Недостижимая справедливость?!

Гражданин, избранный народонаселением России на должность главы Российской Федерации, присягая на Конституции названного государства, обязуется служить... Нет, не обществу, но государству (см.http://echo.msk.ru/blog/efim/1027600-echo/), действия (бездействие) которого общество, увы, не контролирует. О чем я и написал на Эхе Москвы. См. http://echo.msk.ru/blog/efim/1031502-echo/. 

Спрашивается, достижима ли справедливость в подобных условиях? Думаю, что да. И постараюсь доказать это на примере инвалида Николая Игнатьева, попавшего как кур в ощип. Благодаря слаженным действиям (бездействию) муниципальных властей Казани и суда.

О том, что в результате этих действий (бездействия) жизнь безногого инвалида первой группы оказалась в опасности (ст. 125 УК РФ) я уведомил прокуратуру.

Проверив мое сообщение, прокуратура обратилась в Кировский районный суд Казани. И потребовала переселить Игнатьева «из непригодной для постоянного проживания квартиры в благоустроенное, равнозначное по общей площади ранее занимаемому жилое помещение».

Напомню, что лжепасынка Игнатьева — некоего К., не имеющего к «отцу» никакого отношения, суд вместе с его несовершеннолетней дочерью как бы вселил в муниципальную квартиру, нанимателем которой является Игнатьев. Одновременно выселив из нее супругу Николая Гюльнару Зиннатуллину.

Закон (ст. 70 ЖК РФ) между тем позволял Игнатьеву поселить у себя законную супругу.

Попутно заметим, что правом вселения/выселения (ст. 30 ЖК РФ) обладает только собственник жилья. Это касается, в частности, муниципальной двушки, нанимателем которой вот уже более тридцати лет является Николай.

Ст. 70 ЖК РФ содержит ограничение, касающееся муниципального жилья: письменное согласие на вселение супруга нанимателя должны дать прочие члены семьи. Это условие судья Каминский притянул за уши, отказав Гюльнаре в праве поселиться у своего мужа.

Свое решение он мотивировал тем, что К. как бы являющийся членом семьи Игнатьева, не дал согласия на проживание Гюльнары со своим безногим мужем.

Отсутствие доказательств родственных связей между К. и Николаем судью Каминского не смутило. Надо полагать, что у него нашлись  свои, более значимые неведомые мне аргументы.

Почему же опытный, казалось бы, судья (с 1.01.2013 г. указом главы государства Каминский переведен в республиканский Верховный суд) повелся на бездоказательное утверждение К. о том, что тот приходится Игнатьеву сыном? Не потому ли, что К. «заинтересовал» Каминского?

Интересно, что судья Каминский отказал К. в удовлетворении его требования о заключении договора социального найма спорной квартиры.

А между тем, такой договор является законным основанием для проживания гражданина в муниципальном жилье. Но, если муниципалитет такой договор с К. не заключит, решение судьи Каминского о вселении К. невозможно будет исполнить. Впрочем, К. это едва ли обеспокоит: имея собственный дом, проживать с безногим инвалидом он и не собирается.

Как полагает сам Игнатьев, цель К. исчерпывается получением двушки на себя и свою несовершеннолетнюю дочь, когда ветхий дом, в котором расположена спорная квартира, будет снесен.

Суд мог бы обязать муниципалитет заключить с К. договор социального найма. Если бы тот отказал в этом К., а суд посчитал бы этот отказ незаконным. Однако К. в муниципалитет за заключением договора не обращался.

А если бы и обратился, то получил бы отказ, потому что муниципальное жилье предоставляется только нуждающимся, к числу которых К., проживающий в собственном доме, не относится.

К судье Каминскому в связи с делом Игнатьева возникает ряд вопросов.

Неужели он не знал, что в соответствии со ст. 30 ЖК РФ вселение/выселение граждан относится к исключительной компетенции собственника? В данном случае — муниципалитета.

Неужели он не понимал, что в соответствии со ст. 70 ЖК РФ разрешать или запрещать вселение жены к мужу могут только члены семьи?

Неужели он не учел, что лжепасынок так и не представил доказательств того, что является таким членом.

Иэ того, что суд отказал К. в заключении договора социального найма, следует, что право проживания у Каюмова не возникло. Потому что единственным законным основанием возникновения такого права является соглашение между собственником жилья и гражданином, претендующим на право пользования этим жильем.

Прокуратура установила, что в спорной квартире зарегистрированы трое. Это сам Игнатьев, К. и его несовершеннолетняя дочь. Но ни и К., ни его дочь в квартире Игнатьева не проживают.

А факт регистрации гражданина по адресу того или иного жилья сам по себе никаких прав в отношении этого жилья не обусловливает. Но ни судье Каминскому, ни его коллегам из Верховного суда Татарстана это, по-видимому, не известно...

Хотелось бы надеяться, что суд, удовлетворив требование прокуратуры, обяжет исполком Казани переселить Игнатьева в такую же, то есть двухкомнатную, но благоустроенную квартиру.

Что же касается К., то ему дополнительная жилплощадь от муниципалитета не светит. Потому, что у исполкома Казани перед К. соответствующих обязательств нет.

По мнению прокуратуры, Игнатьев должен получить жилье такой же площади, как и занимаемое им теперь. Но как быть с тем, что фактически Николай вместе со своей супругой занимают только одну комнату в нанимаемой им квартире?

А другую комнату захватил К., который, впрочем, ею не пользуется, чему есть письменные доказательства. Но если суд обяжет исполком предоставить Игнатьеву только одну комнату, то это будет не только не законно. Это будет еще и несправедливо.

Можно, конечно, подождать, пока глава государства выскажет свое отношение к идее общественного контроля (соответствующий запрос Аппарат президент получил и зарегистрировал).

Есть однако и другой путь: если то или иное решение или постановление вам представляется некорректным, надо добиваться его отмены.

Да, я и не скрываю своего желания помочь безногому инвалиду. А еще хотел бы доказать, что судейские косяки, чем бы они ни были обусловлены (например, взяткой или некомпетентностью) поправимы. Если проявить достаточную настойчивость.

А как, по-вашему, уважаемые пользователи, удастся ли достичь справедливого разрешения дела Игнатьева?