Из Вашингтона

Из Вашингтона

(Был в конце февраля-начале марта 2013г. в командировке в Вашингтоне, предлагаю комментарий, частью в тезисной форме. В Америке бывал раньше, но написал только сейчас)

В Америке день начинается тогда, когда все основные события в мире уже произошли, они получают готовые результаты за день, которые можно спокойно рассмотреть.

Они прекрасно ощущают свою удаленность от мира и благодарны этой удаленности, поскольку они защищены от мира океаном. Они «в домике», в безопасности и могут позволить себе шалости в мире. 11 сентября 2001г. сильно подорвало это благодушие.

Американцев сплачивает то, что они «лучшие, что все делают самым правильным образом», но отними у них эту уверенность и неизвестно как дело может повернуться и как скажется на их социальной устойчивости.

Американцы на всех уровнях очень опасаются, что кто-то (тем более русские) окажется лучше них - они упираются всеми силами в офисах и в цехах, мучаются с ипотекой, медицинскими счетами, счетами за обучение и если их обгонят, то это будет крушением всей жизни, потому что у них все «неправильно», а по-другому они не могут и загадка, почему они не «догоняют» больно бьет по самолюбию и высвечивает внутренние проблемы, которых – миллион, и это миллион тяжелых проблем.

Они потому охотно тащат к себе специалистов со всего света, чтобы не только быть лидерами, но и чтобы внимание мира принадлежало им. Между тем, если иностранный специалист работает в Америке, а не у себя дома, то он создает ценности для Америки, и не создает ценности для своей страны: счет сразу становится 2:0 (тот же «Ови». Можно, среди прочих, вспомнить и авиаконструктора Сикорского, который не мог пробиться в Америке, но ему помог финансово другой русский соотечественник и эмигрант– Рахманинов). Если американцы знают, что у них все лучшее, то они могут быть относительно спокойны, но все равно будут упираться и рассуждать так: «Поскольку у остальных все равно хуже, значит мы самые передовые, значит, мы движемся в верном направлении», что приносит им успокоение в том смысле, что не надо менять курс, смена которого может быть катастрофичной для жизни многих конкретных американцев и может деморализовать страну (китайские успехи - это все равно «рабочие муравьи», не больно, но только не русские).

Но повседневная жизнь в Америке мало для кого является праздником и жизнь офисного планктона здесь ничем не отличается от таковой в России или где-либо еще в мире, и жизнь их рабочих ничем не отличается: американский флаг (это их опиум, обезболивающее и одновременно живописное украшение) потому и висит на каждом углу, чтобы избавиться от чувства одиночества, чтобы прильнуть, забыться в грезах, избавиться от закабаленности бесконечной конкуренцией друг с другом, игрой в вышибалы: самая сильная и «развитая» страна мира, которая пребывает в долгах как в шелках, так и не сумела создать счастливой жизни на уровне личности, семьи, не принесла чувства защищенности своим гражданам.

Кризис 2008г. был сильным, неприятным, все еще продолжается и в том или ином виде может выплеснуться в другой кризис. Можно с большой долей уверенности сказать, что кризис самоидентификации на сегодняшний день это всепланетная проблема (см. дальше). По ТВ днем и ночью говорят о секвестре бюджета, о разногласиях между демократами и республиканцами. Пентагон вынужден сократить 800 тыс. сотрудников и у США нет денег послать авианосец в Персидский залив. Долг федерального бюджета Америки неподъемен, составляет 17 триллионов долларов, а это стопка стодолларовых банкнот высотой в 17 тыс. километров (!!! - немного меньше половины окружности Земли), – ну как тут не быть обеспеченными, если жить за чужой счет, брать чужие деньги, капитализировать на них и их же впаривать тем, кто тебе их дал?

Страна делится на настроения и раскалывается, трещинки бегут по всему обществу и по каждому человеку. Американская жизнь несправедлива сама по себе (подчинена заработку и жизни доллара, а не людей, и за это приходиться платить потерей личности) и несправедлива по отношению к окружающему миру, однако о проблемах совести можно забыть при росте, экспансии, но не при спаде. Отними эту экспансию, оставь американцев наедине с самими собой и будет им невесело. Американское общество в принципе не может быть синтезировано так, как может быть синтезировано российское (скажем, одной фразой «С бумагой в стране напряженка!» или «Слушай, я тебе один умный вещь скажу, ты только не обижайся», которая понятна в России всем и всех объединяет).

Америка это еще не страна, для этого ей надо пройти через многочисленные усушки и утруски. Вот сколько лет нужно, чтобы вино стало зрелым? Сколько столетий (тысячелетий) нужно, чтобы страна стала страной? Американская (как и любая другая) жизнь усложняется, население прибывает и перевалило за 300 миллионов, это давление жизни давит на плоское хрупкое образование, побуждая его делиться, усложнять структуру, создавать объемную фигуру, в нем появляются новые зерна, новые смысловые тяготения и не ясно, как все это разрешится и на какой платформе будет строиться дальше (если будет).

Страна большая, люди в Канзасе или Техасе живут совсем иначе, чем на северо-востоке страны, и в Канзасе и Техасе они и знать не хотят, что происходит в остальной стране и тем более в мире. В Америке есть тяжелые депрессивные регионы, есть захолустья с беспросветной тоской и чувством безысходности, регионы сильно отличаются по уровню жизни, страна наполнена противоречиями и никто не может с уверенностью сказать, что понимает, что там происходит: положение умеренно тревожное.

При том, что Америка показывает образцы продвинутости (особенно в голливудских фильмах, где всегда побеждает «положительный герой», даже если он грабитель, за которого переживают зрители), сама жизнь мало чем изменилась за последние десятилетия: они отдыхали на своих успехах, и можно с некоторой долей уверенности сказать, что Россия во многом за последние 25 лет преуспела больше, чем США, пройдя очень сложный путь испытаний новизной, незнакомостью ситуаций, открытостью миру и все это в отсутствие значимых достижений в стране, когда нечем питать своё самоуважение. Этот путь дал нам новую информацию, новые житейские ситуации, новый опыт выживания, пока Америка в общем и целом монотонно повторяла одни и те же упражнения и мало чему научилась: многим можно поступиться в жизни, но нельзя поступаться возможностями развития и эволюции.

Мы предполагаем, как само собой разумеющееся, что американцы знают то, что знаем мы, и вдобавок к этому умеют и знают то, что не знаем мы. Это ошибка. Они не знают того, что знаем мы, но чтобы у нас было «как в Америке» нужно поступиться многим из того, что мы знаем, а это означало бы колоссальные потери. На внешний взгляд, вся креативность страны как раз и ушла из среды людей - в кино: весь внешний (по отношению к Америке) мир смотрит это кино, считая реальностью красочную динамичную американскую жизнь, но не видит самой Америки, застывшей в однообразных серых буднях, где из человека выхолощено все живое, памятное и от него остается пусть корректное, но одинаково отформатированное «говорящее орудие». Посмотрите, как делаются остросюжетные динамичные фильмы: для зрителя это «пряник», а со стороны создателей фильмов это тысячи и тысячи часов нудной механической работы, и как только на это хватает терпения! Как говорят американцы: 5% вдохновения и 95% трудового пота (“5% inspirationand 95% perspiration”).

Люди в Вашингтоне ведут себя скромно, показывают хорошо тренированную вежливость, никто не быкует, не позволяет себе «твердого взгляда», очень много джоггеров (бег трусцой), люди круглый год ездят по небольшому городу на велосипедах, по мобильникам чаще разговаривают через наушники, доминирующий цвет одежды – черный. В этой части страны очень мало полных людей, люди подтянуты. Много «черных» и «цветных», но, по ощущениям, расы друг с другом не пересекаются и живут самостоятельной жизнью.   Центральная часть города выглядит как игрушка, можно сказать «прелестно» и разноцветно, город приземистый, поскольку есть неписаное правило, что ни одно здание в городе не может быть выше здания Капитолия (здание строили и переделывали долгие десятилетия и, ни смотря ни на что, упрямо достраивали в годы кровавой и ожесточенной гражданской войны). Тихий чиновный город не похож на столицу Америки - убери здание Конгресса и монумент Вашингтона – никогда и не скажешь, что это столица сверхдержавы, которая выглядит как европейский город (недавно мне сказали, что этот «строеный» город, т.е. не выросший органически за долгие века, спланирован масонами по каким-то своим правилам – не берусь подтверждать или опровергать это). Довольно сильно удивляет, что вот так идешь-идешь по городу и вдруг «бах!» - вот тебе Белый Дом, в котором находится «ихний президент» и думу думает - не там где-то, в недоступном месте, а прямо на виду в чистом поле. А рядом бегают джоггеры и подростки играют в хоккей на роликах (кстати, вполне прилично играют).

В Вашингтоне было от +5 до +10, но это все равно ощущается как «холодно и неуютно», ни снежинки, снегоуборочной техники нет как класса. В Москве в эти дни по утрам было

-16 и сугробы по пояс, как говорится, почувствуйте разницу. Но, как ни странно, я не стал бы проводить здесь прямого сравнения, не так все плохо в Москве, потому что пробуждение природы в России, ощущение скорого прихода весны радует в Москве неизмеримо больше, чем в Вашингтоне, и в этом – колоссальная разница.

В день вылета офисы в городе закрылись из-за угрозы «обильного снегопада»: накануне объявили, что ожидается выпадение снега. Снег успевал растаять, не долетев до земли, но в глазах вашингтонцев он представлял смертельную угрозу – на улицу опасно выходить и офисы официально закрыты. Но единицы самых мужественных, можно сказать беспримерно героических ребят, на работу все-таки явились (а косвенно все это показывает, как люди хватаются за возможность на работу не идти). Выпало около2 см. снега, а при пяти сантиметрах у них уже наступает конец света. В такие дни народ толпами бежит в продуктовые магазины закупать продукты: как-никак, стихийное бедствие! В это трудно поверить, но это так! Ну какая же изнеженность, это действительно в голове не укладывается. Как сказали, такая реакция на снег везде в Америке южнее Филадельфии (где у нас Филадельфия?).

Дорога домой из Вашингтона в Москву, пересадка в аэропорту «Шарль де Голль» в Париже. Люди сильно отличаются от американцев, больше разнообразия, больше эмоций, больше «человеческого материала», характеров и моделей поведения. Вечером по прилету в Москву: холодно, темно, горы грязного снега, но люди оживлены и это радует. Обращаешь внимание на то, что у нашего народа намного более сложно организована жизнь, ведь, как-никак, мы говорим на русском, а не на «американском» языке, располагающем к машинному общению.

Но. Выхожу из поезда аэроэкспресса на платформу, дальше надо с багажом спуститься по скользкой обледенелой лестнице в узкий подземный переход и снова вскарабкаться наверх. Вот кто-нибудь позаботился об удобстве пассажиров? Так же безобразно дело обстоит на Курском вокзале, и если это не головотяпство проектировщиков и принимающих организаций, то просто свинское отношение к людям.

Людям свойственно чего-то бояться и это неискоренимо в природе человека. Но вот первый же разговор в Москве: в вагоне метро разговорился с попутчиком «не русской национальности». Рассказывает, что работает парикмахером и говорит о рэкете, о том, что их парикмахерскую навещают «братки». Вот тебе российская реальность. Есть масса людей, которые работать не хотят (порой все работать не хотят), но хотят денег. Вот как можно допустить, чтобы такие негодяи сидели на шее у работающих людей? Чего бы вы предпочли бояться,2 смснега или братков? Какие есть силы и подходы, чтобы воры сидели в тюрьме, а не в «Мерседесах»? Вот как бы применить американскую, пусть тупую и скучную, упорядоченность к российским реалиям?

Я был в Вашингтоне (нельзя сказать, что «был в Америке» – я был в небольшом уголке большой, сложной, и, как представляется, не очень целостной страны) по нефтяным делам, поскольку работаю для американской консалтинговой компании в области нефтегазодобычи. Весь огромный глобальный рынок нефти и газа для них известен и понятен – кроме российского. Они считают, что российский рынок коррумпирован, непредсказуем и не выгоден. Они хотели бы инвестировать в Россию, но боятся, не рассчитывая на гарантии и на прибыли. В некоторых случаях говорят о возможной национализации российской добывающей промышленности, считая, что это обусловлено генетикой русских людей (в общем виде я считал бы, что частные и госкомпании могут вполне мирно соседствовать в разных нишах на внутреннем рынке, но на уровне страны перед внешним миром могут выступать как сборная команда страны – «всё в дом», как пчелки в улей, так, собственно и получается с экспортом газа). Но, с другой стороны, какая может быть частная собственность в добывающих отраслях? Как мы дожились до жизни такой, что «Роснефть» (как бы государственная, т.е. народная компания), приобретая ТНК-ВР, выкупает собственные (народные) недра у группы частных лиц? Ну, пусть эти частные лица повернуться к людям и, ткнув пальцем в недра, скажут: «Это мАё, отдай». И народ это безмолвно наблюдает, разуверившись во власти и потеряв всякие ориентиры в духовном и материальном устройстве общества.

Считал бы, что нам не обязательно тянутся за иностранными инвестициями (не уходя при этом в изоляцию, потому что весь мир живет в обменных процессах и иначе и быть не может), если у нас, во-первых, люди работают и заняты тем, что можно было бы назвать реальной работой, а не бегством от незанятости и нищеты, но сами изобретают технику (для добычи той же трудноизвлекаемой нефти), строят дома и города, воспитывают в детях дух силы, деликатности и справедливости. Во-вторых, вор сидит в тюрьме, а работающие люди – спокойно и от души работают, сообща создают ценности, обмениваются ими и не отдают свой труд ловкачам, которые набираются сил от того, что душат собственный народ. И, в-третьих, если мы понимаем, что мы живем у себя дома и что никто за нас и никогда не сделает нашу жизнь лучше, чем это можем сделать мы сами. И это справедливо на всех уровнях. Но, говоря о «братках» и жизни за чужой счет, вы представляете, скольким тысячам, если не миллионам людей придется искать новую «работу», и, даже страшно сказать, освоить какую-нибудь реальную профессию?

Общий же вывод таков, что они и мы (Америка, или, шире говоря, заграница вообще, и Россия), это две разных страны, два разных организма и сравнивать их бессмысленно. Как любят говорить сами американцы, надо сравнивать друг с другом яблоки и яблоки, а не яблоки и апельсины. Сравнивать страны, все равно, что сравнивать людей – у всех свои проблемы, и поэтому не приходится искать за морем чего-то лучшего (годятся иллюстрации из жизни, но не абсолютные примеры для подражания). Бесполезно ждать лидерства от американцев: все в мире записывается в две колонки, как в бухгалтерском балансе – активы и пассивы. Взяв одно, вы возьмете и другое (отрицательное), что на первый взгляд вы не заметите, а потом будете сожалеть. Выход (теперь уже пора, именно «выход», высвобождение, а не годы дальнейших плутаний) для России состоит в том, чтобы, опираться на свои силы, на традиционные ценности, которые были вполне успешны в советское время, опираться на всех и каждого в стране, высвободиться из мучительного и униженного следования всем прочим шаблонам, которые только вносят путаницу и сбивают страну с ее естественного пути и ритма развития.

Мир в целом, - это целостный организм, и у каждой страны в этом организме есть своя миссия, и для каждой страны у Всевышнего есть свой промысел: едва ли Он хотел бы, чтобы люди на Земле перессорились и уничтожили друг друга. Враждовать не нужно, но, оставаясь в миролюбивом контакте, нужно выставлять границы.

Когда вы смотрите на три буквы: «США», то знайте, что это не повод услужливо вытянуться и «присесть на задние лапки» или наливаться яростью. США это остров, расположенный в чрезвычайно уютном месте, а не геополитический гигант (единственный геополитический гигант на планете - это Россия) и еще не страна, достигшая спелости (скорее подросток, выходящий из стадии юношеского максимализма). Это остров-интернационал, который занят стяжанием всего, что плохо лежит в мире, который позволяет себе «шалости» и представляет для самого себя и для мира большую проблему. Есть сильные стороны, не отнять, есть вполне приличные и достойные люди, - с ними и надо иметь дело и сотрудничать. Но, повторим, никто для нас не сделает нашу страну лучше, чем это можем сделать мы сами. Территория России вдвое больше, чем у США и более чем на 60% покрыта вечной мерзлотой (Америка почти точно ложится под нашими южными границами на противоположной стороне земного шара), население вдвое меньше и каждый россиянин противопоставлен по меньшей мере вчетверо большей территории, чем американец. У нас очень большая страна, но нас – мало. Наше решение состоит в том, чтобы мы относились к стране, как своему дому, пусть большому и холодному, но который можно прогреть и сделать уютным, только если в него вкладывают труд все люди страны без изъятия, опираясь на весь свой немалый исторический опыт («Живите в доме, и не рухнет дом» - к/ф Андрей Рублев). Это не призыв вступать в большой колхоз, а попытка обратить внимание на то, что успех страны лежит в воссоздании системы «распределенных сетей», где в общем деле участвует не только высшая бюрократия в Москве, но и одинокий оленевод на пустынной Чукотке. С таким сознанием дело получится.

И еще одно соображение, уже вдогонку: это может показаться неожиданным, но, по ощущениям, в России неизмеримо больше энергетики, чем в Америке или в Европе. То ощущение битости и «наказанности», как наказывают провинившегося ребенка, которое мы переживали в 90-е годы, от нас ушло или уходит. Значит, кому-то принимать эстафету, которую мы, слава Богу, отмучили.

Примечание: фотографий – 800 штук, если кого-то заинтересует, можно опубликовать. Среди прочего наблюдал, как с помощью мобильного крана разбирали строительный башенный кран. Все дело заняло меньше одного рабочего дня, мобильный кран поставили на одной полосе узкой улицы и движение не было перекрыто. Сколько времени у нас занимает разборка крана, интереса ради?

Примерно в эти же дни в Вашингтоне был депутат Д.Гудков, со своим нашумевшим призывом к американцам навести порядок в России. Это все равно, что приглашать волка в овчарню, но г-н Гудков этого, видимо, не понимает. Его обращение – позорище, с какой стороны ни посмотри.

Что касается российских дел, то здесь нужно, по всей видимости, обратиться к нашим институциям, и, пользуясь американским выражением, giveitashake («немного встряхнуть это дело»), и это тема отдельного разговора.