Горе

-Алло, Леша, я в роддом. Да, скорая приехала. Схватки это все-таки, а не просто живот побаливает, как мой гинеколог сказала…Наши малышки скоро появятся... Дочку оставила с мамой. В общем, жди новостей…
Она ехала в машине и между схватками думала, что скорей бы все закончилось. Знала, что беременной не останется, но устала уж больно – почти тридцать две недели. Дай Бог, чтобы все прошло быстро. И благополучно…

Нет, они с мужем молодцы – купили заранее все, что нужно для дочек. И врач ее говорила, что родит она раньше срока, да и она сама знала об этом. Вот неделю назад и взяли кредит под родовые. Нормально должна получить за близняшек. Расплатятся быстро. Зато она спокойна, что ничего в последний момент сломя голову не надо будет искать по магазинам.

Боль сжимала обручем живот, и мысли растворялись в этой боли. Ничего, надо потерпеть немного, а потом…

Ехали недолго, быстро приняли, заполнили документы, УЗИ…

Что они там говорят? Ничего не понимаю… Мне и так плохо, а тут еще консилиум собрался. Да, дайте же мне родить спокойно, наконец… Я не понимаю, о чем они? Сердцебиения нет? Дети мертвые? Что случилось? Нет, нет, нет. НЕЕЕЕЕЕТ…

Нет, такого просто не может быть. Не может! Бог не может так со мной поступить. За что? Чем я так его прогневила? Роды прошли нормально.

Но вместо счастья обретения – невосполнимое горе потери. Сразу двух дочек… Этого просто не может быть – они умерли в ней. В НЕЙ. И она не почувствовала этого. Не поняла…

Господи, Господи, Господи, ну хоть одна… Пусть хоть одна откроет глазки сейчас и закричит. Господи, пусть… Как же они на папу похожи… Господи, пусть случится чудо… Ведь вторая… Она как живая… Первая, сказали, умерла вчера-позавчера. Поэтому она такая красная – кожи уже нет – начала разлагаться. А вторая доченька… Ну, задыши… Почему они не могут реанимировать ее? Зачем их положили рядом со мной, может,

Она ждала, как еще никогда в своей жизни. Ждала, хоть малейшего признака жизни. Хоть легкого вздоха. Слабого шевеления…

Что мне говорит медсестра? Что я ,дурочка, зря надеюсь? Мертвые не оживают… Не отнимайте у меня надежду…

Правда оказалась куда хуже. Хотя, что может быть еще хуже? На тридцать второй недели беременности, протекавшей без особых осложнений, вдруг, как гром среди ясного неба – такое. Наблюдавший ее врач-гинеколог в женской консультации сегодня ничего особенного не заметила.

А одна ииз девочек уже была мертва. Выписала беременной таблетки и отправила домой. А дальше случилось то, что случилось…

Первой родилась маленькая. Вернее, не родилась, а вышла. Неестественно красно-фиолетового цвета. Ей стало страшно от неизбежности принятия всех последующих событий. Ужасно понимать, что ребеночек, твой ребеночек, которого ждешь с нетерпением после стольких месяцев неразлучности – мертв. И умер он, будучи еще в тебе. А их две…

Чуда не произошло. Прошло два часа и их разлучили – ее отправили в специальную палату для мамочек без детей, а их… Она будет с нетерпением ждать экспертизы, чтобы понять, почему так произошло. Потом. Когда придет осознание и принятие этого факта в ее судьбе. А пока…

Жизнь порой бывает неожиданно болезненной. Беспощадной. Но это жизнь, и ее необходимо проживать дальше. Даже если совсем уже не хочется жить…

Завтра к ней придет ее врач-гинеколог, которая, в принципе, хороший доктор и человек, душевная женщина, заботливая мать. Она будет просить прощения, умолять не предпринимать попыток упечь ее за решетку, обвиняя и ее в невнимательности. Завтра она будет долго лежать на кровати, и пытаться понять произошедшее, разглядывая черную точку на потолке, как будто в ее существовании заключается разгадка. Завтра к ней подойдет заведующая отделением и поинтересуется судьбой мертвых детей – заберет ли она их, чтобы похоронить. Это потом будут с ложным сочувствием соболезновать ей тетки во дворе, смакуя эту новость не один день. Это потом ее будут осуждать даже близкие подруги, что она отказалась похоронить по-человечески своих дочек, а она не станет им объяснять, что еще раз увидеть их она просто не смогла бы. Это потом мертвые дочки не раз будут сниться ей, каждое утро острой болью оседая в сердце. Это потом они с мужем будут думать, как жить дальше с долгами и… что делать с так и не пригодившимися детскими вещами. Завтра… Потом…А сейчас…

Она рыдала так безудержно и безутешно, не желая мириться с сегодняшней потерей, что кажется, еще секунда, и она сама умрет от горя. Подошедшая медсестра сделала ей укол, и расслабилась невыносимость отчаяния. Немного. Совсем чуть-чуть, чтобы провалиться в спасительный сон без сновидений, который придавал ей силы пройти все испытания. Она не боролась с ним, она была благодарна сну за забвение. За спокойствие. За беспамятство. Совсем недолгое.

А впереди целая жизнь…