Попилы-откаты и прямая измена

 

Отдельно замечу, что все приведенные в тексте сведения о коррупции, попилах-откатах, государственной измене на экономической почве итд взяты не с потолка, а из реальных источников. И это я старался не раздувать текст и быть кратким. Материала на порядки больше. 

Итак, читаем воспоминания Альберта Шпеера: 

...Предъявленные мне вчера обергруппенфюрером досье на многих наших промышленников (как представляющих государственные структуры, так лиц частных) поначалу показалось мне чем-то из области эсхатологической мифологии — ничего подобного попросту не может быть! Это исключено! Это не оправдывается никакой логикой! Гейдрих же выкладывал на стол передо мной документы, подлинность которых не вызывала сомнений. И от каждой бумаги исходил запах беспрецедентного воровства и прямой государственной измены. 

Примеры? Сколько угодно. Фирма «Société du Pneu Englebert», исходно бельгийская, теперь с преобладанием германского капитала. Ее основатель, Оскар Энгльбер, начинал еще в 1877 году с штамповки резиновых ковриков и детских сосок, одиннадцать лет спустя начинает производство пневматических шин для велосипедов и входящих в моду автомобилей. В 1926 компания открывает завод в Аахене и сегодня является крупнейшим поставщиком шин, прежде всего для вооруженных сил. Часть акций, разумеется, выкуплена вездесущей «Рейхсверке Герман Геринг». 

Это всё прекрасно, к качеству продукции и срокам исполнения контрактов к «Englebert» нет никаких претензий. За исключением одной небольшой, почти никому не заметной детали: фирма успешно продолжает сотрудничать с англичанами со взаимным размещением заказов, платежами через банк «Швейцарский кредит» и товарооборотом через нейтралов — та же Швейцария, Швеция и Испания. Партнеры? Да хоть «Daimler Motor Company» из Ковентри, тоже занятая в производстве стратегической военной продукции. С Британской стороны, само собой . 

— Никакой ошибки? — потрясенно спросил я у Гейдриха. — Фальсифицированные бумаги, происки конкурентов? Немыслимо — прямое сотрудничество с врагом! Когда гибнут наши летчики и подводники, эти... Эти... Но почему тогда вы молчите? Никому не докладываете? Вы начальник службы Имперской безопасности, господин обергруппенфюрер, это ваша прямая обязанность! 

— Повторяю исходный тезис о вашей политической неопытности, доктор Шпеер, — усмехнулся Рейнхард Гейдрих. — Документацию по «Englebert» мои орлы раздобыли. Заметьте, на немецком и английском языках. Секретные контракты, платежные поручения, деловая переписка — более чем достаточно для военно-полевого суда с непременной виселицей в сухом остатке... 

— Не преувеличивайте, — я вздохнул. — Дела о государственной измене рассматривает Народная судебная палата, а не военные. 

— Считайте мои слова неудачной метафорой, доктор Шпеер, но в упомянутом сухом остатке все равно виселица. Встает насущный вопрос: как мне дать ход делу, если во главе предприятия номинально стоит Геринг, как председатель «Рейхсверке»? Скомпрометировать второго человека в Империи после фюрера? 

— О, господи, — только и сказал я. 

— Конечно, я доложил рейхсфюреру. Гиммлер поразмыслил и распорядился отправить бумаги под сукно. Пускай занимаются своими мелкими гешефтами, в конце концов, никакого существенного вреда «Englebert» не причиняет, а если смотреть широко — одна сплошная польза. Кто-то ведь должен обеспечивать моторизованные части шинами? Зачем ради нескольких прохвостов из директората портить отношения с рейхсмаршалом, который обязательно огорчится и в расстроенных чувствах наломает дров? Мне продолжать, или этого эпизода будет достаточно? 

— Продолжайте, — я безнадежно махнул рукой. — Только я не уверен, что хочу всё это знать. 

— При чем тут «хочу» или «не хочу»? — очень серьезно сказал обергруппенфюрер. — Вы обязаны быть осведомленным. Среди окружающего нас карнавала безответственности должны быть люди, которые твердо знают, каково истинное положение вещей. Которые не станут питать иллюзий. 

Я и прежде подозревал, что РСХА — контора серьезная и дураков там не держат, в отличие, допустим, от партийного аппарата. Рейнхард Гейдрих снова подтвердил эту истину: «экономическое» досье было составлено исключительно скрупулезно. Я бы даже сказал, пугающе. 

Комплексного плана развития экономики нет и в состоянии войны быть не может. Пресловутая «четырехлетка» имеет под собой только демагогические цели — пятилетние планы русских, у которых Гитлер подхватил эту идею, подразумевали создание мощной промышленности, которой в СССР не было, создание системы с вертикальными и горизонтальными связями; у нас же это превратилось в череду абсолютно бессвязных мероприятий. Ту мы хотим сталелитейный завод, вот здесь автостраду, вон там реконструкцию Берлина, а еще дальше — народный автомобиль. Как эти планы будут взаимодействовать — непонятно, а взаимодействовать такие проекты обязаны! В итоге около 80 процентов государственных доходов уходит на непродуктивные цели. Кошмар. 

Кстати о «народном автомобиле». Реализацию проекта «машины для каждого» KdF начали в 1938 году, построили огромный завод, возле которого появился новый город для рабочих с невыносимо пафосным названием Штадт дес КдФ-Вагенс бай Фаллерслебен, потратили почти сто семьдесят миллионов марок.

Причем большая часть этих средств была собрана с подданных Германии в качестве аванса за автомобили, предполагавшиеся выпускаться в будущем — финансовые операции шли через «Трудовой фронт» Роберта Лея. 

Естественно, никакого KdF в настоящий момент нет и в ближайшее время не предвидится — завод перешел на выпуск военной продукции, кюбельвагенов, танков, амфибий. Триста сорок тысяч простых немцев вложили свои деньги в этот проект и нет уверенности в том, что однажды получат свой KdF. 

Тем более, откуда взять бензин для столь огромного числа частных автомобилей. Вы над этим не задумывались? 

А вот, доктор Шпеер, взгляните на доказательства того, что партайгеноссе Лей положил в собственный карман около десяти миллионов рейхсмарок из аванса на строительство предприятия. Как вы думаете, откуда у него роскошный особняк в Тиргартене? Через его руки ежемесячно проходит сумма до пяти миллионов, выплачиваемых в виде налогов Трудовому фронту — как тут не соблазниться?.. 

Или, к примеру, рейхсляйтер Рихард Дарре, ваш коллега, министр сельского хозяйства, глава Управления аграрной политики НСДАП, руководитель фермерской организации и так далее, и так далее. Его идея установить внутренний контроль над ценами за продовольствие, чтобы стимулировать внутреннее сельскохозяйственное производство в корне не так уж и плоха, — здоровый протекционизм, — но реализация... Реализация весьма своеобразная. 

Германия вынуждена импортировать продовольствие, своих ресурсов не хватает. В итоге товары, закупаемые на бирже по текущему курсу за границей, перепродаются на германском рынке по курсу, назначенному господином Дарре. Разница существенная; в отдельные годы может достигать нескольких сот миллионов марок. Куда идут вырученные средства? Нет, не в бюджет. Всё туда же, на содержание орды дармоедов и бездельников, громко именуемых «политико-аграрным аппаратом», чьи представители отыщутся в любой заштатной деревне. Учат крестьян, как выращивать национал-социалистический картофель и убирать сено в соответствии с идеями партии. 

Нравится? А скрытые фонды Дарре, по нашим подсчетам, составляют полмиллиарда. Почти как у Лея. И, безусловно, господин рейхсминистр прикупил себе средневековый королевский замок в Госларе, где и расположил свою многочисленную канцелярию. 

— Можете подобрать описанному мною подходящее определение? — бесстрастно спросил Гейдрих, одновременно убирая продемонстрированные документы в папки. — Кратко и ёмко? 

— Не уверен, — с ответом я не нашелся. — Это даже не коррупция. Нечто большее. Спрут... 

— Обойдемся без лирических сравнений, — обергруппенфюрер поморщился. — Помните, я упоминал о запредельных расходах на непродуктивные цели? Незачем далеко ходить, тот же Рихард Дарре справляется с этим несложным делом блестяще. Зачем нам сейчас тьма экспериментальных ферм по выращиванию шелковичных червей, соевых бобов и тутовых деревьев? Тогда как эти материальные и человеческие ресурсы следовало бы направить на традиционное сельское хозяйство? Парники, где пытаются вырастить Гевею бразильскую? 

— Что? — мне показалось, я ослышался. 

— Да-да, каучуковое дерево. Оно и спасет Германию от острого дефицита каучука. В представлении Дарре и его шарлатанов от аграрного управления. 

— Но почему, вы... 

— Почему молчу? — опередил меня Гейдрих. — Не бью тревогу? Не заваливаю рейхсканцелярию меморандумами, докладными и рапортами? Ответ прежний. Дарре из своих «закрытых» фондов финансирует наших романтиков. Субсидии доктору Альфреду Розенбергу на его исследования в области археологии, например. Часть уходит в руки СС. Кое-что рейхсмаршалу. Вы должны понимать. Это система, бороться с которой невозможно. 

— Вы даже не пытались... 

— Пытался. До прошлого года. Что было воспринято, как покушение на любимые игрушки высшего руководства. В том числе и фюрером. Поэтому мы разговариваем с вами не в Берлине, а в Праге. 

PS: После этого Гейдриха вообще убили. Как бы руками партизан. В реальности операцию выполнили Йозеф Габчик и Ян Кубиш, которые были подготовлены в Лондоне при участии британской спецслужбы Управления специальных операций. Ну вы помните место насчет совместного бизнеса с англичанами? Забавно, что английские киллеры облажались - тяжелораненный Гейдрих стрелял в них из пистолета, и они убежали (ай, какие боязливые). После чего Гейдриха добили уже свои прямо в госпитале - прибывший туда личный врач Гиммлера прописал ему большие дозы морфина, и уже поправлявшийся Гейдрих в конце концов впал в кому, а затем умер.

Кстати, Шпеера, руководившего промышленостью Германии, Нюрнбергский трибунал осудил как одного из главных военных преступников, и законопатил в тюрьму Шпандау на 20 лет. Чтобы не болтал чего не надо. А гад Шпеер в тюрьме накатал книгу воспоминаний, и умудрился вытащить ее на волю. Впрочем, вы наверняка до сих пор про нее даже не подозревали.

 

А вы в курсе про соотношение себестоимости MP-40 и цены, по которой он закупался Вермахтом? Вторая превышала первую раза в два-три, причем это в военное время. Естественно, откат был богатым.