НАШ ДОБРЫЙ ШТОЛЬЦ - ИНОСТРАННЫЙ ИНВЕСТОР

Какое сегодня у нас главное экономическое достижение? Какими свершениями гордимся? Тоннами стали, километрами дорог, возведёнными заводами или задутыми домнами? Ничего подобного! Чай не в «совке» живём. Главное дело сегодня – поощрение инвестиционного процесса , ещё эдак выражаются: инвестиционной деятельности. Или ещё лучше: укрепление инвестиционного имиджа России. И организация специальная есть, уж больше года, – Российский фонд прямых инвестиций. И главная у него задача – привлечение иностранных инвестиций. Наши тоже годятся, если останется что-нибудь от вложений в зарубежные гостиницы и футбольные клубы, но главное – привлекать иностранцев. Это и есть цель экономической деятельности и главное её достижение – привлечение иностранных инвестиций. «… на вложенный рубль мы привлекли до 10 долларов соинвестиций от наших соинвесторов, что очень большой, серьёзный показатель”, - гордился 18 марта по телевизору начальник этого самого фонда Кирилл Дмитриев, докладывая Президенту.

НАШЕ НЕ-НАШЕ БОГАТСТВО

И настолько это въелось, что слово поперёк не моги молвить – заклюют. Иностранные инвестиции – это абсолютное, необсуждаемое благо, а уж если прямые, да не портфельные, а промышленные – тут просто надо растаять от умиления и больше никаких вопросов не задавать. А мне вот хочется задать.

То есть чем мы гордимся и ставим себе в заслугу? Что наши будущие промышленные предприятия будут принадлежать нам на… исчезающе малую величину? Но даже если г-н Дмитриев оговорился или это вообще метафора, или имелся в виду не рубль, а доллар, всё равно эти предприятия будут принадлежать нам не более, чем на 10%. Но дело даже не в конкретных цифрах, а в подходе: мы гордимся тем, что это, находящееся на нашей территории, богатство будет не нашим, а чужим.

Мы привыкли считать, что главное богатство наше – это нефть, газ, лес, а заводы и фабрики – так, мура, только небо коптят. На самом деле всё наоборот: в истории никогда не было богатого народа, который был бы богат, разрабатывая только природные ресурсы, например, занимаясь сельским хозяйством или торгуя сырьём. А наоборот – пожалуйста. Здесь не место объяснять – почему, но таков опыт человечества: только развитая обрабатывающая промышленность и связанные с нею передовые услуги приносят богатство. А мы радуемся, что этот источник богатства будет принадлежать нам на десять (или сколько там) процентов. А знаете, что делают в бизнесе с компаньонами, которым принадлежит 10%? Не бойтесь, ничего плохого с ними не делают. Их просто не замечают, потому что они ничего не значат сравнительно с теми, кому принадлежат остальные девяноста. То есть стратегическая цель у нас такая: чтобы в нашей стране нам принадлежало как можно меньше богатства. Или я в чём-то ошибаюсь? Тогда благоволите меня исправить.

«И ГОВОРЯТ ВАРЯГАМ: ПРИДИТЕ, ГОСПОДА!»

Обычный аргумент: «Зато они построят нам современные предприятия». Вот про это «зато» очень хочется поговорить. И про «они нам».

В духовном организме русского народа живёт бацилла мечты о велемудром немце (иностранце то есть), который придёт и всё наладит. Что именно наладит? Да всё. Он сам знает, что именно, он вообще всё знает. «Ноу-хау» и значит «знаю как» - вот он и знает: «Ведь немцы тороваты, / Им ведом мрак и свет, / Земля ж у нас богата,/ Порядка в ней лишь нет».

Собственно, легенда о призвании варягов – это проявление действия всё той же бациллы. Неважно, были эти варяги на самом деле или придуманы немецкими специалистами, приглашёнными для написания отечественной истории. Главное, мечта такая – была, и она живёт поныне.

В ней проявляется наша генетическая обломовщина: что кто-то откуда-то придёт и за нас всё устроит. В чём суть «Обломова»? Русский барин абсолютно не занимается своими делами, в результате чего они запущены по самое «не могу». Но у барина есть друг-немец, который его любит за «голубиную чистоту души». В самые критические моменты он появляется, словно deus ex machina, и разруливает дела барина, а тому можно расслабляться дальше. Такова русская мечта.

Как только наш народный организм ослабляется, как только народ падает духом – тут же начинает размножаться и наливаться силой эта самая бацилла, приводящая к мечте о добром немце.

Мечта оформилась в виде закона о «совместных предприятиях» в конце 80-х: считалось, что они поднимут нашу промышленность на невиданные высоты. И я, признаюсь, четверть века назад так считала. Лет двадцать назад я вполне разделяла эту иллюзию и считала панацеей совместные предприятия, иностранные инвестиции и всё, что с этим связано. В начале 90-х мне даже удалось заманить итальянскую компанию на свою историческую родину – в Тулу и создать там совместное предприятие, которое построило завод по производству сока.

Дальше «совместные предприятия» плавно трансформировались в «иностранные инвестиции». Почувствуйте разницу: «совместное предприятие» всё-таки предполагает нашу работу, а «иностранная инвестиция» - пустил иностранца, и тот всё наладил. В начале-то всё-таки пытались как-то участвовать в своей собственной жизни: в совместных предприятиях минимум 51% капитала должен был быть нашим, и соответственно главный начальник – тоже наш, а потом плюнули, нехай забирают хоть все сто. (Сейчас правило 51% принято на Кубе).

Но это никоим образом не изменило общего экономического климата в нашей стране. Наша промышленность загибалась и продолжает это делать, а транснациональные гиганты, по достижении какого-то уровня продаж своей продукции в нашей стране, начинают производство на месте – такова их политика. Но это ИХ производство, они просто пользуются нашими руками, иногда сырьём, не больше. Никого учить они не собираются, и правильно делают: конкуренты им не нужны. Точно так они поступают во всех странах третьего мира. Ах, какое благолепие: они платят налоги, они создают рабочие места! Но товарищи дорогие! Это всё ИХ, а не наше. Мы от этого не становимся ни умнее, ни квалифицированнее, ни предприимчивее. И богаче не становимся! Потому что прибавочная стоимость присваивается внешним агентом. «Принадлежал иной завод |Какой-нибудь компании: |На Каме трудится народ, |А весь доход — в Германии» - это из детского стихотворения Маршака, описывающего несправедливую дореволюционную жизнь. Значит, когда-то в старые годы даже детские поэты понимали, как устроен капитализм, а сегодня этого не понимают даже экономисты купно с мужами разума и совета. Или делают вид.

Справедливости ради надо отметить, что некоторое умение, конечно, кое у кого из русских работников нарабатывается благодаря совместным предприятиям, но это – не индустриализация. Вернее, это второсортная, периферийная индустриализация, консервирующая отсталость. Вернее так: она припорашивает отсталость позолотой прогресса: «Смотрите, какие у нас современные предприятия появились!»

Так что воображать, что «заграница нам поможет» и Запад нас доброхотно индустриализует – чистая фантазия. Маниловщина. Квинтэссенция этого рода маниловщины – мечта об ино-граде «Сколково», куда наедут яйцеголовые со всего света и ну делать открытия во славу нашего богоспасаемого Отечества.

Иностранцы – не Штольцы. Это Штольц действовал целиком и полностью в интересах своего друга Обломова, которого искренне любил. Даже процента не брал за возвращённое имущество. Иностранные инвесторы действуют сугубо в своих интересах.

Что наши люди чему-то там научатся у велемудрых иностранцев, а дальше, как в песне о «дубинушке», «сама пойдёт», - так вот это обломовская иллюзия.

Улыбчивые, обходительные иностранцы дальше определённого уровня русских не пускают. Когда я, работая у иностранцев, причём в качестве ключевого сотрудника, вообразила, что я что-то такое из себя представляю и могу на что-то претендовать, мне немедленно указали моё второсортное место, а когда я начала вякать – выперли. (За что я им благодарна: это подвигло меня к собственному бизнесу).

Николай Бердяев сто лет назад писал, что душа русского народа – женственная. Она всё «невестится и ждёт мужа», который бы стал ей наставником и руководителем. И находит его в немецком духе (все наши влиятельные учения – немецкие по происхождению). Но этот «муж» на поверку оказывается злым насильником. Поэтому, - считал Бердяев, - русскому духу надо вырабатывать волю и самостоятельность. Мы как народ, вероятно, не выработали в себе этой воли и духовной самостоятельности. А когда человек (или народ) не проработал, не исправил свои недостатки – он обречён ходить по кругу, встречая те же проблемы.

«ИДИ СВОИМ ПУТЁМ»

«Иди своим путём, и пусть люди говорят, что хотят» - эти слова Данте затрепались от частого цитирования, а ведь – правда. Вот нам и надо идти своим путём – путём своей индустриализации. Мне кажется, во время сталинской индустриализации этот верный путь был нащупан.

Мы арендуем в двух зданиях помещения на задах Электродного завода. Завод, так или иначе пережил «Катастройку» 90-х годов, сохранился, кое-что по-прежнему, производит, хотя множество площадей продал под офисы, склады, торговые помещения. Но я, собственно, не о том. Этот завод был построен в 1933 году по немецкому проекту. Станки и технология были немецкими. Но с самого начала дело ставилось так, чтобы это был строго наш завод – и так и случилось. Во время войны он был эвакуирован в Новосибирск, и там впоследствии остался клон этого завода, а исходный – вернулся в Москву. Более того, поблизости от завода возник НИИ Графит, который выполнял научные разработки в интересах производства электродов, изделий порошковой металлургии и т.п.

Способность расти и развиваться указывает на то, что дело живое, оно освоено. Это как растение: оно может укорениться и давать плоды и семена, из которых вырастут новые растения, а может просто постоять некоторое время в вазе, а потом завянуть, и потребуется новое. Во время сталинской индустриализации был взят курс на укоренение. Ставилась задача научиться создавать такие же производства – уже самим. И – и научились. И правильно, что первостепенное значение придавалось подготовке специалистов – инженеров, техников, квалифицированных рабочих. Потому что индустриализация – это в первую очередь квалификация народа. У нас одно время работала уборщицей бывшая работница этого завода, так она старомодно гордилась, что изделия из материала её завода летали в Космос.

Был дух освоения и ПРИсвоения. Новые люди, пришедшие из тёмных народных низов, не просто занимали комфортабельные квартиры и барские особняки – они старались освоить барские культурные навыки, овладеть интеллигентскими знаниями, выучиться, стать не хуже буржуазных и иностранных спецов. Вот именно так и учились, и работали в то время. Лозунг того времени «Догнать и перегнать» - воспринимался многими как личная цель.

Можно опираться на западные технологии, но они должны усваиваться, перерабатываться и становиться частью собственной технологической культуры.

Они должны именно присваиваться, а не оставаться чем-то отдельным, чуждым и недостижимым. Вот этот дух присвоения был утрачен к брежневскому времени. С одной стороны, у нас к тому времени выросли и свои технические кадры, и свои заводы во множестве, и передовые технологии имелись. Но, с другой стороны, дух достижения, соревнования, стремления сделать лучше, доказать, показать – всё это как-то сошло на нет. Фиатовский автомобильный завод в Тольятти производил, конечно, автомобили, но не повлиял на общую отсталость автомобильной отрасли. Купили у итальянцев несколько обувных фабрик, но ничему не научились. Как-то неохота было. Именно в ту эпоху мы всенародно признали себя отсталыми, хотя по сравнению с 30-ми годами были как раз очень передовыми. Дух освоения и присвоения смерк и скукожился. А ведь всё материальное рождается в духе и от духа.

В начале 80-х я работала в Минвнешторге. Там дух наплевательства был просто разлит, этим дышали. Чего выдумывать? Уже всё выдумали. Надо взять готовое – да и дело с концом. Благо при Брежневе было чем заплатить. Даже теорию такую выдумали, что это-де самый прогрессивный подход: мы покупаем не товары, а орудия и технологии их производства. Само по себе это верно, но при том подходе, точнее, при том состоянии духа – не приводило к развитию.

К развитию приводит только та техника и технология, которая переплавилась в человеческий капитал. А показателем этого является способность создавать новые поколения этой самой техники, использовать эти знания для создания совсем другой техники и совсем других технологий. Вот к этому следует стремиться, а не просто покупать станки, инструменты или целые заводы. Срок жизни техники сегодня – несколько лет (хотя недавно в Германии я встретила действующий станок – свой ровесник). Так что главное, что может сделать иностранная техника, - это стимулировать дух изобретательства, новаторства в нашем народе. Если этого нет – не избежать нам участи страны отсталой и неразвитой.

Это трудно? Но только трудное приводит к росту и развитию. Это касается всего – от накачки мышцЫ в спортзале до индустриализации. «Входите через узкие ворота, потому что широка и просторна дорога, ведущая в погибель, и многие идут ею, тогда как узки ворота и тесна дорога, ведущая в жизнь, и немногие находят ее». (Матфея 7:13, 14).

«ТАК ВСЕ ДЕЛАЮТ»

«Ну что вы такое несёте? - наверняка кто-нибудь скажет мне. – Сегодня все так делают. Во всём мире. Экономика давно глобализировалась, эти инвестируют туда, те – сюда, и все довольны».

Прежде всего, «все так делают» или ещё «во всех цивилизованных странах» - это очень опасный аргумент. Под его вывеской делается много глупостей и даже гнусностей. На это когда-то настойчиво обращал внимание Лев Толстой. Если это делает кто-то и даже все – это ещё не повод, что это надо делать мне. Надо всегда исходить из своих интересов и обстоятельств.

Применительно к нашей теме, надо понимать, что иностранные инвестиции – это далеко не однородное явление. Одно дело, если две страны, стоящие на примерно одинаковой ступени развития обмениваются инвестициями – это хорошо и полезно. Другое дело, когда сильный партнёр использует слабого как источник дешёвой рабочей силы – это вторая ситуация. Это не наш случай. Наш случай – это налаживание производства на нашем огромном рынке для нашего же рынка. Мы его, рынок, радостно сдали. Вот таков итог нашего шествования по «дороги цивилизации» (помните, в Перестройку мы все тщились «вернуться на дорогу цивилизации»).

Мы и сейчас пытаемся как-то проскочить без усилий, не затевая большой работы, по лёгкой дорожке пытаемся проскочить. Чтоб наладили немцы, работали какие-нибудь таджики… Не выйдет.

Татьяна Воеводина.