Одомашнивание.

Чем же роМАНтизм отличается от суровой ПРАВДЫ ЖИЗНИ? Всего одним пунктом: «ОТСУТСТВИЕМ БРЕХНИ». Итак, КУШАЙТЕ на ЗДРАВИЕ.

(Извините не гений, одной строчкой разъяснить не смог).

Покорив животный мир, как впрочем, и растительный, человек стал разделять все эти многоклеточные структуры (животных и растений) на полезные, бесполезные и вредные. При этом исходил он из своего, отнюдь не демократического, мнения. Установив, таким образом, на земле, полную диктатуру. А, уничтожая всё вредное и бесполезное, он невольно стал лишать жизни и тех, кто ему никак не мешал и даже приносил пользу, которую он не замечал, покуда она не исчезла. То есть он разрушал сложившиеся экологические цепочки.

Размножившись, за счёт животного и растительного мира, до критических пределов, человек ощутил острую недостаточность естественных ресурсов. Дикая природа в то время напоминала сады и огороды оставленные без присмотра и поэтому подвергавшиеся непрерывным налётам обезьяньих стай. Вам доводилось видеть сады и огороды после налёта обезьяньих стай? Наверное, не всем. Кто не видел, тому повезло. Он, вероятно, был в составе налётчиков.

Часть этих стай погибала от недостатка пищи, но оставшаяся часть не давала возможности природе подняться с колен. Такое положение являлось мощным стимулом, толчком к тому, чтобы приручить дикие растения и животных. При-ручить было к чему, так как каждый паразит имел две ручилки, а между ними голодную пасть с двумя рядами острых зубов. И хотя бедные животные повторяли как заклинание: «Отпусти нас, ведь мы с тобой одной крови». Но куда там, было уже поздно. Он то уже стал человеком творцом, что равнозначно богом, а им не повезло. Поэтому он заявил, что ГОСПОДЬ подарил ему их низкие никчемные жизни, вместе с территорией, на которой они обитают. Так были образованы первые ГОС-у-ДАРСТВА. Они так и остались бессловесными тварями, быдлом, лишенным слова и возможностей оправдательной философии.

Что бы лучше понять процесс одомашнивания мы пристальнее посмотрим на то, как одомашнивают лошадей.

Дикий табун окружают и загоняют в специальный загон ловушку. Затем один из загонщиков берёт лассо и набрасывает на шею коня, который недолго брыкается с удавкой на шее. Затем его валят на бок и, навалившись скопом, прижимают к земле. В это время кто-либо из гуманоидов берёт раскалённое добела железо, клеймо, (от этого слова произошло КЛЕЙ или наоборот) и прижимает его к бедру попавшего в рабство животного. То есть, приклеивает тавро намертво. Воздух наполняется ароматом слегка подгоревших шашлыков. Фу, как не романтично. Затем новообращённого отпускают. Нет, как вы могли подумать? Не насовсем, а только на время. И не на волю, а в загон, который и становится для них государством. Хозяева же толкуют этот загон, и всё что в нём находится, как божий дар, то есть божедарством. Таким образом, клеймят и тавруют весь пойманный табун. Иногда для надёжности прорезают, прожигают или рвут ещё и уши. Это они делают для того, что бы один гуманоид не умыкнул у другого гуманоида его, теперь уже, частную собственность. Никакого одомашнивания пока ещё не произошло. Для процесса одомашнивания требуется, что бы пойманный посидел в навязанных силой условиях некоторое время и понял, что сохранить своё тело и клетки, из которых оно состоит, он сможет только путём послушания и смирения, исполняя волю хозяина, в руках которого находятся все средства жизнеобеспечения. Вода, еда и самки.

То есть всё необходимое клеткам тела, для исполнения своей миссии «самосохранения для размножения». То есть в ручилках хозяина находится вся его ЖИЗНЬ. А хозяин он уже тут, как тут, вместе со своей долбаной ЛЮБОВЬЮ и как змей искуситель уже держит в руке пучок свежей ароматной травы, а то и сахарка, ведёрко с прохладной водой, а где-то там, из конюшни, слышится мелодичное и призывное ржание самок.

Иной ГАДкий хозяин, обвившись вокруг яблони, может искушать и яблоком. Но всякого голодающего, самовольно протянувшего копыто к сладкому, но запретному плоду, он проглотит и не подавится. Что бы вкусить этот сладкий, но запретный плод, искушаемая жертва должна пасть в ноги хозяина и согласиться на его условия «познав» их. Это познание и является грехом. Грехом обмана, насилия и воровства, нарушающего гармонию справедливости. Покорившись и согласившись, вкусив плод познания он и станет тем самым быдлом, которое будет добывать в трудах и заботах хлеб свой насущный.

То есть, взяв из рук хозяина подачку, вы теряете самостоятельность и независимость. (Вы заключаете сделку и продаёте себя, за все следующие подачки.) (К примеру, животных привыкших брать подачки практически не возможно вернуть в дикую природу.) Рабы, обитающие в городах, точно так смотрят в руки хозяина и ждут от него средств жизнеобеспечения. Кормёжки, конюшни и пр. см. ниже.

Как правило, на чём-то (еде воде или самках) сила воли прокалывается, и обречённая жертва начинает брать подносимое, иногда сразу из обеих рук. И это уже означает, что она смирилась с уготованной ей участью, выбрав свою судьбу.

Но бывают и исключения. Попадаются особо свободолюбивые экземпляры, которые не идут ни на какие сделки. Добиться приручения это ещё не одомашнивание, это лишь половина дела. Самое главное в этом процессе окончательно сломать психику свободного, независимого, то есть дикого существа. И привить ему новую цивилизованную лже-психологию, новое видение жизненных перспектив, (новое мировоззрение) полностью зависящих от доброй или злой воли хозяина.

 По этому второй половиной дела является впряжение жертвы в предназначенные для неё оглобли, или объездка под седло, то есть порабощение, ради которого и затевался весь сыр-бор. Этого добиваются порцией очередного насилия. (Опережая события, замечу, что эти грубые, некрасивые жестокие процедуры обезьяна, вообразившая себя суперобезьяной, стала применять, в точности один к одному, к остальным не супер-собратьям, обезьянам, превращая их в быдло и отправляя на плантации, каторги, галеры и прочие каменоломни.)

 К особо упорствующим экземплярам, а это практически всегда заматеревшие жеребцы, зациклившимся в своём упорстве на первом или втором этапе, злокозненная обезьяна применяет все свои инквизиторские штучки. Она лишает их главной жизненной цели, «самосохранения для РАЗМНОЖЕНИЯ», подвергнув кастрации. И это ломает их волю. Они ставят на себе крест, не помышляя больше о том, чтобы вернуть отнятый у них табун самок и жеребят. Жизнь теряет смысл настолько, что собственная судьба их больше не волнует, и они покоряются ей, обречённо доживая

оставшийся срок, как бы растительной жизнью.

Добившаяся своего обезьяна, тем временем использует силу их тел и, потирая шелудивые ручки, предвкушает сотни килограммов деликатесной колбаски. Таким же процедурам одомашнивания подвергаются быки. С самками всех этих животных не церемонятся, а обходятся намного проще, у них нет такого упорства. Они не хозяева табуна, не хозяева сами себе. Они просто меняют хозяина, ведь на воле они принадлежат самцу победителю. Ни о каких симпатиях и ЛУБВИ к самцам победителям речи не идёт и этот процесс называется ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР. Он гарантирует отменное здоровье будущему потомству.

Эмансипировать самок и вывести их из подчинения и зависимости самцов голубая мечта любого одомашнивателя.

Получив свободу и независимость от деспотизма вожака стада, эмансипировавшись, самки исправно рожают рабов своим новым хозяевам. В порабощенных стадах этих животных вы не увидите ни истового жеребца, ни быка вожака, защищающих своё стадо, от чьих бы то ни было посягательств. (Именно по этой же причине ни одна самка не способна, став лидером, вывести народ из рабства.) (Ей не дано возглавить бунт, восстание, стать борцом за волю.) Их приручают, используя чувственную привязанность к потомству. И потом покорность судьбе у них в крови.

 В последствии рождённых в неволе приручаются с детства, и они воспринимают мир рабства, как данность двуногих божеств. Ведь они не знают другой жизни и той былой психологии воли. Придя из мира жизни в мир отношений, они думают, что всё в нём, так было всегда. Что всегда в нём были двуногие боги с демократизатором в руке и они их рабы, выполняющие их команды, им прислуживающие и угождающие.

Несколько поколений спустя, генетическая память меняется, увы, не в лучшую сторону, и вместо свободолюбивых, самолюбивых красавцев (особенно если их полностью лишить табунного содержания, для которого и создаются конезаводы) мы, в конце концов, начинаем получать всё более и более вырождающуюся покорную рабочую клячу, живущую чужим умом в чужеродном мире. Конягу, лишь отдалённо напоминающую, своих былых, диких сородичей гарцевавших в ничейной среде обитания. (Спивающуюся и заезженную до ручки) Конягу, которой уже всё надоело в этой безнадёжной и бесперспективной жизни и которая никак не поймёт, зачем её тупые родители призвали её на этот свет.

Неужели только для того, что бы эти кровожадные обезьяны, захватившие, среду обитания и власть на планете пили её пот кровь и само время жизни. Откуда же ей знать, что никаких таких родителей у неё фактически и не было, и что злокозненная обезьяна  давно уже применяет искусственное зачатие, извлекая клетки размножения у пока ещё не потерявших такой способности самцов. Самцов, психика которых, не засорена противоприродными вирусами цивилизации, а следовательно, генетическая память, не имеет пока ещё явных суицидальных пессимистических наклонностей.

Пока находить такие клетки помогает ещё и тот факт, что эту многострадальную тягловую силу, кое, где всё же стараются содержать в табунах, и никто не спаивает её таким древним антидепрессантом как брага. Ведь природа создавала существ её населяющих вовсе не для работы. Превращение щупальца твари в руку тварь-ца случайность, которой могло и не быть. Не случись этого недоразумения, никто бы и никогда не заставлял одних существ работать на других. Не было бы рабства и порабощения. Не было бы разорения земли.

Заставить их работать на себя, или таскать каштаны из огня, то есть в корне изменить природные цель и смысл жизни, забыть об этих ЦЕЛЯХ и посвятить себя служению своим хозяевам вот та задача минимум, на решение которой направлены усилия дрессировщиков, ломающих «души» и психологию насилием и обманом. Таким вкратце и является процесс одомашнивания.

Но бывают ситуации, когда одомашненный и объезженный всё равно выходит из подчинения. Как управлять хозяину своим одомашненным быдлом если ситуация такова, что оно боится реальной опасности больше чем самого хозяина.

Что бы добиться полной покорности особенно в экстремальных условиях, в которых ласка, мотивация голодом, приМАНКА и прочий гуМАННый обМАН не действуют, применяют насилие, для того, что бы физической болью подавить рассудочный инстинкт самосохранения. Животное ставят перед выбором погибнуть сейчас и немедленно от руки хозяина или рискнуть жизнью и, подчинившись выполнить требуемое.

То есть, подавляя инстинкт самосохранения, ему тем самым уродуют «ДУШУ» превращая в раба, полностью подчинённого злой воле хозяина. Жесткость управления достигается применением специальных приспособлений.

Для этого применяют шенкеля, рвущие губы, шпоры, кровенящие бока, нагайки для истязания, а то и просто тыкают в круп ножом. С человеками проще. Им всё объясняют языком, созданным для дистанционного управления БИО-роботами- рабами, что с ними сделают, если они откажутся выполнять приказ и не положат голову на плаху за интересы хозяина, добровольно. Для наглядности демонстрируют серьёзность своих намерений, вздёрнув или расстреляв пару дюжин слабодушных, не сумевших перебороть инстинкт самосохранения и попавших под горячую руку.

 Помогают и пулемёты заград отрядов. Если и это не помогает, посулят уничтожить потомство оставшееся заложниками в стойле хозяина. Остальное доделывает воображение. Так культивируют патриотизм. И это притом, что производителям, которых сталкивают лбами делить нечего. Делёж затевают их хозяева, имеющие свои интересы в перераспределении производимых благ и грезящие о новых рабах и колониях.

Какие же проблемы одолевают хозяина ЛОШАДИНОГО быдла? Да этих проблем пруд пруди.

Ну, во первых корма.

Во-вторых, благоустроенные конюшни.

В-третьих, выгул поддержание физической формы, что бы могли работать, черт возьми, а не только жрать, по украински ЖЕРТЫ, и спать. Нет ну, конечно же, жер-ебец от работ освобождается в его функции входит жрать и производить потомство. Он так и называется ПРОИЗВОДИТЕЛЬ, сокращенно жер-ебец. Одно время хорошими жер-ебцами считались гусары.

В четвёртых, контроль численности стада, контроль рождаемости.

В-пятых селекционеры, ведь нужда есть и в быстрых расторопных лошадях, и в ломовых.

В-шестых дрессировщики окультуриватели=конюхи, вооруженные добрым словом.

В-седьмых укротители силовики=ковбои с лассо и прочими верёвками. Злые и гордые наделенной властью с пистолями и водомётами.

В-восьмых борцы с эпидемиями и увечьями=духтура, с пилками, голками и микстурами.

В-девятых изготовители ярма, дышла и прочих постромков = Кутюрье.

В-десятых педикюрщики – обувщики. Ну и там банщики, парикмахеры грив и хвостов, массажисты если заслужат.

И в одиннадцатых, конечно же, погонщики и управители лошадей, понукатели.

В-двенадцатых утилизаторы останков, стервятники.

И это только обобщенные проблемы, ибо каждое направление имеет целый перечень своих проблем.

Видите люди как не легко вас содержать бедным аристократам, а вы всё лезете и лезете к ним со своими проблемами. Потому то Аристотель и грезил о станках, которым не нужны рабы, а которые сами бы ткали. Видать, он владел мануфактурой.

Да, так вот, как только усилиями лошадей будут созданы такие самоткущущие и прочие станки, надобность в лошадях

и всей пирамиды, персонала содержателей конюшни отпадёт. Им некого будет наущать, дрессировать и дурить. Машины будут сами себя создавать и программировать. И вскорости они наткут стока ткани, что хватит целому миллиарду аристократов.

Но вам и вашим клеткам этого уже не увидать. Как не увидать лошадиному народу всей той толпы четырёхколесных монстров, которые их заменили, отправив все лошадиное быдло, ломовое и скаковое, все лошадиные армии прямиком не в РАЙ, которого нет, а в голодные пасти их ДОБРЫХ хозяев. ГО-ТОВ-ТЕСЬ…. уже сейчас. Ждать осталось не долго. Япошки уже готовят замену.