Об едином учебнике истории и заявлении КГИ – 5. Ловушка для критиков

Окончание. Начало в http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1041776-echo/ ,  http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1042482-echo/  , http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1042996-echo/  и http://echo.msk.ru/blog/russkiysvet_dot_narod_dot_ru/1043652-echo/.

Единый учебник, конечно, необходим. Множество глупо-тенденцизных учебников истории будет разрывать единое культурное пространство, разрывать тело народа. Создать объемного видения истории эти «сто цветов» никак не смогут. Они могут создать только сто разных видов исторической паранойи, в основе большинства из которых будет лежать просто животный страх, основанный на воспоминании той или иной из, увы, многочисленных черных страниц нашей истории.

Так что концепция «ста цветов» ничего хорошего нам не сулит. Единый учебник нужен.

Но главное в этом необходимом нам учебнике его его «единство». Главное – что он должен быть не единым, а хорошим. Он должен знакомить с историей непредвзято и должен учить думать.

И вот тут-то и возникает главный вопрос: а возможно ли сегодня появление такого учебника?

Вопрос почти риторический – в обществе, где наиболее пассионарные круги помешаны на самых разных сказочных идеях, хороший учебник, если бы кто-то и взял на себя труд его написать, обречен на самые яростные атаки со всех сторон.

Вот об этом и нужно было бы говорить – не о том, что единый учебник не нужен обществу, а о том, что хороший единый учебник не нужен ни одной из политических групп общества.

Критики путинской инициативы совершенно справедливо опасаются появления под видом единого учебника истории очередного кривого зеркала, в котором история (России прежде всего) будет искажена так, как это выгодно господствующей политической группе – в сторону консервативно-державнических интерпретаций, с высокой «толерантностью» к насилию государства над личностью, с искаженно-раздутой ролью церкви в русской истории и т.д. и т.п..

Ясно, что авторы такого учебника не будут даже пытаться подняться над больными вопросами истории, а попросту попытаются найти компромисс между господствующими идеологическими течениями. Но истина не бывает «посередине», она всегда «над». И поэтому «единый учебник» будет ничем не лучше, чем его более ярко идеологически-окрашенные собратья.

Все эти опасения понятны, и они, дважды увы, небеспочвенны. Но ловушка, в которую попали критики «единой истории», в том, что острие своей критики они направляют не в ту сторону. Не единство страшно в этом подходе, а низкое качество, на которое обречен еще ненаписанный учебник – его тенденциозность, которая будет стараться объявить себя объективностью.

Разговор здесь надо было бы вести не о том, быть ли учебнику истории единым или не единым, а о том, каким ему нужно быть вообще, на каких принципах он должен быть построен.

Но в таком разговоре сегодня, похоже, мало-кто заинтересован. В нем нет «политического перчика», для общественной дискуссии он пресноват.