От Вересова. Изабо де Буатет. Сады

На модерации Отложенный

А вот такие венки сонетов пишет моя талантливая студийка Изабо де Буатет (Оля Усачева):

Гармония садов. Венок английских сонетов.

Я расскажу о том, как весь пейзаж окрестный,
Возвышенный искусств гармонией чудесной,
Неузнаваемый приобретает вид.
И восхищает взгляд, и душу веселит,
А зданья стройные своей архитектурой.
Увенчивают то, что создано натурой.

Ж. Делиль, «Сады»

1.

Творец создал небесные сады

На третий день от сотворенья мира.

Увенчаны великие труды

Короной звезд и солнечной порфирой.

Младенец, освещаемый зарёй –

О, Парадиз, Эдем – ты совершенство!

Над вереском звенит пчелиный рой,

Ликует дух и верует в блаженство.

Адам прозрел, вкусив запретный плод,

Преподнесенный Евой искушённой.

Померкло солнце, грянул небосвод –

Явился миру грех перворождённый.

 

Но память сохраняет и в изгнанье

Прекрасный вечный образ мирозданья.

2.

Прекрасный вечный образ мирозданья

Воссоздан был на нильских берегах.

Как нежен лотос в белом одеянье,

Трепещет солнце в тонких лепестках.

Скрывает сад от жгучего Амона

Прохладу камня, светлый водоём.

В тени сплетались мальвы, анемоны.

Исиду и Озириса вдвоём

Узрели розы, цветшие у храма

И сикоморы перед алтарём,

Где каждый год разыгрывалась драма –

Меды и кровь стекали янтарём

 

В отделанные мрамором пруды –

Гармония ветров, земли, воды.

3.

Гармония ветров, земли, воды –

Цветущий сад блистательной Эллады

Приносит миру дивные плоды.

Нимфеи дарят путнику прохладу.

Взмывает в небо тёмный кипарис –

Любимец стреловержца-Аполлона.

Расправил листья радужный ирис,

Обвился плющ вкруг мраморной колонны.

Царица и любимица богов,

Воспетая в седых «Метаморфозах»

Овидием с понтийских берегов,

Дар Афродиты – пламенная роза -

 

Она влюбленных слышала признанья,

Сплеталась в кроне Дерева Познанья.

 

4.

Сплеталась в кроне Дерева Познанья

Ночная песнь сатиров и наяд.

Рассвет все ближе – горечь расставанья,

Затихли флейты сумрачных дриад.

Опал луны ласкает изваянья

Богов, героев, мрамор и гранит;

Чудовищ без породы и названья

Скрывает ядовитый аконит.

Как ночь свежа за римскими стенами!

Струится серебристый водопад,

Фиалки и нарциссы бредят снами,

В беседке тихо дремлет виноград.

 

Создал сады Империи навек

Изгнанник и скиталец – человек.

5.

Изгнанник и скиталец – человек

Разбил сады, надев монашью рясу,

В краю долин и бурных горных рек

Цветами рая бренный мир украсил.

Под сенью яблонь, персиков и слив

Нашли приют смиренные аскеты –

Их век отраден и нетороплив,

Их души обрели иные светы.

В клуатре рдеет Роза без шипов,

Ее воспели в стансах менестрели.

И ярче зелень кленов и дубов –

Благая весть пасхального апреля.

 

Природа всеми красками играет,

Тоскуя по утраченному раю.

6.

Тоскуя по утраченному раю,

Жасмин склонил бутоны на восток.

Фонтаны плещут, струями сверкая,

Спорхнул на плиты нежный лепесток.

Цветенье белых роз и олеандров

Окутывает сладостный сераль.

Кальянный дым возносится меандром,

Шербеты разливаются в хрусталь.

Танцует под инжиром одалиска,

Блаженной тенью скрыт Генералиф

От жара огневеющего диска.

Любуется платанами калиф:

 

«Садами и гаремом – он изрек –

Решил украсить быстротечный век».

 

7.

Решил украсить быстротечный век

Певец искусства, жизни и природы.

Возрождена Античность, древний грек

Вновь восхитил сердца иных народов.

В боскетах, гротах, сумраке аллей

Звучала лютня, запахи лаванды

Витали над террасой, с галерей

Слетали ноты томной сарабанды.

Дрожала на лимоннике слеза,

Рассвет играл с цветами майорана,

Сплеталась с аркой дикая лоза –

В садах Браманте дивны панорамы.

 

Художник, словно феникс, возгорает,

В благоуханье душу растворяя.

 

8.

В благоуханье душу растворяя,

Мы созерцаем времени поток,

Изменчивый от края и до края.

Капризно вьется в камне завиток.

В амфитеатре – стоны клавесина,

Журчит надрывно пенистый каскад,

И пышное цветенье апельсина

Украсило помпезность балюстрад.

Вода томится и вскипает в шлюзах,

Партер сплетает яркий арабеск.

Барочный сад – полночный мир иллюзий,

Каприз, обманка, предзакатный блеск,

 

Видение божественных садов

На грешной тверди, меж земных цветов.

 

9.

На грешной тверди, меж земных цветов

Всевластно Солнце в сказочном Версале,

В идиллии фонтанов и кустов,

Партеров кружевных и пасторалей.

Везде видна художника печать –

Подчинена, укрощена природа.

Её, как книгу, можно прочитать,

Улучшить изначальную породу.

Сияют водной гладью зеркала,

Стремятся вдаль аллеи-анфилады,

Вонзилась в высь хрустальная скала

Под дивные вечерние рулады.

 

Описана краса в «Садах» Делиля

Пурпурных роз и белоснежных лилий.

 

10.

Пурпурных роз и белоснежных лилий

Прошла пора – затих английский парк.

Лучи заката золото разлили,

Надо озером плывёт молочный пар.

Гуляют гордо белые павлины

У потемневших кованых ворот.

Крадётся сумрак – тени стали длинны,

Часы свершают новый оборот.

Печален запах осени и тлена,

Застыл в веках старинный майорат.

Не избежать ноябрьского плена –

Дубы и клёны сбросили наряд.

 

Они расти мечтают средь лесов,

Сиреней, лавров, пальмовых листов.

 

11.

Сиреней, лавров, пальмовых листов

Не встретим мы в спокойствии пейзажа.

В зелёных кущах мраморность мостов

Подцвечена бесхитростным стаффажем.

Подносят гостю хлеб и молоко

Пастушки легконогие, как лани.

Душе и глазу сладко и легко,

Деревья простирают ветви-длани.

Воздвигнут в тёмной роще мавзолей,

Свиваются таинственные тропы,

Танцует тень в плену cadransolair[1]

Доносится ручья угрюмый ропот.

 

Застигнет дождь – укроешься от ливней

В беседках безупречных стройных линий.

 

12.

В беседках безупречных стройных линий

Витает сон о прошлых временах.

Ночь растекалась, запахи полыни

Внушали сердцу горький смутный страх.

На бренные садовые руины

Слетела темнокрылая печаль.

Луна на тихий парк и дом старинный

Набросила серебряную шаль.

Растает тьма, и снова вспыхнут краски

Подсолнухов и гибких орхидей.

Природа обнажиться, скинет маски

И огласится кликом лебедей.

 

Сады любви – мираж и наважденье,

Где грешной плоти ищут наслажденья.

 

13.

Где грешной плоти ищут наслажденья,

Где взор пленён разумною красой,

Там дивный парк приветствует рожденье

Рассвета бриллиантовой росой.

Творенье человека и натуры:

Певучий воздух Царского Села,

Лазурь дворца, партеры и скульптуры,

Пронзающие небо купола,

Созвездие беседок, павильонов,

Жемчужный блеск полуденных озёр,

Искристый смех и песни карильона

Ласкают слух, притягивают взор.

 

Здесь те, кто претерпел в пути лишенья,

Для духа обретают утешенье.

 

14.

Для духа обретают утешенье

В тенистой хвое сумеречных древ.

У памятника слёзы всепрощенья

Излились, холод мрамора согрев.

Влекут просторы в Павловске осеннем

Послать в галоп упрямого коня,

Почуявшего тленный запах сена,

И мчать его в кленовый жар огня.

Двенадцать троп – богини, боги, музы -

Покрыты ржавым золотом лучей –

Закат скрепляет кровью с ночью узы

В неясном свете фосфорных свечей.

 

Но сад земной увянет, как и ты –

Творец создал небесный сады.

 

 

Магистрал.

Творец создал небесные сады –

Прекрасный вечный образ мирозданья.

Гармония ветров, земли, воды

Сплеталась в кроне Дерева Познанья.

Изгнанник и скиталец – человек,

Тоскуя по утраченному раю,

Решил украсить быстротечный век,

В благоуханье душу растворяя

На грешной тверди, меж земных цветов:

Пурпурных роз и белоснежных лилий,

Сиреней, лавров, пальмовых листов,

В беседках безупречных стройных линий,

 

Где тленной плоти ищут наслажденья,

Для духа обретают утешенье.

Февраль 2012 г.