О преподавании истории

Мне посчастливилось преподавать в «Золотом сечении» одновременно с Николаем Кузиным, заслуженным учителем России. У Кузина подход к своему делу простой, надежный, научный: слева записываем в тетрадь конкретные достижения, справа — цену вопроса. В истории, по его концепции, всякая эпоха характеризуется прежде всего соотношением между тем, чего добились, и тем, сколько народу за это положили. Вот вам коллективизация: ее темпы и показатели — с одной стороны (тут к нашим услугам и советская, и зарубежная статистика), а с другой — количество сосланных и высланных, умерших в Сибири и на прочих соцстройках плюс повстанческие отряды 1930—1931 годов в Павлограде, в Шепетовке, на Кубани... Вот вам Большой террор и подготовка к войне — в реальных цифрах. Вот Курская битва. Вот простейшая статистика хрущевской эпохи — из-за чего все-таки случились новочеркасские волнения? Вот перестройка и ее последствия — падение производства и человеческие жертвы в братковских гражданских войнах: цифры-то вполне сопоставимы с той единственной гражданской! И пусть дети думают. А чтобы лучше думали, вот им хрестоматия, состоящая исключительно из мемуаров и документов с минимальными комментариями: вот письма Ленина, директивы Троцкого, газеты времен Ежова, доклад Хрущева, мемуары Брежнева. Сопоставляйте!
Если кому-то кажется суховатым статистический учет, принимаем другую концепцию, для России ничуть не унизительную. Все мы знаем, что задача оправдать и романтизировать сложные завитки российской истории всегда стояла перед лояльными и просто доброжелательными гражданами. На этом пути наибольших успехов (правда, опять-таки оплаченных тяжелым душевным кризисом) добился Пастернак. В 1934 году, выступая на вечере, посвященном 120-летию Лермонтова, он сказал: «Нам, русским, всегда было легче выносить и свергать татарское иго, воевать, болеть чумой, чем жить. Для Запада же жить представлялось легким и обыденным». Россия гениально решает великие задачи и пасует перед элементарными. Наша сфера — подвиг, экстремум, мы иногда сознательно до этого доводим, потому что можем наиболее эффективно действовать в пограничной обстановке, где необходим подвиг. И резервы для этого подвига всегда находятся. Иными словами, как сформулировал национальную идею Виталий Найшуль: «Если что-то в России должно быть сделано, оно будет сделано любой ценой. Если что-то может быть не сделано, оно не будет сделано ни при каких обстоятельствах». Тогда история России предстанет чередой подвигов и сонных, депрессивных пауз между ними, но паузы необходимы именно для того, чтобы снова довести ситуацию до подвига. Эта логика не хуже всякой другой. Россия как страна экстремумов, страна героев, а не обывателей — вполне привлекательный образ, внушающий национальную гордость. Объяснений этому феномену хватает — от религиозных до климатических, но нет сомнений, что Россия снова удивит мир, едва мир окажется ввергнут в очередную бездну.
Наконец, природно-циклическая концепция российского развития, которой давно привержен автор этих строк, способна породить не менее увлекательную книжку. Увлекательна она главным образом потому, что сам процесс поиска аналогий дарит нам внезапные и точные совпадения. Волынский, Пестель, Тухачевский и Ходорковский — разве не удивительны их типологические сходства? Курбский, Меншиков, Троцкий, Березовский — разве не увлекательна судьба беглого (или высланного) олигарха-соратника, не вписавшегося в новую историческую фазу? Вышинский и Сурков — разве не заинтересует школьника отыскивание параллелей вроде меньшевизма главпрокурора и менатепства главидеолога? Ведь все рвение, все искупление — именно отсюда! Словом, такой подход с наложением семи российских исторических циклов (начиная с Ивана Грозного, первого царя всея Руси) дал бы школьникам отличные возможности для самостоятельной работы — при полной свободе от идеологии. Впрочем, повод для самовосхищения есть и тут: наш путь — лучший в мире, потому что стопроцентно предсказуем. </i>

Я полагаю, лет двадцать назад это еще могло пройти: тогда мы не были еще такими прохаванными и не искали во всем двойное дно. Но слава Богу, дело происходит сейчас, в циничном и недоверчивом двадцать первом веке, и как только мы слышим какое-то предложение от таких людей как Зильбертруд – то сразу начинаем искать, где тут собачка порылась. А тут и искать не надо. Целью преподавания истории по Зильбертруду является: 
1. Внушение детям, а через них и всему народу исторической вины, как перед своими предками, так и перед всем миром. Постоянное упоминание о том, где, кого, в каком количестве перебили – и служит этой цели. То есть – с ранних лет ребенок будет помнить и знать, что любое историческое действие, любое событие – есть нескончаемая череда убийств и злодеяний. И это заложенное в школе – будет с ним всю оставшуюся жизнь. 
Это серьезнее, чем кажется. Сегодняшнее состояние Европы – как раз и складывается из внушенной и постоянно внушаемой через школьные программы, через культуру и искусство исторической вины и кровавости истории. Именно отсюда – берут свое начало и все безумные внешнеполитические прожекты Евросоюза, и преподавание в школе «истории сексуальных меньшинств», и прием беженцев из совсем не толерантных стран, которые в итоге начинают разбойничать, а то и совершать теракты. Действия Евросоюза – и в ситуации с Косово, и в ситуации с Сирией – они продиктованы и проистекают как раз из чувства осознания вины большого перед малым, которое вбито в голову. Итоги же печальны. В Косово, в Боснии и Герцеговине – создали одновременно и наркомафиозный и агрессивно-исламистский анклав. В Сирии – бушует террористическая война, которой не видно просвета. В Мали – против французской армии уже сражаются французы, точнее «французы», люди с французскими паспортами, в которых нет ничего французского. Беженцы, которые бегут из таких мест как Сомали и Афганистан – приносят Сомали и Афганистан с собой, в благополучную Европу. И всему этому начало – как раз в осознании своей исторической вины, которое начинается в школе, а заканчивается деградацией и разрушением нации. Убирая агрессивность и насаждая толерантность – конструкторы человеческих душ делают людей беспомощными и полностью неспособными к сопротивлению. 
2. Насаждение понимания того, что история России циклична, то есть – не меняется ничего. А значит, единственный способ что-то поменять – это сначала разрушить Россию, а потом что-то начать, уже заново и в новом государстве. Кому это надо – поднимите руки… 
Так что, г-н Зильбертруд – не верю. Не верю в ваши добрые намерения, не верю в то, что вы говорите, не верю в то, что вы пытаетесь делать. Впрочем, у нас свобода слова, можете говорить и дальше. Пока не надоест. 

Теперь другое дело. Как нам надо преподавать историю. 
Начнем вот с чего. А что такое вообще – история. Вообще и применительно к школьной программе.
На мой взгляд, история – важнейший предмет в школьной программе, намного важнее, чем математика. Не будет никакой катастрофы, по крайней мере, зримой, если дети будут плохо знать математику – но плохое знание истории, или знание такой истории, какую рассказывает г-н Зильбертруд и иже с ним, может привести к вполне осязаемым и зримым последствиям. Либо это будет лагерь (табор) афганско-сомалийских беженцев под твоими окнами, со всеми вытекающими, либо 1991 год. Ведь в 1991 году – действительно выступил народ, большинство народа если и не поддержало, то молчаливо приняло перемены – хотелось то лучшего. И вот результат. Он будет повторяться раз за разом, если мы не будем ПРАВИЛЬНО знать свою историю. 
История – это ни много, ни мало отчет предыдущих поколений перед поколениями будущими. Отчет о том, что ими сделано, какой путь пройден. И наметки будущего пути, который нельзя пройти, не понимая, где мы сейчас и как мы туда пришли. История – это все равно, что бухгалтерский баланс в бухгалтерии, главный документ, сумма всей деятельности организации за все время ее существования. Потому – история – главный и основной предмет школьной программы, предмет, формирующий ГРАЖДАНИНА РОССИИ. Точно так же, как русский язык и литература – предметы, формирующие РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА. Ими нельзя пренебрегать и нельзя, ни в коем случае нельзя допускать туда вмешательства чужих. 
С другой стороны – а как преподают историю сейчас? 
Я не преподаватель истории, но в школе – был по истории лучшим учеником, участвовал в олимпиадах. Тем более, что историю у нас вела не школьный преподаватель, а университетский, давая намного больше, чем это положено по курсу школьной программы. Но сейчас, случайно находя в книгах бесценное историческое знание, я начинаю понимать, что ни хрена нам нужного не дали. А если и дали – то слишком мало. 
Скажите – зачем нам изучать древний Египет? Рим? Средневековую Европу? Нет, я понимаю, какое-то знание об этом должно быть – но зачем столько-то? Это как то нам поможет? Это имеет какое-то к нам отношение? Вспоминается анекдот, как учитель спрашивает ученика – что вы знаете о фараонах древнего Египта. Ученик отвечает – они все умерли. Данные темы – предмет исследования профессиональных ученых, и интереса увлекающихся людей – но никак не предмет школьной программы, на которую надо годы тратить (Древняя история, Древнейшая история). 
Для чего нам знать в таком объеме историю Древней Руси? Нет, я понимаю, что ее надо знать лучше, чем историю Древнего Египта – но зачем в таком количестве? Нам как то поможет знание о Владимире Красное Солнышко? Навряд ли. Это надо знать – но тоже, в качестве обзорных лекций и не более. 
А вот по мере приближения к делам настоящим, к тому, что имеет отношение к теперешним проблемам России, к ее территориальной конфигурации, к ее врагам и друзьям – количество и качество информации должно возрастать лавинообразно. Это и есть первый порок современного преподавания истории – увлечение древним в ущерб современному. Я кстати, хорошо понимаю, почему так – изучать Древний Египет политически безопасно и писать про него в учебнике – тоже. Но и бессмысленно – а зачем детей грузить бессмысленным? 
Вторая проблема – европоцентричность.
Практически вся история в том виде, в котором она преподается – представляет собой предмет на тему «Россия и Европа». Потом удивляемся, кстати, откуда что берется, откуда у нас возникает интеллигенция, которая хочет сделать как в Европе – с гей-парадами, с толерантностью, с пособиями чтобы не работать. Тот курс истории, который преподают, писался с одной целью – показать, что мы такие же как они, и себе и им. В то время как Европа – отлично показала нам наше место – и Гитлер в сорок первом, и Черчилль в сорок шестом. Для них те, кто не происходит от римской традиции – были есть и будут варвары. Точка. Пора перестать переделывать себя и что-то с биением в грудь себя и других доказывать. Нет – и не надо. Мы сами по себе. Таким преподаванием истории – мы закладываем преклонение перед тем, перед чем преклоняться давно не стоит. 
Третья проблема - бессмысленность современного курса истории. Даже нарочитая бессмысленность. 
Возьмем то, что я узнал уже будучи взрослым человеком. Русская колониальная политика. 
Как трактуют русско-японскую войну современные историки? Слабый и никчемный царь Николай Вторый, ведомый погрязшей в интригах придворной камарильей – решил устроить какую не то войнушку с кем не то. И устроил – только не так, как это предполагалось. Империя надорвалась, в стране созрела революционная ситуация и тэ дэ и тэ пэ. 
Зашибись. 
http://humus.livejournal.com/2649377.html 
http://alternathistory.org.ua/dokolle
Никто, изучая русско-японскую войну так и не вышел за пределы Цусимского боя. 
А реальность была такова: между великими державами того времени – начинался раздел Китая. И Россия – могла претендовать на огромные и выгодные куски. Император Николай понимал все это – и вел колонизацию точно по тем же лекалам, по которым велась колонизация Средней Азии. Первое действие – построить мощную железную дорогу, и построить ее быстро. Дальше – начинать отстраивать промышленность и вводить войска. Мощная железная дорога – удар по интересам англичан, они могли контролировать водные пути доставки, но не могли контролировать железные дороги: обесценивался флот как инструмент влияния. Полным ходом строились заводы: цементный, судостроительный, паровозостроительный. Подтянули железную дорогу. Создавался мощнейший экономический кластер, с русскими инженерами, дешевой и неприхотливой китайской рабочей силой и находящийся на самом берегу. То есть его продукция – могла доставляться потребителям самым дешевым транспортом – водным, а теплый климат – снижал издержки до уровня североамериканских и ниже. Опорный пункт этого района – порт Дайрен (Дальний), один из мощнейших портов Азии. Таким образом, Николай Второй создавал ни много ни мало – второй экономический центр России, конкурентоспособный на мировом рынке по издержкам, способный совместить дешевую рабочую силу и европейскую инженерию. То есть – он делал то, что американцы повторят в Китае через восемьдесят лет! 
И кто-то еще смеет называть Его Величество безвольным глупцом, а группу деловых людей, которым Император поручил все это – придворной камарильей? 
Это оценили все – и японцы, и британцы и североамериканцы. Когда стало понятно, что Его Величество не остановить – британцы толкнули Японию на войну. По ее итогам, капитану первого ранга Пакенхэму, находившемуся при японском штабе – был вручен высший орден Японской империи (а сколько еще таких вот капитанов осталось безвестными)? Хуже того – сейчас начинают всплывать подробности Цусимского боя, из которых следовало, что на стороне японцев были «лишние» корабли и корабли эти – были британскими, с базы в Сингапуре. В Североамериканских соединенных штатах – еврейское деловое сообщество объявило России войну по всем фронтам, особенно усердствовал банкир Якоб Шифф, впоследствии сыгравший роль в учреждении ФРС США. Именно «американские» банкиры поспособствовали тому, что перекрыть России кредит по всем фронтам, а Японии – наоборот открыть неограниченный кредит. Но и так: силы были слишком неравны. Тогда в России вспыхнула революция. Явно инспирированная теми же – Британией и США и по чисто экономическим причинам: Россия становилась слишком опасным конкурентом. Вовремя подсуетился Тедди Рузвельт, инициировав мирные переговоры. И Император был вынужден отступиться – хотя на Дальний Восток не была переброшена Гвардия, а Япония откровенно выдыхалась. Остается только гадать, почему Николай II пошел на мировую – но видится мне, что не просто так. Что-то мне кажется, что он был поставлен перед перспективой вступления США в войну на стороне Японии. С другой стороны – США не было заинтересовано в усилении Японии, поэтому – не поддержало японские требования о контрибуциях. Но факт остается фактом: Россия уступила уже отстроенную железную дорогу, первоклассный порт, было заблокировано перспективное направление экспансии. Япония же – получила громадный кусок, который не могла проглотить, почти сразу начав геноцид. Китай же оставался дестабилизированным до 1949 года. 
В учебниках истории вам этого не расскажут. Как не расскажут вам и того, что Н.С. Хрущев, прибыв в Порт-Артур, обругал советских офицеров матом и спросил – сколько времени вам надо, чтобы убраться отсюда. Выдающийся политический деятель, однако… 
Еще один нюанс. Экспансия на Ближний Восток. 
Вопрос Проливов и выхода из Черного Моря – был ценен не сам по себе, тем более что выходили мы не в океан, а в другое заблокированное море: Средиземное. Этот вопрос был ценен только в связке с экспансией России на Ближний Восток. Которую задумывал еще Петр I. 
Цели все те же. Дешевая рабочая сила, теплый климат, европейская инженерия и близость к морскому пути доставки потребителям, самому дешевому и удобному. России как сверхдержаве – такие пути нужны были как воздух. До этого – у нас был Балтийский экономический анклав, выходящий на холодную Балтику и сам холодный и Харьковский – у него было по реке сообщение с Черным морем, а черное море в любой момент могло быть перекрыто. 
На войска Петра Первого, следовавшие в Персию – по дороге напали кавказские бандиты. Это привело в конечном итоге к тяжелейшей и не нужной нам сорокалетней войне по покорению Кавказа. Эта задержка в прорыве на юг стала роковой – но и там – почитайте «Кавказскую Атлантиду» - британцы сумели нам подгадить, практически до самого конца войны в горах сидели британские военные эмиссары, советники. 
Но даже и тут – мы едва не одержали победу. И чтобы не дать нам ее одержать – потребовалась революция. И снова – победу едва не одержал Николай Второй. 
Когда мы рассматриваем Первую мировую – все время мы отдаем на рассмотрение событий на европейском ТВД, А задайте себе вопрос… а так ли они были важны? А вот если мы посмотрим на юг… 
На юге – практически весь второй период войны, это цепь русских побед и британских неудач. Британцы, торопящиеся отхватить кусок, завязли в кровавой ловушке под Галлиполли. Русская армия под командованием генерала Юденича – в шестнадцатом году закончила зачистку исторической территории Армении и Закавказья. В семнадцатом году – генерал Юденич в январе неожиданно начал наступление в Месопотамии. Русская армия остановилась в ста километрах от Багдада. 
По левую руку – огромная Персия, то есть – современный Иран. С крупным многонациональным городом Тегераном и огромными запасами нефти и газа, о которых никто не знает. Шах Ирана с гордостью носит звание полковника русской армии и командира Персидской казачьей бригады. 
Таким образом, по раскладу 1917 года мы: 
- Брали метрополию Османской Империи, включая Константинополь. 
- Брали север Ирана, а возможно и весь Иран. Таким образом, все запасы Каспия и материковые запасы нефти Ирана оказывались на нашей территории. А мы – получали сухопутный путь к берегам Индийского океана. 
- Брали север Ирака, весь Курдистан, а возможно – и Багдад. Таким образом, весь северный блок месторождений оказывался у нас, но более того – у нас оказывались наиболее плодородные земли Ирака, в то время как англичанам оставалась пустыня и болота Басры (о нефти тогда никто не знал). Не исключено, что по мирному договору нам бы досталась вся Месопотамия. 
Теперь поняли, почему нужна была революция и развал России? Теперь поняли, почему расстреляли Николая II и всю его семью, почему Англия отказалась его принять. Николаю едва не удалось добиться того, что веками хотела Россия, и не исключено, что удалось бы, останься он жив и у власти. Ни у Ленина, ни у Сталина – не было такого видения геополитики, как у Николая II – и потому он был смертельно опасен для всех. Кстати, Сталин во многом повторил ход Николая, введя войска в Иран и убрав их только после угрозы атомным оружием. И Дайрен он занял – это Хрущ потом его отдал, Сталин не отдал бы. 
Но и это – на уроке истории вам не расскажут. 
История мало меняется. Игроки все те же, интересы все те же. При правильном преподавании истории – дети должны почувствовать себя БУДУЩИМИ ХОЗЯЕВАМИ СТРАНЫ – а не временщиками: не понравилось – уехал, где полегче жить, где лег спать, там и Родина. Дети должны понять, что есть страна, есть общество, есть интересы. Что нельзя – просто так отдавать то, что завоевано предками, что оплачено кровью. Надо смотреть, кто у власти и что он делает: а то получается, как недавно Горбачев заявил. А в чем это я виноват? В том, что я отдал Польшу полякам, а Чехию – чехам? 
Да в том, что ты мудак самой высшей пробы. И не осознаешь этого. Комбайнер – и не больше. Брежнев хоть на первого секретаря обкома тянул – а ты на комбайнера. 
В девяносто первом году – нас пробили. Послали в нокаут. Но надо вставать. Ирак, Иран, Сирия… все это на месте, никуда не делось. Америка обанкротилась, Европа фактически бессильна – остаемся мы, Китай. Наш ход, господа. Не забиваем мы – забьют нам. 
Чтобы нам чувствовать себя не чужими в Великой Игре, чтобы избавиться от комплекса проигравших – начинать надо с преподавания истории. Ибо задача эта даже не государственная – а цивилизационная. В которой нет места Зильбертрудам. 

WEREWOLF2013