Про закон «О защите чувств верующих».

На модерации Отложенный

Его сделали исключительно по той причине, что церковь продолжает истериковать. И эту истерику хорошо слышно в Кремле, потому что существует этот коллективный Распутин, который действительно привык за эти последние пять-семь лет задирать этой бедной власти юбку и иметь её в любом месте так, как ему самому хочется. Причём, не надо его недооценивать, он действительно коллективный, он достаточно влиятельный. Там обезумевших на тему православия бывших комсомольцев-коммунистов очень много, штук сорок, наверное, причём ярых и воинствующих, и им всё время кажется, что можно насильно, можно некими диктаторскими силовыми методами обеспечить безопасность этого православия. Это невозможно на самом деле, но они этого не знают на самом деле, потому что они вообще очень неопытные. Если человек долго-долго водил смычком по обратной стороне скрипки, там, где дерево, даже если у него стаж сорок лет, от этого скрипачом не становятся. Они, как раз с властью, с администрированием страны занимаются примерно этим.

Если бы он работал, было бы чудесно. Соискателей на эту статью будет огромное количество, потому что крах православия понятен, крах РПЦ понятен, а те меры, которые предлагает этот закон в отношении кощунников, богохульников, свободомыслящих, они, в общем, всё равно ничтожны.

Поэтому получить такой сертификат собственной индивидуальности, собственности, свободомыслия и способности бороться с тупым режимом и с тупой его составляющей под названием РПЦ, кто же от такого откажется? Я думаю, претендентов на эту статью будет огромное количество и если он будет принят в сегодняшнем виде, то в суды будут стоять очереди. Это будет мандатом, как было в своё время мандатом статья за антисоветскую пропаганду. Статья за антисоветскую пропаганду автоматически в 90-е годы открывала все двери карьеры. И дальновидные люди это понимают. Поэтому, я думаю, что это прекрасно в смысле карьерного роста закон, и надо постараться под него попасть.

Корреспондент: У Вас нет такого желания?

Мне всё равно, я же наёмник.