Вновь я посетил...

 

 

 

Восьмого марта, мы с женой предприняли путешествие в… Гм!, даже не знаю, как и сказать. А и в самом деле: путешествие куда? Раньше, это называлось Пушкинский заповедник в Псковской области, Пушкиногорье, а нынче, похоже, пора менять название на «Довлатовский заповедник»? «Довлатогорье»?.. Что ни говорите, а тихим сапом идет постепенное вытеснение всего Пушкинского в заповеднике, и замена его довлатовским. Вот, уже и музей Довлатова создают (или уже создан?), вот и день рождения Довлатова празднует поселок Пушкинские Горы.

 

Кто такой Довлатов?.. Вот, кто бы мне объяснил: кто такой Довлатов? Что такого великого он создал, какой след в литературе оставил, что теперь становится «нашим все»?.. Пушкин – понятно. Стоял у истоков создания современного литературного языка, оставил огромное творческое наследие, владел умами современников. А каков вклад Довлатова?.. Жил в стране, люто ее ненавидя за то, что не признавала, не хотела признавать его литературный гений. А где там гений? Не видно гения!.. Жил в Заповеднике, ходил по этим необыкновенным местам, дышал этим удивительным воздухом, смотрел на эти неповторимые, неземные красоты природы - и наливался ядом, ненавидя всех и вся!

А как он оплевал, обгадил Заповедник и всех его сотрудников и жителей?.. А они теперь его день рождения празднуют! Музей открывают!

 

Известна фраза Довлатова: «В СССР, если ты еврей, тебе никуда нет ходу!» С какого боку примазался Довлатов к евреям, вопрос интересный, но сказано верно. Действительно, трудно жилось евреям в СССР. В институты не принимали, на работу не брали. Посмотришь в литературе – ни одного еврея, все васильевы, да сидоровы, да ивановы. И в музыке ин одного еврея, одни петровы да свиридовы. И в многочисленных НИИ нет евреев, и в науке, и в финансах… Трудно жилось евреям в СССР, а уж нам каково без этих умных и талантливых людей! Спасибо Горбачеву, разрушил СССР, и дал свободно вздохнуть не только нам, но и бедным, всеми притесняемым и гонимым евреям. Разве мыслимо было при Гейченко услышать про музей Довлатова в Пушкиногорье? Или, в Ленинграде времен Романова – разве могли выступать в Большом зале филармонии монастырские хоры с песнопениями Гребенщикова?.. «Что толку быть собой, Не ведая стыда, Когда пятнадцать баб, Резвятся у пруда!»..

 

А теперь – вот она. Свобода!