, которую предстояло "прописать" на подводной лодке, приняли сухопутную тактическую одноступенчатую ракету класса "земля-земля" типа Р-11, доработанную в соответствии с требованиями ВМФ. Этой ракете после ее доводки был присвоен шифр Р-11ФМ.РК Д-1 с БР типа Р-11ФМ был принят на вооружение в 1959 г. Полностью заправленная компонентами топлива (горючее - керосин, окислитель - азотная кислота) БР имела стартовую массу 5,5 т, массу боевого блока - 1100 кг. Длина ракеты - 10,3 м, диаметр - 0,88 м (размах стабилизаторов - 1,75 м). На переоборудованной ПЛ проекта 611 имелось две ракетных шахты диаметром 2,4 м и высотой по 14 м. Дальность стрельбы первой морской БР с неотделяемой головной частью составляла 250 км.

 Первый в мире пуск БР Р-11ФМ с обычной боевой частью был выполнен с дооборудованной ПЛ проекта В-611 Б-67 (командир - капитан 3-го ранга Ф.И. Козлов) из надводного положения именно в СССР 16 сентября 1955 г. в 17 ч. 32 мин. по московскому времени на Северном флоте. А через несколько минут в 250 км от места старта, в заданном квадрате полигона, прогремел мощный взрыв, после которого образовалась воронка глубиной 6 м и диаметром 14 м. Таков был итог напряженного, почти 20-месячного труда конструкторов, испытателей и личного состава ПЛ. Успешным окончанием экспериментальной части темы "Волна" было доказано, что ПЛ, являющиеся мощным боевым средством войны на море, способны также наносить удары по береговым объектам и уничтожать их в глубине территории противника. 

 После завершения этого этапа испытаний ПЛ Б-67 была принята в состав ВМФ, но только в качестве учебно-опытового корабля с ракетным оружием: на ней решили испытывать последующие образцы БР. А на основе этой ПЛ был выполнен уточненный проект АВ-611, по которому с учетом всех замечаний, выявленных в ходе испытаний Б-67, построили небольшую (всего из четырех единиц) серию лодок. Пятой ПЛ этого типа стала Б-62, но не специальной постройки, как параллельно построенные четыре ПЛ по специальному проекту АВ-611, а переоборудованная по этому же проекту дизельная большая океанская ПЛ проекта 611. Автор этих строк после окончания в 1953 г. Высших специальных офицерских классов ВМФ в Ленинграде в звании капитана 3-го ранга был назначен сначала старшим помощником, а вскоре и командиром этой ПЛ, достраивающейся на заводе. Офицер ВМФ, получивший в то время такое назначение, испытывал, кроме высокой ответственности, чувство гордости, связанное с правом командовать таким кораблем. 

ЛЕНИНГРАД - ВЛАДИВОСТОК

 В 1954 г. лодка Б-62 по Беломоро-Балтийскому каналу была переведена на СФ на военно-морскую базу (город) Полярный. После недолгой службы в составе подводных сил СФ наша ПЛ в составе отряда особого назначения в июне-августе 1955 г. Северным морским путем перешла на Камчатку. В конце 1956 г. я получил приказ перейти во Владивосток. В обстановке повышенной секретности ПЛ Б-62 в период с января 1957 г. по июль 1958-го была переоборудована на Дальзаводе по проекту АВ-611 и включена в состав подводных сил ТОФ. Одновременно с переоборудованием ПЛ Б-62 для подготовки и погрузки ракет на флоте была развернута ракетно-техническая база (РТБ). 

 Проект АВ-611 предусматривал установку двух вертикальных ракетных шахт с двумя ракетами Р-11ФМ в носовой части четвертого отсека (за счет демонтажа одной из четырех групп аккумуляторной батареи). Одновременно изменялся, в сравнении с проектом 611, состав других видов вооружения корабля: убирались запасные торпеды, мины уже не предусматривались к приему, снимались артиллерийские установки. Как и на проекте 611, сохранялись те же средства навигации, связи, приборы управления торпедной стрельбой, частично радиолокационное вооружение и энергетическая установка, которая лишилась только одной группы элементов, что уменьшило запасы электроэнергии и исключило возможность работы главного гребного электродвигателя на полной мощности. Скорость ПЛ в подводном положении уменьшилась с 15 узлов до 12,5 узла, а дальность плавания - с 440 миль до 290 миль.

 Предстартовая подготовка ракет перед пуском начиналась в подводном положении ПЛ на боевом курсе (желательно близком по значению к азимуту стрельбы), на постоянной скорости (около 3 узлов) и без изменения глубины погружения (30-40 м). Затем лодка всплывала, открывалась крышка шахты, ракета на пусковом столе, удерживаемая корсетным устройством, поднималась к верхнему срезу шахты. При нажатии кнопки "пуск" включался двигатель, одновременно ракета освобождалась от корсетного устройства и начинала полет по траектории: поднималась вверх, примерно на высоту 50 км, переходила на баллистическую кривую. При достижении определенной скорости (обеспечивающей полет на заданную дистанцию) происходила "отсечка" работы двигателя, и ракета (без отделения головной части) продолжала движение по баллистической траектории к цели как свободно брошенное тело. 

 Предусматривалось оснащение ракет специальными боевыми частями. Все операции в надводном положении (включая закрытие крышки шахты после старта) по нормативам должны были занимать не более 5 мин., после чего ПЛ срочно погружалась и уходила из района стрельбы. Старт мог выполняться при движении лодки любым курсом, со скоростью до 20 узлов, при волнении моря до 5 баллов. На сентябрь 1958 г. было назначено проведение испытаний с практическими пусками двух ракет. Предназначенные для стрельбы БР прошли так называемые стендовые испытания, были полностью заправлены компонентами топлива, а 4 сентября приняты ракетным расчетом нашей ПЛ и погружены в шахты.

"СНИЗИТЬ В ВОИНСКОМ ЗВАНИИ" 

 6 сентября 1958 г. впервые на ТОФ наша ПЛ Б-62 выполнила ракетную стрельбу двумя БР по боевому полю полигона. Отклонения от точки прицеливания обеих ракет соответствовали отличной оценке. Но экипаж Б-62 ожидали более серьезные испытания, которым предшествовали события, для меня весьма неприятные.

 Приказом командующего подводных сил ТОФ я был назначен старшим группы контроля за итогами торпедных стрельб трех ПЛ и убыл на эсминце (корабль - цель) в море. Тем же приказом на время моей командировки в командование подводной лодкой вступил допущенный к самостоятельному управлению старший помощник. Торпедные стрельбы ПЛ прошли успешно. Но при возвращении на базу я был буквально ошеломлен сообщением о чрезвычайном аварийном происшествии на моей лодке: произошел пожар - выгорел весь второй отсек (к счастью, без жертв личного состава). Словом, Б-62 вышла из строя и была поставлена в ремонт. Причина пожара - неправильные действия матроса. И хотя я довольно долго отсутствовал на корабле, в том числе и во время происшествия, командование флота не стало особенно разбираться: как водится, у нас всегда виноват командир. Вскоре последовал приказ главкома ВМФ: "За низкую организацию службы на подводной лодке, приведшую к пожару и выходу корабля из строя, капитана 2-го ранга Дыгало В.А. снизить в воинском звании до капитана 3-го ранга". Удар для меня был сокрушительный. Через полгода выходил установленный срок присвоения звания капитана 1-го ранга. А тут "повышение" со знаком минус.

 Однако фортуна вскоре все же повернулась ко мне лицом. 4 октября 1959 г. во Владивосток прибыл первый секретарь КПСС, председатель Совмина СССР Н.С. Хрущев. Он возвращался из Пекина, где принимал участие в торжествах по случаю десятилетия образования КНР. По пути решил завернуть в Приморье. Вечером того же дня меня вызвали в штаб флота и поставили задачу: принять с РТБ и погрузить на Б-62 две ракеты. Быть готовым к стрельбе 6 октября к 10.00. Надо сказать, что эти сроки были вдвое короче нормативных. Но работали без отдыха, днем и ночью, первая часть задачи была выполнена в срок.

  Утром 6 октября в гавань, где стояла наша Б-62, вошел эсминец под флагом главы государства. На его борту, кроме Н.С. Хрущева, находились главком ВМФ адмирал С.Г. Горшков, командующий ТОФ адмирал В.А.

Фокин, член военного совета - начальник политуправления флота контр-адмирал М.Н. Захаров и другие официальные лица. Заранее на пирсе развесили демонстрационные схемы подводной лодки и ракеты. В течение 15 минут я доложил необходимые тактико-технические данные. Хрущев внимательно выслушал, потом, обращаясь к Фокину, спросил: "Какой у вас дальнейший распорядок дня?". "Сейчас на кораблях идет боевая подготовка, в 13 часов обед", - отвечал Фокин. "Вот и хорошо, - сказал Хрущев. - Чтобы не нарушать распорядка, старт назначим на 13.00, а потом и пообедаем".

"МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА ОТКАЗАТЬСЯ ОТ СТРЕЛЬБЫ" 

 Я посмотрел на часы. Стрелки показывали 10 часов 30 минут. То есть до старта оставалось два с половиной часа. Из этого час нужно было потратить на переход самым полным ходом в точку погружения района стрельбы. Для маневрирования на боевом курсе оставалось примерно часа полтора. Но дело в том, что по специфике технического устройства и функционирования РК Д-1 (это ведь был самый первый и еще не особенно совершенный наш ракетный комплекс с БР) по правилам ракетной стрельбы ПЛ необходимо было "лежать" (то есть находиться) строго на боевом курсе, не меняя скорости и глубины погружения, не менее трех часов! После чего всплывать перед стартом обязательно без дифферента и крена, на ровном киле. Я ожидал, что кто-то из высоких начальников доложит об этом Хрущеву и он согласится перенести время старта. Но, как бывает обычно в таких случаях, все промолчали. И мне оставалось только бодро приложить руку к козырьку и сказать "Есть!". Исход стрельбы мог быть непредсказуемым. Не случайно один из начальников прошептал мне на ухо: "Ты только в эсминец не попади!". 

 ПЛ рванула в море самым полным ходом. За час добежали до позиции, как можно точнее определили свое место и погрузились на глубину 30 м. Вскоре акустик доложил: "Слева 175, шумы винтов эсминца!". Всплыли на перископную глубину. Я поднял перископ. Эсминец под флагом главы государства. Он был совсем рядом, не более 5 кабельтовых, и при 20-кратном увеличении я отлично различал даже лица всех начальников. Погода была солнечной, на небе ни облачка, штиль. Но тут взбунтовался командир БЧ-2 (ракетной боевой части) капитан-лейтенант Бардинов: "Товарищ командир, я стрелять отказываюсь! Мы нарушаем все правила подготовки к стрельбе! Прошу разрешить сделать запись в вахтенном журнале".

 Как можно спокойнее, я ему ответил: "Мы не имеем права отказаться от стрельбы, когда нам отдал приказ сам Верховный главнокомандующий. Нам не приказывали попасть в цель. Нам приказали в 13 часов выстрелить. Такова задача! И мы ее должны выполнить. Давайте выполним предстартовую подготовку так, чтобы в 13 часов, ровно с шестым коротким сигналом, ракета стартовала. Такова задача! И больше от нас ничего не требуется".

 Успокоил подчиненного. Но у самого сердце сжималось. В расчетное время всплыли в позиционное положение (промежуточное положение между надводным и подводным. ). Через перископ наблюдал, как открылась крышка носовой шахты, как ракета на стартовом столе поднялась до верхнего среза шахты. Получив доклад командира БЧ-2: "К старту готов!", - дал команду: "Старт разрешаю". Командир БЧ в 13.00 нажал кнопку. На контрольном пульте в боевой рубке засветился транспарант "Выстрел". Раздался грохот двигателей. Две штанги корсетного устройства, как две руки, стремительно отошли от корпуса ракеты, и она стремительно ушла в голубую высь, оставляя за собой шлейф пламени. Зрелище, причем не виданное еще в те времена, было, прямо скажем, впечатляющим.

 Лодка срочно погрузилась, обозначая уклонение от возможного ответного "удара противника". Выполнив маневр, всплыли в надводное положение. На эсминце подняли сигнал "Добро" (флагман одобряет ваши действия) и приказали следовать на базу. Сигнал внес уверенность, что ракета достигла района цели. Я тогда еще не знал, что, стартовав с ПЛ, очертив баллистическую кривую и пролетев 158 км, ракета разнесла вдребезги поставленный в точке прицеливания большой артиллерийский щит (это называется "попасть в кол"). Хотя столь феноменальное точное попадание, безусловно, стало "случайным результатом удачного сложения ошибок". Думаю, что такое случается раз в сто лет!"

"ПОДПИШИ СЕЙЧАС ЖЕ ПРИКАЗ!"

 Как рассказывал потом командир эсминца, на ходовом мостике происходило следующее. Хрущев, получив доклад о результатах стрельбы, пришел в бурный восторг и чуть ли не сплясал что-то вроде гопака. Потом, сжав кулак и похлопав им по бедру, одновременно показывая присутствующим другой кулак, произнес: "Вот где все они теперь у меня!". Далее, обращаясь к Горшкову, спросил: "Почему подводная лодка - корабль 1-го ранга, а командир всего лишь капитан 3-го ранга?". Горшков ответил: "Будет и второго ранга". "Нет, - сказал Хрущев, - ты подпиши сейчас же приказ, а я вручу командиру погоны капитана 2-го ранга!". К слову, флотские болтуны-юмористы (таких на флоте всегда хватало) потом сочинили байку, будто бы я на вопрос Горшкова: "Почему вы, товарищ Дыгало, до сих пор капитан 3-го ранга?", - ответил ему: "Вы, товарищ главнокомандующий, должны бы помнить, кого разжалуете!". Но это болтовня - такого не было.

 Когда лодка ошвартовалась, я увидел, что меня ожидает черная "Волга". Офицер-порученец командующего ТОФ попросил как можно быстрее переодеться и следовать с ним в штаб флота. Я догадался, что попал с корабля на бал. В конференц-зале во всю его длину был накрыт стол. Во главе - Н.С. Хрущев, слева - главком, справа - командующий флотом. Как положено по уставу, я строевым шагом промаршировал к главе государства и рапортовал: "Товарищ председатель Совета министров СССР! Ваше приказание выполнено. Ракетная стрельба произведена. Командир подводной лодки Б-62 капитан 3-го ранга Дыгало". Хрущев обнял меня и сказал так, чтобы слышали окружающие: "Мы убедились, что мы сейчас с Богом в ладах. Хотя говорят, что коммунисты против Бога, - это неправильно. Потому что мы посылаем к Богу то, что нужно нам, а он уж посылает куда нужно. Нас это сотрудничество устраивает. А ты, моряк, молодец!".

 Тут появился официант с подносом. На подносе лежали погоны капитана 2-го ранга и стояли два хрустальных фужера с водкой. "Ты мне только напомни, что сначала, когда вручают погоны, сначала пьют, а потом вручают, или вручают - потом пьют?" - обратился ко мне Хрущев. "Сначала, Никита Сергеевич, вручают, а уж потом "обмывают", - ответил я. Так и поступили...

ПАРИТЕТА ДОСТИГЛИ, НО БЕЗ ХРУЩЕВА.

 Возвращаясь к прошлому, следует отметить, что Хрущев был не только горячим сторонником, но, как принято выражаться ныне, и активным лоббистом внедрения ракетного оружия во все виды ВС. Обладая практически неограниченной властью, он буквально заставлял маршалов, генералов, адмиралов и конструкторов заниматься ракетами. В то же время не следует забывать, что Хрущев, недооценивая развития других вооружений, буквально свихнулся на ракетах, чем нанес ущерб Сухопутным войскам, авиации и флоту, заставив порезать на иголки стоявшие на верфях новейшие артиллерийские крейсера. Несомненно, ракетное увлечение Хрущева не обошлось без издержек. Но в стратегическом плане он, как показало время, действовал все же правильно. Он взял курс на строительство современного ракетно-ядерного флота и неизменно выдерживал его. К концу 1964 г., то есть к моменту снятия Хрущева с высоких должностей, флот располагал 46 атомными подводными лодками, в том числе 8 - с баллистическими ракетами и 19 - с противокорабельными, 325 дизельными лодками и 150 ракетными катерами. 

 Однако Хрущев не разбирался и не мог разбираться в многообразных технических аспектах "великого" ракетного перевооружения. Его больше интересовали политические и экономические результаты этого процесса. Благодаря широкому внедрению ракетно-ядерного оружия он хотел добиться военно-стратегического паритета с Соединенными Штатами Америки (паритет был в конце концов достигнут, но уже без Хрущева) и при этом сэкономить значительные средства для народного хозяйства за счет резкого сокращения обычных вооружений. С другой стороны, мода на ракеты привела к распылению, по моему мнению, тех же средств, поскольку в 50-е гг. минувшего века одновременно создавалось множество типов ракетного оружия во всех видах ВС. Но все же главным событием тех лет для ВМФ и страны в целом стал факт международного масштаба: приняв на вооружение в 1959 г. РК Д-1 с БР типа Р-11ФМ, Советский Союз стал первой в мире страной, в которой в состав подводных сил ВМФ вошли ракетные подводные лодки с баллистическими ракетами. Первые дизельные подводные ракетоносцы - носители баллистических ракет, успешно решив все возлагавшиеся на них задачи, вскоре уступили свое место более совершенным кораблям того же боевого предназначения. Сначала океанским - тоже дизельным лодкам проектов 629 и 629А и атомным - проекта 658, обладавшим большими боевыми возможностями и эффективностью, а затем и кораблям последующих проектов и поколений - ракетным подводным крейсерам стратегического назначения.