Не колбасит почему-то меня от колбасы.
Турбо, квадро, климат- и круизконтроль, кожа, запуск с голоса и прочие независимые подвески позволяют комфортно катить по городу. Нет. Не по городу. По наукограду. В 32-м здесь был международный семинар и Калинин. В 43-м учил воевать пацанов Покрышкин. К 85-у здесь было шесть институтов. На 30-ть тысяч жителей. Поэтому наукоград. Вот и еду по нему. Не по нему. По дороге времён Иосифа.
Слева - "Магнит", справа - " Чайна". Слева - торгуют, справа - собирают китайские чайники и варят китайскую пластмассу. Слева - на месте молокозавода. Справа - на месте " Гидроагрегата ". Направо мне не надо, налево не хочется. Потому что чувство такое как предал. Сколько я на это место молока перевёз. С какими весёлыми лаборантками знался и с какими суровыми мастерами препирался.
Не по душе мне "шопинговать" на собственной могиле. А она яркая, светлая от неона и мертвенная от безмолвных покупателей. Они неслышно перекатывают тележки от полок с колбасой к полкам с мылом, а от них к полкам с туалетной бумагой и освежителями воздуха. Бесшумно снимают товары с полок и, шевеля губами и напряжённо вглядываясь, читают надписи состава ингридиентов и сроков хранения.
Этому их ни в одном из шести институтов города не учили. Как, кстати, в педучилище и профтехучилище. Этому жизнь учит. Или рассроенный тракт пищеварения. С такими учителями бывшим заведениям не конкурировать. Наверное поэтому они приказали долго жить.
Стою и я молча у полок с колбасой. Сотни сортов, правда, нет, но с полтину наберётся. От восьмидесяти рублей до тысячи за килограмм. На любой желудок и на любой карман. Смотрю на полки, а вижу пастеризатор, который на этом месте стоял. И так мне захотелось, до спазма в сердце, чтобы Гагарин в космос полетел. Чтобы взорвалась эта тупая тишина радостными воплями,объятиями и поцелуями незнакомых, но таких родных и единых людей. Настоящих. Не фальшивых.
Да тем спазмом всё и закончилоь. Какой Гагарин? Какой полёт? Нет тех гидроцилиндров, нет настоящего масла и нет настоящих людей. Есть колбаса и уверовавшие в неё. А такие, даже я это понимаю, никуда кроме Турции не полетят.
Комментарии
На месте молокозавода можно снимать фильм в стиле постапокалипсис.
От хлебозавода остались только стены- все остальное продано на металлолом.
Спасибо эффективным менеджерам.
И студенткой помню.
Как говорится, земля и небо.
Вот это и не так, что человек боится самого себя.
И вам не верю.
Но не может.
Я искренне хотела.быть как все и не иметь никаких беловороньих проблем, например, искренне верить, что умереть,спасая загоревшийся трактор - это хорошо и героично. Я-то считала, что никакая железяка не стоит человеческой жизни, а училка и весь класс единодушно одобряли поступок одного деревенского парня, сгоревшего, но не бросившего орудие труда.
Зачем жертовать собой ради материальных ценностей? Я вполне понимаю, что подвиг - именно подвиг! - Шаварша Карапетяна, например, или Никиты Стрельникова, или того парня, который погиб, спасая двух ребятишек, Паша его имя, вызывает восхищение человеком, но умереть за пшеницу или трактор! Увольте.
У Мюнхаузена подвиг был по расписанию. У людей не так.
Она нужна не только мне, хотя мне в первую очередь.
Пойдите и сдохните ради идеи. А Ваши близкие пусть выживают сами.
Ещё раз обострим ситуацию: первый и второй номера у пулемёта. Один сдался, второй погиб в заведомо проигрышной ситуации. Что в остатке? Добрая память погибшему и презрение сдавшемуся. Презрение и своих и чужих, но сохранённая собственная жизнь. И вечный страх, что спросят - почему ты жив. И вечный укор - почему я жив. И если ты после этого не застрелился, то ты не человек, как бы сам от себя не гнал эти мысли.
Вы опериуете метафизикой, я - физикой.
Чихать мне на спрос и укор. Мое дело - быть живой мамой для моего ребенка и не дать ему страдание хоронить меня тогда, когда я могла бы жить и жить рядом с ним.
Выбрать кому умереть первым или что?
Родина, да будет вам известно, - не более чем уловка нейролингвистического программирования.
Что понятие Родина програмного свойства я согласен. Но оно необходимо для сохранения вида. Индивид в одиночку не выживет. Но согласен, что часто и в ущерб индивиду властители пользуются им в корыстных целях. Но это другой вопрос.
Чихать мне на сохранение вида.
Я, человек, живу максимум восемьдесят-девяносто лет.
Вопрос тот же самый: почему индивид обязан погубить себя и своего ребенка в угоду государству?
Вот и вы не за себя, а за Америку бдительный. ))