С чем проглатывают свал

Кто сказал, что от самого себя убежать невозможно? Покажите мне, и я порву его как Тузик грелку.

Человека творит его окружение. И если ты бежишь от этого окружения, ты в результате убегаешь от самого себя. Почему каждый должен, просто обязан, быть сделанным по шаблону общества, в котором вынужден пребывать? А если не существует, по крайней мере здесь, такого общества, шаблоном которого тебе бы хотелось быть? Если человека разверзают такого рода противоречия, то у него есть единственный выход – разрыв этого самого шаблона.

Нет, это не связано с маркетинговыми рекламными ходами. С дутым креативом рекламных агентов, обезумевших, и в последнее время натягивающих женские трусики на роликовые коньки, дабы втюхать лоху последние.

Я – человек прошлого века. У меня все осталось там. Все хорошее, светлое и радостное. Хоть в последнее время появилось много статей на тему «лихих девяностых», ввергающих те времена во тьму, демонстрирующих как было тяжело и страшно жить тогда, но позволю себе с теми утверждающими не согласиться.

Да, было сложно. Иногда, даже страшно. Тогда умирала моя Родина, но еще были живы родственники. Рядом были друзья и семья. И мы все вместе творили собственное будущее. Следует отметить, денег тогда было гораздо меньше, нежели сейчас. Но не было этой жадности, поглотившей сейчас все и вся. Не существовало того дискомфорта, коий ощущаешь сейчас, ежели в твоем кармане не лежат две пачки сигарет и стопка крупных купюр – минимум 5-ти миллиметровой толщины.

Тогда, вполне можно было прыгнуть в поезд, движущийся на юг, с пустым рюкзаком и 5 долларами в кармане. И проводник мог тебя разместить на 3-ей полке вполне даже бесплатно. Ты только тресни с ним водочки, да послушай его игру на гитаре.

Да, было тяжело. Помню, как везли картошку в трамвае с собственного участка, чтоб не передохнуть зимой. Всей семьей везли. И люди, что вокруг, помогали втащить и вытащить мешки. И кондуктор, с пониманием прошел мимо, продав всего один билет на троих. Было тяжело физически, но так легко на сердце. Чувствовалось, что ты не пропадешь – ты нужен, если не своей стране, то тем людям, которые тебя окружают. И нужен не как объект выкачивания бабла, а как обычный человек – сосед по городу. Потому что без соседей было просто тоскливо.

Тогда можно было мечтать о собственном деле, нет, не купи - продайке, а каком-то важном, полезном для всех. Можно было читать фантастику в электричке и не считать себя наивным простаком, доверяющим сказкам. И читать не с экрана гаджета, а с обычного белого листа толстого сборника.

Если тебе хотелось пообщаться с человеком, ты прыгал в поезд и ехал, преодолевая тысячи километров. И делалось это с превеликой радостью. А сейчас – Skype – и не хочется даже включать компьютер. Сбилось как-то общение между людьми, сорвана какая-то незримая генерация побуждения к оному. Сейчас я зачастую думаю: о чем говорить с другом? О женщинах? – Как-то неинтересно. О спорте? – Я не болельщик. Об автомобилях? – Он не механик. О жизни? – А что мы все вместе в ней понимаем?

Мне хотелось бы, чтобы мой единственный оставшийся на сегодня друг, снова стал обычным продавцом бананов на овощном лотке возле центрального гастронома, а не полковником. Тогда мы смогли бы так же как и в 90-х просто мирно проговорить всю ночь в беседке детского садика под бутылку дешевого портвейна и бутерброд с сыром, по-братски поделенный напополам. О чем поговорить? Да о чем угодно. Ведь тогда мы как-то сами собой находили точки соприкосновения и общие темы. А сейчас – нет той беседки, да и если даже ты проникнешь в тот детский сад – будешь ласково пристрелен дежурным охранником.

Там, в 90-х осталась моя семья. Нет, формально оная и сейчас существует. Но что проку от бумажки, если фактически она канула в лету. «Папа, мама и маленький набойчик» - так говорила моя маленькая дочь тогда, в прошлом веке. Мы тогда были все вместе, вместе и планировали то «светлое будущее», кое сулил нам 21 век. Но никто из нас и подумать не мог, что светлое сможет так потускнеть.

Да и работа тогда, в веке прошедшем, еще воспринималась не как рабство. И директора, пусть и были «красными», но они были какими-то человечными. Даже если наказывали – наказывали за дело, а не просто от приступа собственного самодурства. Пусть платили тогда мало. Но я мог одолжить последнее бабло своему товарищу, и даже забыть о том, что я одалживал. Мог с улыбкой на лице простить долг, похлопав друга по плечу, и совершенно ничего не требуя взамен.

Государство, призванное защищать нас от самих себя, с наступлением 21 века залезло уже не просто в карман – в ДНК человека, высасывая оттуда нужную ему бесполезную информацию. А тогда, в 90-х, его как бы и не существовало вовсе. Но от этого лично я вовсе не страдал. Угнанная в 1992 году машина моего дяди была за сутки найдена братвой. При чем, плату за «работу» братва отжала с угонщиков. Я не хочу идеализировать криминал, но и он тогда был каким-то не таким. Да, иногда слышались автоматные очереди. Бывало, сгорали ларьки. Или находили трупы с остывшим паяльником в интересном месте. Но воспринималось сие по принципу «кесарю кесарево».

Помнится мне, как ездили мы веселой компанией на лазурный берег. Спали в палатках, выставленных прямо на прибрежных камнях. Ездили каждое лето. И ничего не существовало прекрасней тех августовских звезд, сиявших над головами друзей, поющих под гитару песни «Крематория». Или как снимали виноград сорта «кардинал» прямо со скал, с виноградников какого-то совхоза. И тогда, когда один из наших друзей попался сторожу, сторож притащил его в свою хибарку, продержал до утра, заставив попавшегося съесть этого винограда целое 12-литровое ведро.

Товарищ не может теперь смотреть на виноград до сих пор. А мы – все остальные, получили наглядный урок о том, как нехорошо воровать. Мне этот берег видится теперь иногда во сне. Возможно потому я иногда, особенно когда по сердцу водит остро заточенными перстами незабвенный Фредди Крюгер, этим сном и спасаюсь.

Вы думаете 21 век наступил в 2000 году? Может быть у Вас этот так. У меня же, 21 век наступил 6 марта 2003 года. Тогда, с тяжелым трансмуральным инфарктом свалился мой отец. До этого события, ментально, но я пребывал еще в прошлом веке. Я еще как наивный ребенок надеялся на то, что мое будущее может быть светлым. Здесь, где я пребываю. Хотя мой отец и болел всю жизнь, такое стечение обстоятельств заставило меня задуматься над всем тем, что происходит в окружающей меня действительности. Его, на мою радость, врачам удалось откачать. Но тромб не удалили по причине нефункционирующего аппарата кардиоскопии. В результате он получил аневризму сердечной мышцы и инвалидность без права работы. И ничтожную пенсию от «благодарного» государства, на которое он провкалывал всю собственную жизнь. Его пинком под зад выпихнули с предприятия, в котором он проработал без малого 40 лет. И вспоминают о нем только его друзья – соратники по партийной работе, ученики и некоторые сотрудники цеха. Да, еще раз в год присылают открытку в профессиональный праздник. С «пересохшим» текстом в виде: уважаемый… поздравляем… администрация. Уж лучше бы вовсе не присылали. Он был единственным из парторгов, кто не сделал на этом поприще себе карьеры – вернулся в рядовые механики. Это я рассказывал к вопросу о целесообразности пенсионного обеспечения. А так же – целесообразности ложного патриотизма, иллюзию которого пытаются сейчас внушить многие СМИ.

Следующим ударом для меня стала внезапная кончина моей матери. От этого удара мне уже не оправиться никогда. Это, наверное, апогей моего ужаса в 21 веке. И хотя трагические эмоции со временем поутихли, но явно утвердили меня в том, что сий век попросту не мой. Что нужно мне бежать – бежать от себя. И чем раньше я совершу сей побег, тем меньше рубцов оставит «шашка жизни» на моей психике. Но куда бежать? В прошлое? Не родился еще такой «Пуанкаре», который предположит гипотезу временного парадокса. Да и тем более – не появился на свет тот «Перельман», который сможет доказать гипотезу которой не существует. Посему остается одно: уходить из привычного мира. Оставлять свое окружение и уезжать туда, где нет никого – друзей, знакомых, родственников. И там, преодолевая трудности, возвращать иллюзию того, милого сердцу 20 века.

Такое ощущение, что наступил какой-то антарктический холод. Из жизни в 21 веке выпустили кровь, заменив оную силиконом. И этот силикон с трудом теперь протекает по жилам. Все краски мира оцифровали. И людей превратили в думающих электронно-механических устройств. При чем – плохо думающих. И чем хуже индивид думает, чем у него ниже качество мыслей, тем выше он в иерархии общества. 21 век с корнем вырвал реальные мечты человечества, заменив их протезами виртуальных. Куда делись «космические корабли, бороздящие просторы вселенной» 21 века? Где же вы – роботы, помогающие человечеству совершать тяжелую и небезопасную работу? Куда пропали лунные и марсианские поселения? Все это утонуло, погрязло в грудах цифровых кодов. Человек! Твоя мечта теперь это «1» и «0». Твое стремление – программа, которая иногда глючит, и для устранения оных общество разрабатывает тебе эксклюзивные сервис-паки. Ты должен хотеть по программе. Не хотеть ты тоже должен по программе. На твоем рабочем столе должны быть иконки, строго соответствующие тренду 21 века. И ты, человек, должен молиться пред этими иконками, дабы при двойном клике клавиши манипулятора не произошел какой-нибудь непредвиденный сбой. А если тебе, человек, что-то не нравится в структуре этого века – сядь за «контр-страйк», и тебя попустит.

Мне хочется вернуть  хоть что-то из милого сердцу 20 века, где деньги существовали для человека, а не человек для денег. Где запах весенних ландышей не перемежался с запахом подгорелой катушки индуктивности. Где запах свежескошенных трав не напоминал запах антидетонатора 92-го бензина. Где человек для тебя был другом, товарищем и братом, а не партнером, конкурентом и клиентом. Хочется вкусить хоть немного той былой работы, где трудились все вместе, решая сложные задачи, вместо опостылевшего офисного рабства где каждый сам за себя и подчиняется законам броуновского движения. И видеть сотрудников не офисным планктоном в кипящем аквариуме, а полноценными личностями дееспособного коллектива.

Пусть же мой грядущий свал вернет мне хотя бы иллюзию. Это будет все равно лучше той виртуальной матрицы, кою заботливо подготовила цивилизация для биомассы собственного контента. Я просто не хочу являться батарейкой, причем – бессмысленной батарейкой, поглощающей один вид энергии и вырабатывая иной. И пусть мне твердят о том, что я не патриот своей родины. Но оглашу сим утверждающим: Во-первых, моей Родины уже не существует. Во-вторых, о патриотизме твердят осмысленно, с корыстью –  новоявленные эксплуататоры, желающие поработить человека уже не только телесно, но и ментально. Да. Я не патриот. Не патриот подлости бизнеса и хитрожопости новых хозяев жизни. Я не патриот дебильных законов и конченых правил. Я не патриот навязанных мне чуждых стереотипов и ценностей. И не патриот «самого себя» в рамках концепции этого общества. Что же даст мне свал? А даст оный мне свободу от всего вышеперечисленного. Именно сея грядущая свобода и явится для меня побегом от самого себя. Даже пускай такая свобода будет самообманом. Эффект плацебо намного действенней и  приятней нежели эффектный плац перед казармой…